— Хорошо, напарник, — смиренно ответила
Полина. — Вот только как я узнаю, что наступил критический момент?
Они вышли на тротуар, и Виктор поднял руку, чтобы остановить
машину.
— Знаешь, я на полном серьезе прошу тебя сидеть тихо.
— Ладно, обещаю, — сказала Полина, вздохнув.
Виктор надеялся, что, произнося это, она не скрестила пальцы
за спиной, как привыкла делать в детстве.
Возле «Соленого сухарика» притулилось несколько маленьких
кафе. Полина без колебаний выбрала то, что находилось напротив через улицу.
Заняв столик у окна, она могла без проблем следить за входом в бар.
— Надеюсь, я еще присоединюсь к тебе, чтобы выпить
чашечку кофе, — сказал Виктор. — Если Бобкова нет на месте, придется
торчать здесь до вечера. Ты как, ничего?
— Если забыть о моих порушенных планах, то ничего.
— Мне правда жаль, что все так вышло, — Виктор
серьезно посмотрел на Полину. — Чему ты улыбаешься?
— Несмотря на обстоятельства, мне нравится новый
уровень наших отношений, — сказала она.
Толкнув тяжелую дверь, ведущую в бар, Виктор весь
подобрался. Неизвестно, что его там ждет. Конечно, вряд ли Бобков отважится
расправиться с ним прямо здесь, на своей территории. Но что ему стоит приказать
своим людям вывести Виктора под локотки на улицу, уткнув ствол ему под ребра,
посадить в машину и увезти подальше? И назавтра его найдут в какой-нибудь
канаве. Как Алену. Виктор почувствовал, что во рту у него стало сухо.
Под потолком бара крутился огромный вентилятор, гоняя по
помещению молочно-белый табачный дым. Музыка, льющаяся из двух здоровенных
динамиков, заглушала низкий гул голосов. Бармен был одет в стильную униформу,
через оба плеча у него висело по полотенцу. Официанты юрко сновали между
столиками, не обращая внимания на духоту. Виктор сбросил куртку и перекинул ее
через руку, потом остановил одного из парней с подносом.
— Где тут у вас офис?
— Вы к шефу? — спросил тот.
Виктор кивнул.
— Вон, видите дверь? Идите туда.
Виктор покрутил головой в поисках охранника, но никого не
обнаружил. Уверенный, что на подступах к святая святых его все-таки остановят,
он неторопливо двинулся к двери. За ней оказался короткий коридор, по одну
сторону которого находились три другие двери. На них не было опознавательных
знаков. Виктор постучал в первую и приоткрыл ее.
— Входите, входите, — подбодрили его из
кабинета. — Вы ко мне?
Виктор переступил порог и, взглянув на человека, сидевшего
за письменным столом, кивнул:
— Думаю, что да. Это ведь вы Бобков?
— Я.
Не дожидаясь приглашения, Виктор придвинул стул, стоявший у
окна, поближе к столу и уселся на него верхом. Бобков следил за его манипуляциями
с терпеливым любопытством. Он был примерно одних лет с Виктором, но в отличие
от него выглядел хозяином жизни. Ленца в глазах, спокойные руки на столе,
крупное лицо с энергичными чертами, прилично отступившие со лба вьющиеся
волосы. Лет десять назад Бобков был кудрявым блондином с простецкой
физиономией, но жизнь хорошенько потрудилась над его внешностью.
— Что ж, будем знакомы, — сказал Бобков и
выжидательно посмотрел на незваного гостя.
— Я Виктор Астахов, — мрачно заявил тот, решив ни
за что не отводить глаз. Пропадать — так с музыкой.
— Ну и что?
— Не валяйте дурака, Василий Сергеевич, — в
сердцах сказал Виктор.
Бобков нажал на какую-то кнопочку у себя на столе, и
буквально через пару секунд в кабинете появился человек в темном костюме с
обманчивой внешностью бухгалтера. Он остановился поодаль, сцепив опущенные руки
перед собой.
— Дима, это кто? — спокойно спросил хозяин
кабинета.
Вновь прибывший кинул на Виктора быстрый взгляд и ответил:
— Первый раз вижу. Но оружия при нем нет. Поэтому мы
его не остановили.
Бобков с усмешкой обратился к Виктору:
— Значит, я не валяю дурака, — развел он
руками. — Я вас действительно не знаю. Дима, свободен. Итак, может быть,
объяснитесь?
«Неужели я ошибся?» — подумал Виктор, прикидывая, как лучше
поступить. В конечном итоге он решил ограничиться коротким заявлением.
— Мы с Казаковым были друзьями. Я занял у него денег. И
теперь на меня наехали.
Это была уловка с его стороны. Если Бобков ничего не знает
про долг, а Астахов сейчас раскроет ему глаза, он, может быть, захочет сам
получить эти деньги. И возьмет на себя труд заткнуть тех бандитов, которые
нацелились на Виктора. Они все решат между собой, и ему, возможно, дадут
небольшую отсрочку. По крайней мере, не надо будет бояться, что кого-нибудь из
окружения Виктора убьют.
Бобков некоторое время молчал, потом вздохнул:
— Что ж, ситуация мне ясна. Виктор… э-э… Можно на «ты»?
Володин друг — мой друг. Если он одолжил тебе деньги, то свои кровные. Не из
общего котла. Мне чужие монеты без надобности. Так что можешь считать, что
должен его вдове.
— Кто-то думает иначе.
— Извини, парень, не я.
Виктор поднялся на ноги:
— Вы ведь с Казаковым вместе вели дела…
— Его смерть и по мне тоже ударила. Раньше я находился
в тени, а теперь вынужден крутиться на виду. И дел у меня сейчас — выше крыши.
— Ладно. Извините за беспокойство.
Виктор, не попрощавшись, вышел вон и медленно направился
через зал к выходу. Внезапно взгляд его остановился на девушке с крошечным
хвостиком, которая замерла возле стойки и о чем-то говорила с барменом.
— Катя! — Виктор подошел к ней и попытался
улыбнуться как можно радостнее. — Какая приятная встреча!
Девушка удивленно обернулась и нахмурила брови.
— Я Виктор, может быть, не забыли? Друг Володи
Казакова. Мы с вами разговаривали несколько дней назад.
— Я помню, — сказала Катя, нервно облизывая
губы. — Надеюсь, вы уладили свои дела?
— Ну… Почти что. А вы здесь, значит, работаете?
Виктор и сам не знал, зачем он к ней привязался. Очевидно, в
призрачной надежде, что девчонка сболтнет что-нибудь стоящее в приватном
разговоре. Но она, кажется, вовсе не собиралась с ним расслабляться. Бармен
отошел и занялся посетителями.
— Скажите, только между нами, у этого заведения большой
оборот? — поинтересовался Виктор, положив локти на стойку. Ему очень хотелось
понять, станет ли Бобков марать руки за пятьдесят тысяч баксов.
Катя, быстро допив лимонад, поставила стакан и, напряженно
улыбнувшись, ответила:
— Не знаю, я не бухгалтер. Простите, мне надо идти.
