— Ты уверен? Такая девушка, как Полина…
— Я уверен. Она очень разборчива. Если бы появился
такой приятель, я бы знал. Во-вторых, ее заверения в том, что она бросила
расследование, выглядят по меньшей мере смешно. Ты веришь, что моя сестра
отказалась от задуманного?
Виктор пожал плечами:
— Знаешь, она так изменилась…
— Внешне может быть. Но характер у нее прежний.
— Значит, ты считаешь, она что-то затевает?
— Я уверен.
— Мне это не нравится.
— А как мы можем ей помешать? — расстроился Глеб.
Давай поставим вопрос по-другому: как мы можем ей помочь?
* * *
В той авантюре, которую задумала провернуть Полина,
помощники ей были вовсе не нужны. Напротив, если бы кто-нибудь из дружной
троицы узнал о ее намерениях, разразился бы грандиозный скандал. «Интересно,
Виктор способен на ревность?» — подумала Полина, подспудно чувствуя, что очень
даже способен, и приходя от этого в прекрасное расположение духа.
Она вышла из телефонной будки и, засунув руки глубоко в
карманы, постаралась сосредоточиться. На улице уже стемнело, хотя часы
показывали всего половину седьмого вечера. Прямо напротив всеми лампочками,
украшавшими его фасад, зазывно подмигивало казино. Расположившийся рядом
«Соленый сухарик», за которым Полина совсем недавно вела наблюдение, кажется,
был весьма популярным заведением — его дверь постоянно открывалась и
закрывалась, пропуская парочки и шумные компании. Полине нужен был Бобков. Она
уже побывала в баре, пообщалась с завсегдатаями, поболтала с барменом, выяснив
с помощью хитрых расспросов, в каком автомобиле ездит нынешний шеф.
Ей необходимо с ним познакомиться. Тот тип, который
выпроводил из бара Виктора, вполне мог запомнить ее как фотокорреспондентку.
Чтобы по-глупому не попасться, ей пришлось серьезно поработать над собой. В
прошлый раз она была в джинсах, куртке и ботинках на толстой подошве. Никакого
грима, волосы зачесаны назад. Сейчас же на ней было длинное платье и пальто,
сапоги на шпильке, другая прическа и много косметики на лице.
Она рассчитывала на свою внешность, хотя могла и
промахнуться. Вдруг Бобков питает отвращение к женщинам? Или презирает их и не
станет помогать попавшей в беду незнакомке? Или ему нравятся исключительно
брюнетки? Да мало ли что?
Пока она так рассуждала, к бару подплыл серебристо-серый, со
всех сторон закругленный автомобиль, наводящий на мысль о больших скоростях, и,
благородно фыркнув, остановился. Полина торопливо засеменила в его сторону,
прижав сумочку к груди. На площади перед баром и казино стояло множество
торговых киосков, и народу здесь было достаточно много. Так что ее план должен
удасться.
Сначала из машины вышел молодой накачанный парень в кожаной
куртке, а вслед за ним высокий представительный мужчина с остатками вьющихся
волос на крупной голове. Полина, которая, испуганно оглядываясь, летела прямо
на них, врезалась сначала в телохранителя, после чего, охнув и пробормотав
невнятные извинения, в самого Бобкова.
— Тихо, тихо, девушка, — улыбнулся тот,
поддерживая ее под локоть. — Не торопитесь, а то упадете.
Полина подняла на него глаза, полные ужаса, и голоском
бедной козочки, спасающейся от волка, проблеяла:
— Извините, пожалуйста. — Снова оглянулась и
добавила испуганное:
— Ой!
— У вас что, какие-то проблемы? — спросил Бобков,
жестом остановив движение парня в кожанке.
— Вы настоящий джентльмен? — с тревогой уточнила
она, вздернув подбородок.
— А что? — осторожно поинтересовался Бобков.
Конечно, ему хотелось назваться настоящим джентльменом, но
вдруг из-за этого возникнут какие-то проблемы?
— Дело в том, что меня преследуют.
— Ваш бывший приятель? — Бобков до сих пор сжимал
локоть Полины.
— Нет, что вы! Я не завожу сомнительных приятелей.
Кроме того, меня преследует несколько человек.
— Ого!
— Я не знаю этих типов. Они уже пару дней за мной
следят. Я ничего не понимаю, и мне так страшно! Я даже в милицию звонила, но
там надо мной просто посмеялись.
— Ай-яй-яй, какие нехорошие милиционеры! — Бобков
усмехнулся уголком рта. Здесь он находился на своей территории, и опасаться ему
было нечего. — Может быть, ваш муж натравил на вас сыщиков?
— Я не замужем, — просто ответила она и
затравленно оглянулась.
Итак, следующий ход — за Бобковым. Он не может, не должен
уйти просто так. Василий Сергеевич несколько секунд колебался, затем предложил:
— Не хотите ли выпить чашечку кофе? — и сделал
широкий жест в направлении своего бара.
Полина подняла на Бобкова взгляд гораздо более твердый, чем
вначале, и предупредила:
— Хорошо. Но пусть это будет действительно всего лишь
чашечка кофе.
У нее была такая очаровательная мордаха, не испорченная и
открытая, что Бобков расчувствовался.
— Клянусь! — пообещал он, а про себя подумал: «Как
это женщины ухитряются проделывать все эти штучки? Секунду назад была готова на
все и умоляла о помощи, и вот теперь уже ставит условия».
Впрочем, она была необыкновенно хороша и совсем не похожа на
девицу легкого поведения. Скорее всего, у нее вполне налаженная жизнь, а
неприятности с мужчинами не более чем случайность. Бобков, за годы ведения
бизнеса поднаторевший в практической психологии, сразу определил, что это
действительно порядочная женщина, и решил, что от него не убудет, если он раз в
жизни окажет кому-то бескорыстную помощь. Хорошо бы это знакомство продолжить.
— Кстати, где они? — спросил он уже на ступеньках
бара.
— Кто?
— Те парни, которые так вас испугали.
Полина живо обернулась назад и, пробежав глазами по толпе,
растерянно сказала:
— Кажется, вон там. Или нет. Не знаю… Может быть, они
увидели вас и отстали?
— Вот и отлично, — Бобков придержал для нее дверь,
еще раз оглядев Полинину фигуру. Не девчонка, а конфетка!
Кофе им принесли в кабинет. Бобков уговорил новую знакомую
выпить крошечную рюмочку коньячку, от которого она разрумянилась и немного
успокоилась. Через четверть часа они перешли на «ты». Когда оживленный и
достаточной сумбурный разговор снова вернулся к ее воображаемым
преследователям, Полина внезапно воскликнула:
— Знаешь, Василий, я ведь в самом деле собиралась
завтра с утра идти на Петровку жаловаться на этих гадов. Я даже
сфотографировала их своей мыльницей, вдруг они какие-нибудь известные бандиты?
Тогда бы мне точно поверили!
— А фотографии где? — лениво спросил Бобков.
