Полина осторожно сняла лед с головы и села на кровати. Ее не
убили. Это хорошо или плохо? Если бандиты собираются ее пытать и мучить, то
плохо. А если они вообще не планируют ее убивать, то хорошо. Надо это выяснить.
Но очень уж боязно. «Полежу еще немного», — подумала она и снова упала на
подушки. Натянула плед до самого подбородка и уже собралась было заплакать, как
вдруг дверь приоткрылась и в комнату всунулась рыжая веснушчатая физиономия.
— Это вы! — воскликнула Полина.
Искорка радости, озарившая ее лицо, не осталась не
замеченной рыжим типом, который теперь вошел в комнату весь целиком. Он,
конечно, не подозревал, что Полина, считавшая его телохранителем Густова, ждала
от него благодарности за спасение хозяйской шкуры.
— Это действительно я, — ответил он, пряча руки в
карманы брюк. — Крепкая же у вас башка! Всего сорок минут беспамятства —
и, пожалуйста, уже готовы к новым подвигам!
— Сорок минут? — недоверчиво спросила Полина. Ей
казалось, что она была в отключке по меньшей мере сутки.
— Мы только что приехали. Ни один кубик льда еще не
успел растаять на вашем челе.
— Зачем вы меня стукнули? — обиженно спросила
Полина. — Если бы не я, ваш Густов уже был бы трупом.
— Мой Густов? Вот это мило! Он такой же мой, как и ваш.
— Да-а?
— Да. И не стройте мне глазки. Мне по штату не положено
реагировать на смазливых девиц. Вообще-то, в каждом нестандартном деле
смазливые девицы попадаются пачками. Не могу же я со всеми флиртовать.
Полина с трудом понимала, что он такое несет.
— Чего вам от меня надо? — подавленно спросила
она.
— А ничего. Просто я вас изолировал. Властью, данной
мне государством, так сказать. Чтобы вы, лапочка, не лезли куда не следует.
Один раз я предупредил вас по-хорошему. Но вы не послушались.
Полина оперлась на локти и снова приняла вертикальное
положение. Рыжий тип не пытался ей помочь и все так же стоял поодаль, не
вынимая рук из карманов.
— Как вас зовут? — начальственным тоном спросила
она, как будто это не он шарахнул ее по голове и притащил неизвестно куда, а
наоборот.
— Константин Самойлов, будем знакомы. А как вас зовут,
я знаю.
— Что я такого сделала, — спросила Полина, —
что вам пришлось меня изолировать? Спасла жизнь Густову?
Рыжий наконец сдвинулся с места и, сделав пару шагов,
опустился на соседнее кресло.
— Еще раз засветитесь, и вас просто убьют, —
ровным голосом пообещал он, потягиваясь. — Вы даже представления не
имеете, во что влезли.
— Я-то как раз имею, — пробормотала Полина.
— Может быть, поделитесь своими соображениями? —
предложил Самойлов, следя за тем, как Полина поднимается на ноги.
— С какой стати?
— Хотите что-то за это получить?
— Разумеется, жизнь и свободу, — патетически
сказала Полина. И без всякого перехода спросила:
— Зачем вы за мной следили?
— Я следил вовсе не за вами, глупая вы голова.
— А за кем, за Густовым?
— И за ним в том числе. Кстати, может быть, мне
все-таки стоит представиться по всей форме?
— Кажется, я уже и так догадалась, что вы из органов.
— Надеюсь, вас это радует.
Полину это и в самом деле радовало. Однако кое-какие
сомнения в правдивости его слов оставались.
— А доказательства? — спросила она.
— Вы, главное, скажите, что является для вас
доказательством?
— Возможность увидеться с братом.
— Хорошо. Только с одним условием. Вы расскажете мне,
зачем затеяли всю эту возню вокруг благотворительного фонда.
У Полины радостно замерло сердце. Неужели рыжий
действительно из органов?
— Так я могу позвонить? — осторожно спросила она.
— Давайте. — Самойлов взял со столика, стоявшего
возле окна, телефонный аппарат и поставил на кровать рядом с Полиной.
«Ребята наверняка меня уже хватились, — подумала та,
поежившись. — Интересно, не наделают ли они в честь этого глупостей? Или
прошло слишком мало времени?»
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда Глеб дрожащими
руками закрывал дверь в лабораторию. Услышав пронзительную трель, он выронил
ключи и метнулся обратно.
— Да? — крикнул он, схватив трубку. Виктор и Левка
с напряженным вниманием следили за его реакцией, пытаясь догадаться, кто
звонит. — Только не говори мне, — завопил Глеб, брызжа слюной, —
что все это время ты стояла в очереди за молоком!
— Слава тебе, господи! — пробормотал Левка, резко
выдыхая воздух. — Это она!
Виктор тоже выдохнул и только тогда заметил, что напряжение
его отпустило.
— Я слушаю тебя, слушаю! — громыхал Глеб. —
Не буду я ничего записывать, все запомню.
* * *
— Итак, что это была за девица и куда она
подевалась? — зло спросил Ракитин, наклоняясь через стол к собеседнику.
— Я не в курсе ваших дел, — безразлично ответил
тот, отхлебывая колу из запотевшего стакана. — Может быть, это была его
любовница. Вам лучше знать.
— Я рискую головой, встречаясь с тобой, — прошипел
Ракитин, — так что давай, Костыль, не будем друг перед другом пальцы
гнуть. У нас общие интересы.
— Ладно, — пожал плечами Костыль. — Вы мне
заплатили. Пусть это будут наши общие проблемы.
— Вовремя вспомнил, что я тебе заплатил, — не
меняя зловещих интонаций, продолжал Ракитин. — А ты — не забудь — этих
денег пока не отработал.
— Случайность, — пожал тот плечами. — Такое
бывает. Я же сказал, что все сделаю.
— Но у меня нет времени!
— А вы вообще понимаете, кого заказали? — спросил
Костыль, проявляя первые признаки человеческих эмоций. — Густова просто
так не подловить. Вы скрываете от меня информацию. Это все равно, что дать мне
в руки камень и потребовать убить тигра.
— Но ты тоже профессионал! — возразил Ракитин.
— Я был на войне, и у меня всего-навсего не дрожит
палец на курке. Если это называть профессией, то ладно. Только после первой
неудачи, боюсь, это уже не играет никакой роли.
— Хочешь сказать, Густова теперь не достать?
— Да нет, почему? Достать можно кого угодно. Но мне
самому тоже хочется остаться в живых.
— Делай, что считаешь нужным, но Густов не должен
больше появляться в моем офисе.
— А зачем он туда ходит?
— Зачем? Он избрал такой способ давления.
