«Ничего себе! — подумала Вероника. — Кажется,
против меня затевается заговор. С какой, спрашивается, целью? Этот тип с
перекрашенными волосами и контактными линзами зовет на помощь какого-то Левку.
Ну-ну». Она вернулась на свое место и уставилась на экран монитора. Ничего
путного в голову не приходило. «А вдруг эти люди хотят ограбить офис? —
внезапно подумала Вероника. — У Ракитина в кабинете есть сейф, который
выглядит очень внушительно. Кроме того, там всегда хранятся довольно крупные
суммы на непредвиденные расходы. Очевидно, Ракитин по какой-нибудь надобности
открывал сейф в присутствии этого парня, и тот мгновенно загорелся идеей
ограбления? Или же он узнал о сейфе еще раньше и просто придумал свою дурацкую
столовую, чтобы вкрасться в доверие к директору? А теперь настала моя очередь?
Возможно, охмуреж планируется для того, чтобы снять слепки с моих ключей от
офиса и кабинета шефа?»
В таком случае крашеный блондин просто болван. Как ведет
себя настоящий мошенник, когда хочет добиться своего? Он изворотлив, изящен,
привлекателен, остроумен, наконец. А у этого язык, похоже, весит целую тонну.
Может, рискнуть и пойти ему навстречу? Не то на горизонте проявится его
приятель, а двое мошенников — это уже слишком опасно.
Объект ее интереса тем временем куда-то подевался. Вика не
выдержала и снова приоткрыла дверь. Как раз в этот самый момент Глеб выходил из
кабинета Голубева. В руках у него был большой носовой платок.
— А я думала, вы не дождались шефа и ушли, — с
новыми, игривыми интонациями сказала она Глебу, когда тот возвратился в
приемную.
Вместо того чтобы приободриться, он подозрительно поглядел
на нее и хмуро сказал:
— Нет, я более терпелив, чем вы предполагаете.
Он не сказал, что делал у зама, а Вероника не стала
спрашивать. Ей пришлось пустить в ход разнообразные женские штучки, типа
закатывания глазок и хихиканья, чтобы заставить этого типа снова проявить к ней
интерес. Казалось, что он уже сложил оружие и мысленно простился с ролью
соблазнителя секретарш. Однако ее усилия не пропали даром — в конце концов Глеб
приободрился и начал делать ей неуклюжие комплименты.
«Даже если он преступник, — думала Вероника, — то,
по крайней мере, мне точно известно, что я ему нравлюсь». В ситуации было
что-то невыразимо волнующее, что-то сродни приключению, которых в жизни молоденькой
Вероники явно недоставало. «Сделаю-ка я вид, что ни о чем не догадываюсь,
поймаюсь на его удочку и посмотрю, к чему это приведет. Если этот тип вор, я
сдам его с помпой. Валентин будет мне благодарен. — Она имела в виду
Ракитина, который наверняка по достоинству оценит ее самоотверженность. —
Да и Голубев, может быть, наконец отвяжется от меня со своими придирками».
— А как же ваш друг, с которым вы собирались идти
вечером в ресторан? — спросил Глеб, когда Вероника дала согласие
прогуляться с ним после работы.
— Ну, не стоит воспринимать слова женщины буквально. Мы
ведь с вами не слишком хорошо знаем друг друга.
— Это радует, — ляпнул Глеб. — То есть
удручает.
«Наконец-то дело пошло на лад, — обрадовалась
Вероника. — А то я уж думала, что он никогда не скажет ничего путного».
На самом деле не вполне адекватное поведение Глеба
объяснялось очень просто — во время разговора с секретаршей он пытался читать
текст вверх ногами. На столе лежали документы, которые, похоже, вполне могли бы
удовлетворить их с ребятами интерес. Но одной верхней странички было
недостаточно. Стрелки часов между тем бежали вперед, а Ракитин все не
появлялся.
— Хотите чаю? — внезапно предложила Вероника.
Когда Глеб кивнул, она встала и повернулась к шкафчику,
чтобы достать все необходимое для сервировки стола.
В этот момент в приемную вошла какая-то девица, размахивая
на ходу бумажками.
— Я все положила тебе на стол! — пропела она,
обращаясь к Веронике, но глядя на Глеба. Выходя, девица улыбнулась ему и так
сильно хлопнула дверью, что стопка документов, лежавших на уголке стола,
разлетелась по полу.
— Ради бога, не беспокойтесь! — воскликнул Глеб,
радуясь невероятному стечению обстоятельств.
Пока Вероника была занята чаем, он ползал по полу и, собирая
страницы, успевал бегло просматривать их. Одну накладную без зазрения совести
сунул себе в карман. Когда документы были водружены на стол, он, воодушевленный
внезапно свалившейся на него удачей, ожил, раскрепостился и, соорудив на лице
улыбку, сказал с горячей заинтересованностью:
— Вы, наверное, устаете на службе? Благотворительный
фонд — это ведь особая организация. Я знаю, что вы распределяете одежду.
Наверное, вам тоже приходится ее сортировать?
— Да нет, не приходится, — усмехнулась
Вероника. — Одежду сортируют прямо на складе, а он находится довольно
далеко, в Подмосковье.
— А почему? — спросил Глеб, — Не знаю.
Наверное, там аренда помещений дешевле.
— Так вы вообще никогда не ездите в Подольск?
— В Подольск? Почему в Подольск?
— Ну, где там ваши склады?
— Под Воскресенском.
Глеб пытался выяснить точное местонахождение складов фонда и
только зря насторожил Веронику. Потому что их адрес нашел потом на той самой
накладной, которую ему удалось умыкнуть.
* * *
«Может быть, они хотят ограбить не офис, а склады? —
подумала Вероника. — Странно. Там ведь не хранится ничего ценного».
— На складах только секонд-хенд. Одежда, бывшая в
употреблении. Для бедных.
«Впрочем, — тут же подумала она, — если
распорядиться ею с толком, все равно можно заработать».
В сущности, Глеб выяснил все, что хотел. К сожалению, он уже
назначил свидание и не было никакого повода отменить его. Ни один предлог не
выглядел бы благовидным. Теперь ему не терпелось улизнуть. Он сказал, что не
станет дожидаться Ракитина и, прежде чем явиться в следующий раз, предварительно
оговорит время встречи по телефону.
Едва он покинул приемную, как Вероника сорвалась с места.
Она вскочила на ноги и, схватив сумку и пальто, метнулась к двери. Дождавшись,
пока Глеб скроется за поворотом, выскользнула в коридор, заглянула в соседний
кабинет и торопливо произнесла:
— Скажите шефу, что у меня заболел зуб и я ушла к
дантисту!
Не дожидаясь ответа, она захлопнула дверь и вприпрыжку
помчалась к лестнице. Когда она преодолела десять ступенек, ее лоб прорезала
морщина. Внезапно остановившись и уставившись себе под ноги, Вероника
развернулась и медленно пошла назад. Возвратившись к кабинету Голубева, с
опаской потянула дверь за ручку и позволила ей открыться во всю ширину.
Заместитель Ракитина сидел в своем кресле в той же позе, в которой она застала
его минуту назад. Хотя Вероника лишь скользнула по нему взглядом, когда
отпрашивалась, чтото в нем показалось ей странным. Теперь она поняла что.
Голубев сидел в кресле, завалившись на один бок, и смотрел в пространство
пустыми глазами. Без всякого сомнения, он был мертв.
