– Получается, он специально убил не ту?.. то есть, не тебя, а…
– Вот именно. С какой-то целью.
– Сейчас выбираться нужно, а не теории строить, – произнес Альберт.
Слева возникла пасть сводчатой ниши. Тоннель в этом месте был немного шире – Тиль отметил, что можно развернуться. О том, чтобы выйти на поверхность, он даже не думал – лишь заглянул на минуту вперед.
Труба с лестницей полностью залита бетоном – рядом с этой пробкой проходит кольцевой фундамент семидесятиэтажной башни.
– Что же ваша СБ?.. – спросил Тиль.
– Проморгала, – буркнул Альберт.
– Еще лет пятнадцать назад, – добавила Элен.
Тиль притормозил, но разворачиваться поленился – второй колодец был уже недалеко.
– Вызови охрану, – сказал он. – Кто у тебя в городе болтается? Пусть нас встречают.
Альберт, набрав номер, бросил в трубку пару коротких фраз и недоуменно повернулся к Тилю.
– Слушай-ка… а ведь ты заранее знал об атаке на резиденцию. Потому и велел отослать всех домашних. Ты видел, да?..
– Конкретно – нет.
– А если абстрактно?
– Я не исключал такой возможности.
– Хм, «не исключал»! У тебя развивается?
– Что?
– Да форвертс! Он у тебя прогрессирует?!
– Вон выход, – сказал Тиль, останавливаясь.
– Людишки из «Глобал» не зря тобой озабочены, не зря… – проговорил Альберт.
Тиль выбрался из машины и подошел к стене. Стальная дверь находилась в метре от пола. Рычаги по углам повернулись сами, как только Тиль дернул нижний. Переборка открылась легко, будто петли заливали маслом вчера.
Из черного проема пахнуло душной влагой, перегнившей и нездоровой. Тиль сосредоточился, но разглядеть ничего не удалось – ни под ногами, ни впереди.
– Фонарей у нас нет… – озабоченно промолвил он, выставляя руки.
Альберт, вдохнув, нырнул следом.
– Леночка?..
– Я иду, иду. Вонь какая… Что там дальше?
– Опять дверь.
Послышался тяжелый скрип и шорох сеющегося песка.
Тиль открывал переборку медленно – солнце, вытянутое в ослепительную струну, расступалось по сантиметру, постепенно теряя в яркости и превращаясь в скупое дежурное освещение. Элен обнаружила, что рядом с ее ладонью по сырому бетону ползет большой пятнистый жук. Под подошвами проминалась какая-то полуживая циновка – не то бесцветные корешки, не то пустые хитиновые панцири.
За тамбуром оказался короткий коридорчик. По стенам на ржавых штангах висело несколько толстых кабелей, вряд ли запитанных. Пол был усыпан мышиным пометом. В конце коридора, у следующей двери, стоял допотопный стул с начисто съеденной обивкой: на спинке и сидении остались лишь металлические скобы.
– Интересно, сколько лет сюда люди не заходили… – пробормотала Элен.
– А мне не интересно, – отозвался Альберт.
– Заперто, – сказал Тиль. – Позвони своим, пусть приедут и взломают.
Альберт вытащил трубку и, вздохнув, убрал.
– Охрана застряла. Пушкинскую после взрыва оцепили на два километра вокруг, а на проспекте Данте стихийная демонстрация по примеру Лондонской.
– Я слышал.
– Посидим, подождем…
– Хочешь – садись, – Тиль ногой подвинул Альберту стул.
Элен закурила и, приблизившись к двери, постучала в нее носком.
– Деревянная…
Не давая никому опомниться, она достала «стейджер» и всадила в замок длинную очередь. Пистолет не издал ни звука, но пули наделали столько грохота, что, казалось, от выстрелов должна оглохнуть вся Москва.
Элен втянула голову в плечи.
– Черт, я не думала, что это будет так громко…
– Ты сумасшедшая, – сказал Тиль.
– Хороший вариант, безопасный. Я проверила.
– Нормальный человек его бы даже не рассматривал.
– И торчал бы здесь до ночи.
Она ударила по двери, и та распахнулась. Со звоном высыпался замок – горсть мелких дымящихся железок. Элен отгребла их в угол и, спрятав «стейджер» в сумочку, вышла.
Снаружи была обыкновенная лестничная площадка. На ступенях валялся мусор, как древний, так и свежий: пустые сигаретные пачки и раззявленные пакетики из-под презервативов. Люди здесь, несомненно, появлялись – чтобы, как минимум, покурить.
Поднявшись по лестнице, Элен отыскала незапертую дверь и приложила к ней ладонь.
– Альберт, куда мы попали?
– Считай, ко мне на службу. Подземный комплекс «Охотный Ряд – мультимаркет». Сотня метров – и Кремль. Старая архитектура, дорогие бренды и куча народу.
– И фараонов, – добавил Тиль.
– И фараонов тоже. Ну и что ты предлагаешь?
– Не терять времени. – Он вытащил из-за спины пистолет и сунул его слева под куртку. – Сначала идешь ты, потом Элен. Будут узнавать – реагируй, но не сияй. Пусть шушукаются, Советник Президента имеет право на частную жизнь. Как попадем в торговый зал – сразу в стороны. Не переглядываться. Созвонимся на улице. Если у меня возникнут проблемы… Забудьте.
– Тили… – молвила Элен. – Тебе что-нибудь видно?
– Нас трое, и каждый может начудить выше крыши. Тысяча вариантов, не исключая выноса в застегнутых мешках. Всех троих. Альберт! Давай.
Они попали в холл со множеством закоулков, парой заваренных ворот и лифтами, склеенными длинной желтой лентой. Людей было много – в костюмах, в рабочих комбинезонах и в фирменных майках. Все куда-то спешили, каждый второй бурчал в микрофон, а кто не бурчал, тот выслушивал чужое бурчание в терминале или читал на ходу с планшета. В служебном помещении царила суета – нормальная деловая атмосфера, только плохо организованная.
Альберт, сориентировавшись, направился к выходу. Элен двигалась следом, Тиль шел за ней – не снимая руки с пистолета. Вскоре они уже были среди покупателей.
Магазины располагались на четырех этажах, потолок был один, лишь на верхнем уровне, – стеклянный купол в виде северного полушария Земли с крупными звездами: Москва, Берлин и Киев. Звездочками поменьше на глобусе обозначили Париж и Лондон, остальные города, еще с десяток, были отмечены белыми точками, мелкими, как пулевые отверстия.
Какая-то дама поздоровалась с Альбертом – тот сдержанно кивнул и растворился в толпе. Когда пропала Элен, Тиль даже не заметил. Секунду назад она стояла у витрины с бриллиантами, потом шагнула в сторону и исчезла.
Он подошел к эскалатору и прикоснулся к бегущему поручню.
– Прошу прощения за беспокойство, – сказали ему в затылок.
