– Самые мужественные офицеры бывают наивней, чем дети.
– Я не понимаю…
– Пустяки. Как поживает ваш блок? – спросила Ксена.
Стив пощупал лоб и неуверенно ответил:
– Блок молчит. Похоже, эту тему мне не табуировали. Нелогично?
– Вашу программу погружения писала не я. – Ксена, не закрывая терминала, повернула его экраном к стене и сняла водолазку. – Двадцать минут на релаксацию, потом – за работу.
– Сегодня переговоры с Президентом?
– Это нельзя назвать переговорами. И все же я хочу, чтобы у меня блестели глаза. – Она взялась за язычок «молнии» на брюках. – Итак?..
Он аккуратно сложил одежду и опустился на кровать.
– Да, я готов.
Ксена посмотрела на него с сожалением – смысла этого взгляда Стив не понял, – потом сняла брюки, и демонстративно бросила их на пол.
– Что-то особенное… – высказался офицер.
– Нет, вовсе нет, – она легла рядом и закинула руки под голову. – Время идет. Начинайте.
Потолок в комнате был белым. Идеально ровным. Ксена смотрела на него неотрывно, пыталась найти хоть один изъян. Словно в этом был какой-то смысл.
– Кстати! – произнесла она.
– Да?.. – Стив прервался и заглянул ей в глаза.
– Вызовите мне Трайка.
– Прямо сейчас?..
– Вечером. – Она дотянулась до терминала и проверила, нет ли срочных сообщений. – Не отвлекайтесь. Осталось четыре минуты, пора заканчивать.
– Я уже близок к этому, – ответил Стив.
Ксена хотела сказать что-то еще, но передумала и вернулась к созерцанию потолка.
* * *
Когда Канунников вывел машину из-за склада, стройка уже проснулась: в пестрых бытовках переодевались рабочие, человек в цивильном что-то орал ревущему бульдозеру, а на шоссе сигналил самосвал с гравием. Черную «Волгу» заметили, но после ночной перестрелки в районе было столько спецтранспорта, что лишний автомобиль никого не удивил.
Николай беспрепятственно добрался до кольцевой и отвез пассажиров на другой конец города, где они и вышли – втроем. Раз уж эта бледная паучиха из Миссии ради «прописки» Волкова у партизан угробила полсотни человек, выбора не было. Кажется, собственный план пришельца вел туда же, в отряд. И пусть этот отряд превратился в то, о чем говорили новостные каналы, – в горстку загнанных и растерянных людей, – Волкову они по-прежнему были нужны, он собирался их как-то использовать. Канунников не знал, что за сценарий разыгрывает пришелец, но в существовании плана не сомневался. Он попробовал соотнести масштаб операции с ее последствиями для миров Колыбели и Сферы, и ему стало зябко. По логике, проработка планов с обеих сторон была так глубока, что землянам оставалось махнуть рукой и забиться в угол.
Канунников припарковался у торгового центра и достал электробритву. Симбионты продолжали перестройку организма – независимо от его собственной воли, – однако до управления волосяными луковицами эти гаденыши пока не добрались. Водя по щеке машинкой, Николай с иронией подумал, что когда-нибудь начнет просыпаться уже выбритым и причесанным, с мятным привкусом во рту, а возможно, вообще не будет засыпать, потому что утратит потребность в отдыхе. На этой мысли он замер и тяжело посмотрел в зеркало. Возможно, да… А если симбионты решат, что чешуя практичней кожи, что либидо отвлекает от работы и что хвост не помеха, а средство балансировки?
– Значит, быть тебе хвостатым чешуйчатым импотентом, – сказал майор зеркалу и закинул бритву в «бардачок».
Пока он доехал до Лубянки, следы бессонной ночи изгладились и лицо приобрело человеческий вид – настолько, что в родной четвертый корпус Канунников попал, не предъявляя документов. В лифте он нажал на кнопку со стрелкой вниз, прошел по первому подземному уровню до конца коридора и приготовил удостоверение: здесь, перед зоной «0-А», тоже стоял лейтенант, но прежде, чем бросить ему «привет, Санек», нужно было миновать сканер. Такая же процедура ожидала Канунникова и у входа в зону «00-А», разве что здороваться «на дне» было не принято. До самого нижнего этажа оставалось еще порядочно, этажей пять или шесть – сколько точно, Канунников не знал и узнать не стремился. С его уровнем допуска здание заканчивалось здесь, и майора это устраивало.
Генерал Смертин, тонко позвякивая ложечкой, гонял в стакане дольку лимона.
– Заждался уже, – обронил он, когда Канунников вошел в кабинет. – Садись. Чай?
Не интересуясь ответом, генерал кивнул на поднос. Николай взял оттуда серебряный подстаканник со звездами и переставил его к себе. Лимон на блюдце он не тронул, а вот сахара насыпал много.
– Это они требуют? – Смертин снова кивнул, имея в виду то ли живот Канунникова, то ли все тело целиком.
– Не знаю. Я надеялся от вас это услышать.
Хозяин кабинета опустил руку и выложил на стол красный скоросшиватель. Повертев папку, он раскрыл ее, но сразу же закрыл и убрал в ящик.
– Ничего у тебя не нашли. Практически здоров.
– Я сейчас могу ацетона выпить, и все равно буду здоров. Практически.
– Пей лучше чай, майор. – Генерал и сам прихлебнул, словно Канунников стеснялся. – Ничего не нашли, – хмуро повторил он. – Атомы чуть ли не поштучно считали… Все как у людей. Нормальная кровь.
– Гады предупреждали, что мы в этом не разберемся. И не обманули. А я и не рассчитывал. У них все серьезно. Вот. – Николай извлек из кармана диск диаметром с обручальное кольцо. – Кое-что проясняется.
– Н-да? – Смертин повертел «пуговицу» в пальцах. – Что ж, посмотрим. А ты, майор, наверно, голоден.
– Никак нет.
– Не свисти. – Генерал склонился к тумбе и положил перед Канунниковым пакет с бутербродами. – Супруга, – пояснил он снисходительно. – Старой школы человек. Теперь таких жен не делают.
Смертин включил терминал. Запись он просматривал в ускоренном темпе, Николай даже свои реплики скорее угадывал, чем понимал. Он отстраненно пережевывал хлеб с колбасой и поглядывал на обратную сторону монитора.
– Ну и как тебе пироги? – осведомился генерал, выщелкивая из блока минидиск.
– Бутерброды, – Канунников отряхнул руки и допил чай. – Спасибо, хорошие.
– Бутерброды у нас, майор. А у Волкова – пироги.
– Ах, да. Пироги, правильно. Он так сказал.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– Мало информации, чтобы думать. Пока мы можем только верить или не верить.
– Захвата планеты не предвидится? – с сомнением произнес генерал.
– А сейчас у нас что, если не захват?
– Я имею в виду полномасштабную оккупацию.
– До старта колонистов мы застрахованы от всего. А что будет после…
