Челн задел носом свисающие со скалы ветви багроволистой тразады, и Кельдерек, хорошо знавший, как язвят и жалят острые шипы, быстро наклонил голову и прикрыл лицо здоровой рукой. Жесткие листья прошуршали по борту челна, потом повеяло свежим ветром, и охотник открыл глаза. Они выплыли из протоки и покачивались на слабых струях течения в небольшом заливе у северного берега острова. Зеленая тень лесистой горы лежала наискось на поверхности реки, а за ней вода сияла голубизной, блестела на солнце, зыбилась рябью и крохотными пенными гребешками. Вдали виднелась черная полоса выжженного левого берега. Кельдерек оглянулся через плечо, но уже не различил в зеленой путанице ветвей проход, через который они выплыли. Потом из-за лиственной завесы показался нос второго челна. Мелатиса, проследив за взглядом охотника, холодно улыбнулась:
— Это единственное на острове место, где челн может пристать к берегу. Повсюду кругом либо отвесные скалы, либо широкие отмели вроде той, где вы вчера высадились.
— А тугинда? — спросил Кельдерек. — Разве она не едет с нами?
Жрица, наблюдая за последними двумя челнами, выплывающими в залив, ничего не ответила. Однако немного погодя промолвила:
— Ты знаешь легенду об Инанне?
— Конечно, сайет. Она сошла в подземный мир просить воскрешения умершего, и у каждых ворот, через которые она проходила, у нее забирали один за другим предметы одежды, украшения и все прочее, что при ней было.
— В стародавние времена обычай предписывал тугинде, отправляющейся на поиски владыки Шардика, покидать остров совершенно нагой и с пустыми руками. — Немного помолчав, Мелатиса добавила: — Тугинда не хочет, чтобы на Квизо знали о ее отъезде. Ко времени, когда станет известно, что она покинула остров…
— Но ведь здесь единственная пристань, — перебил Кельдерек.
Жрица обратилась к девушкам на веслах:
— Нита! Нилита! Плывем вдоль берега до каменоломен.
С запада залив ограничивался высоким лесистым мысом, и вода под ним стояла спокойно, но, как только они обогнули мыс, девушкам пришлось налечь на весла, поскольку дул крепкий встречный ветер и течение с северной стороны острова было сильным. Челны медленно поднимались вверх по реке, качаясь и подпрыгивая на мелких волнах. Наконец Кельдерек увидел, что далеко впереди крутые зеленые склоны острова сменяются отвесными серыми скалами, в которых вырублены несколько прямоугольных отверстий, похожих на громадные окна. Под самым нижним из них охотник заметил некое подобие подоконника — плоский скальный выступ, поднимавшийся над водой на три или четыре человеческих роста. Когда они подошли ближе, Кельдерек разглядел в недрах скалы глубокую выработку, на дне которой там и сям валялись каменные глыбы и вытесанные плиты. Но место это казалось пустынным и заброшенным.
Мелатиса повернула к нему голову:
— Здесь добывали камень для строительства Ступеней.
— Кто добывал, сайет? И когда?
Жрица задумчиво уставилась на волны, шлепающие о подножие скалы, и опять ничего не ответила. В следующий миг Кельдерек вздрогнул так сильно, что челн накренился и одна из девушек резко ударила по воде веслом плашмя, чтобы его выровнять. На плоском скальном выступе над ними стояла голая женщина с распущенными по плечам волосами. Она шагнула вперед, переступила ногами на самом краю обрыва, выбирая опору получше, и без колебаний прыгнула в глубокую воду.
Когда она вынырнула, охотник узнал в ней не кого иного, как тугинду. Женщина неторопливо поплыла к третьему челну, уже направлявшемуся прямо к ней. Лодка барона круто повернула в сторону. Смущенный охотник сначала зажмурил глаза, а потом для пущей верности закрыл лицо ладонями.
— Крендо, Мелатиса! — крикнула тугинда, и Кельдерек услышал, как она рассмеялась, забираясь в челн. — Я думала, что не взяла с собой ничего, кроме легкого сердца, но сейчас вспомнила: у меня ведь есть еще кое-что — два имени, которые надлежит вернуть нашим гостям. Бель-ка-Тразет, вы меня слышите или уже удалились за пределы не только видимости, но и слышимости?
— Вы застигли нас врасплох, сайет, — раздраженно откликнулся барон. — А разве я не должен уважать вас как женщину?
— Ширина Тельтеарны — вот это уважение так уважение. Ваши слуги с вами?
— Нет, сайет, я отправил своих людей обратно на Ортельгу.
— Храни их бог. И Мелатису, чьи красивые руки поцарапала тразада. Охотник — робкий, застенчивый охотник, — как твое имя?
— Кельдерек, сайет. Кельдерек Зензуата.
— Ну вот, теперь мы точно знаем, что покинули Квизо. Вне сомнения, девушкам понравится наше неожиданное путешествие. Кто тут с нами? Шельдра, Нита, Нилита…
Тугинда принялась шутливо болтать со служанками, которые, судя по бойким репликам, пребывали в полной уверенности, что у нее прекрасное настроение.
Немного погодя они нагнали первый челн и пошли с ним борт о борт. Тугинда тронула Кельдерека за руку:
— Как твое плечо?
— Лучше, сайет. Боль почти прошла.
— Хорошо, потому что нам понадобится твоя помощь.
Хотя тугинда держала свой отъезд в секрете, кто-то еще на острове явно знал, куда она направляется, и положил к ней в челн необходимые для такого путешествия вещи. Сейчас она была в охотничьей тунике из двух кожаных полотнищ, сшитых внахлест, и в сандалиях с кожаными поножами. Мокрые волосы, заплетенные в косу, она уложила короной и перехватила тонкой серебряной цепочкой. Как и у служанок, на поясе у нее висел кинжал.
— Мы обойдем Ортельгу стороной, Мелатиса, — сказала тугинда. — Иначе шендроны нас увидят, и уже через час весь город будет гудеть слухами.
— Но как же тогда, сайет? Нам ведь нужно высадиться на западной оконечности острова.
— Безусловно. Мы проплывем вдоль северного берега реки за Ортельгу, а потом вернемся к ней.
Путешествие, продленное таким образом, затянулось до самого вечера. При движении поперек течения их сильно сносило, особенно когда они замедляли ход, пропуская тяжелые коряги и целые деревья, все еще проплывающие там и сям. Ко времени, когда челны достигли дальнего берега Тельтеарны, окутанного запахом гари и пепла, служанки уже изрядно устали. Растительности, чтоб давала хорошую тень, там не осталось, и девушкам пришлось отдыхать либо прямо в лодках, либо в воде — все они плавали, как выдры. Одна только Мелатиса, молчаливая и задумчивая, осталась сидеть на месте, не обращая внимания на жару. Они подкрепились орехами сельты, козьим сыром и бледно-розовыми тендрионами, а потом несколько долгих часов медленно двигались вверх по реке вдоль мертвого берега. Путь давался тяжело: на всех плесах приходилось пробираться через скопления плавника — обгорелых деревьев, сучьев и спутанных веток, подтопленных или частично торчащих над поверхностью. В воздухе летала тонкая черная пыль; на борта челнов налипала пепельная пена, подергивавшая стоячую воду.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда тугинда наконец велела повернуть налево и снова идти поперек потока. Кельдерек, знавший непредсказуемость и коварство переменчивых течений Тельтеарны, пришел к заключению, что тугинда опытный и искусный лоцман. Во всяком случае сейчас она все рассчитала правильно, ибо река подхватила суденышки и — без дальнейших усилий со стороны изнуренных служанок — принесла их прямо к столбообразной скале у западной оконечности Ортельги.
