— Понятно. И ты общаешься с водохранилищем, привлекая на помощь свои глубочайшие познания в водяном деле?
Я и близко не представляю, как за ним смотреть, но рассчитываю найти здесь, в Бекле, какого-нибудь сведущего человека и забрать с собой.
— А он будет на собрании Совета, твой славный старый приятель-быковод?
— Смарр-то? Ну уж нет — он прислал своего помощника. Он не дурак.
— И давно ты губернатор Кебина?
— Три дня. Говорю же, все произошло совсем недавно. Генерал Зельда как раз проводил набор в войско в тех краях, и Смарр увиделся с ним назавтра после нашего разговора. А уже на следующий день после моего возвращения в Кебин генерал прислал ко мне офицера с сообщением о моем назначении и приказом явиться в Беклу собственной персоной. И вот я здесь, Эллерот, и сразу натыкаюсь на тебя!
— Бан Эллерот — поклонись трижды, прежде чем ко мне обратиться.
— Да уж, мы с тобой заделались важными птицами, ничего не скажешь. Саркидский бан? И давно ли ты ходишь в банах?
— Вот уже несколько лет, со смерти моего бедного отца. Но расскажи-ка лучше, что тебе известно о новой, современной Бекле и ее милосердных и просвещенных правителях.
В этот момент их нагнали двое других делегатов, серьезно разговаривавших на катрийском наречии хистоль — диалекте восточного Терекенальта. Один из них, проходя мимо, повернул голову и несколько мгновений хмуро смотрел на Эллерота через плечо, а потом продолжил беседу.
— Ты следи за языком-то, — сказал Молло. — Здесь лучше так не высказываться, тем более при посторонних.
— По-твоему, эти высокородные болваны понимают йельдашейский? За нарядами да внешними манерами умственного убожества не скроешь. У них на лбу написано, что они тупые.
— Наружность зачастую обманчива. Осторожность прежде всего — это я накрепко уяснил себе, вот почему до сих пор жив.
— Ну хорошо, коли ты желаешь уединиться, мы доставим тебе такое удовольствие, хотя и с риском продрогнуть на ветру. Вон там парень с лодкой — йо-хо-хо! — и он, несомненно, имеет свою цену, как и все в этом мире.
Обратившись к лодочнику на великолепном бекланском с чуть заметным йельдашейским акцентом, Эллерот дал ему десятимельдовую монету, застегнул на шее лисий плащ, поднял ворот и вступил в лодку. Молло последовал за ним.
Парень погреб на середину озера, и мелкие суетливые волны размеренно заплескались о носовые борта. Эллерот хранил молчание, пристально осматривая пастбищные угодья, что начинались через дорогу от Королевского дома, тянулись вдоль западного берега и простирались до северных склонов Крэндора вдали.
— Пустынное место, а? — наконец промолвил он на йельдашейском.
— Пустынное? — отозвался Молло. — Да я бы не сказал.
— Ну ладно, сравнительно редко посещаемое. И луга такие ровные… ни единого препятствия. Замечательно. — Встретив недоуменный взгляд Молло, он улыбнулся. — Впрочем, вернемся к нашему разговору, который был возмутительнейшим образом прерван. Что ты знаешь о Бекле и помешанных на своем медведе дикарях с Тельтеарны?
— Да почти ничего. Не было времени разузнать.
— Тебе известно, например, что после битвы в Предгорье, пять с половиной лет назад, они даже не похоронили мертвецов — ни своих, ни чужих? Бросили на съедение волкам да стервятникам.
— Оно и неудивительно. Говорю же, я был на поле боя — и ниоткуда еще я не убирался с такой радостью. Два моих попутчика чуть не спятили со страху, а ведь дело происходило средь бела дня. Я сделал все, что положено, для упокоения души Шрейна и быстренько сделал ноги.
— А ты видел что-нибудь?
— Нет, просто нас всех жуть одолевала. О, ты имеешь в виду останки убитых? Нет — мы не сходили с дороги, знаешь ли, а с нее вскоре после сражения все трупы убрали гельтцы, я так слышал.
— Ну да. Ортельгийцы, разумеется, не стали утруждаться. Впрочем, было бы странно ожидать от них уважения к павшим, верно?
— Ко времени, когда они разбили армию Гел-Этлина, зарядили дожди и уже стемнело, разве нет? Они отчаянно спешили добраться до Беклы.
— Да, но и после падения Беклы ни один ортельгиец ничего не предпринял, хотя они наверняка постоянно шастали туда-сюда между Беклой и своим речным островом. Ужасно скучный предмет для размышлений, ты не находишь? Смертельно скучный.
— Я как-то не думал об этой стороне дела.
— Ну так подумай.
Повернув, лодка проплыла сначала вдоль южного берега Крюка, потом пошла вдоль восточного; при ее приближении журавли взлетели шумной белокрылой стаей. Эллерот, слегка перегнувшись через борт, лениво обводил пальцем в воде зыбкий контур собственной тени, скользящий по поверхности.
Немного погодя Молло сказал:
— Я так и не понял, почему Бекла пала. Ортельгийцы появились неожиданно и выбили Тамарриковые ворота. Ну ладно, Тамарриковые ворота оказались никуда не годными с военной точки зрения. Но чем занимался Сантиль-ке-Эркетлис? Почему не попытался удержать крепость? Ведь там можно обороняться вечно. — Он указал на отвесную стену каменоломни и вздымавшуюся над ней вершину Крэндора.
— Так он и удерживал, — ответил Эллерот, — весь дождливый сезон и еще какое-то время — четыре месяца в общей сложности. Все надеялся, что придет подкрепление из Икета или даже войско из Кебина — то самое, о котором позаботился твой замечательный приятель-быковод. Ортельгийцы долго его не трогали — думаю, прониклись к нему глубоким уважением, — но когда дожди закончились, а Сантиль-ке-Эркетлис по-прежнему оставался там, они начали беспокоиться. Видишь ли, им нужно было выдвинуть армию к Икету, и они не собирались оставлять здесь ни одного подразделения для присмотра за Сантилем, чтоб не высовывался из крепости. А потому они от него избавились.
— Избавились — так вот взяли и избавились? О чем ты говоришь? Каким образом?
Эллерот легко ударил по воде ребром ладони, посылая тонкий веер брызг вдоль борта.
— Да, Молло, похоже, во время своих странствий ты мало чего узнал о способах ведения военных действий. В Бекле было много детей, пускай далеко не все они приходились родней солдатам и офицерам крепостного гарнизона. Каждый день ортельгийцы вешали двух ребятишек в каменоломне под крепостью. Разумеется, не было недостатка и в матерях, которым разрешалось подниматься наверх и умолять Эркетлиса заключить соглашение, пока ортельгийцы не прибегли к еще более изощренным мерам. Через несколько дней генерал заявил, что готов покинуть цитадель, если только войску позволят выйти в полном вооружении и беспрепятственно дойти до Икета. Ортельгийцы приняли условия. Тремя днями позже они атаковали Эркетлиса на марше, но он ожидал чего-то подобного и весьма успешно отразил нападение. Собственно говоря, бой происходил неподалеку от моего поместья в Саркиде.
Молло открыл было рот, но Эллерот, сидевший за спиной лодочника, продолжил все тем же спокойным тоном:
