Джессика так долго лежала в воде, что кожа на пальцах побелела и сморщилась. Лукас наверняка устал ее ждать и ушел к себе в номер, оставив ей записку на бланке гостиницы. Во всяком случае, он не стучал в дверь ванной, спрашивая, как долго она намерена там торчать.
Заметил ли Лукас странную неловкость, возникшую между ними, когда они обменялись взглядами над головой маленького Марко? Ей показалось, что она видит перед собой потерянного ребенка, каким Лукас был когда-то, и представила все испытания, через которые ему пришлось пройти. Джессика подумала, что могла бы родить от него детей. Но Лукас не хотел детей – он ясно дал понять.
Расчесав влажные волосы, Джессика накинула махровый банный халат и босиком прошлепала в спальню, где обнаружила Лукаса, растянувшегося в кресле. Казалось, что он крепко спал. Во всяком случае, ресницы были опущены, а черты лица непривычно расслаблены. Из невидимой стереосистемы тихо звучала классическая музыка.
Джессика растерялась, не зная, надо ли будить его. В этот момент Лукас открыл глаза.
– Привет, – сказал он тихо. – Согрелась?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, потому что простой вопрос прозвучал невероятно интимно… по-домашнему. Джессика была тронута почти до слез, ведь никогда раньше их близость не казалась такой реальной.
В дверь постучали. Она удивленно подняла брови.
– Обслуживание в номере, – пояснил Лукас.
– Но я ничего не просила.
– Зато я сделал заказ. Почему бы тебе не лечь в постель, Джесс? Ты выглядишь разбитой. Не смотри на меня так, словно я злой голодный волк, куколка моя, – усмехнулся он. – Я вполне способен находиться с тобой в одном номере, но при этом не бросаться на тебя.
Джессика кивнула, удивляясь эмоциональной реакции на его слова. Ей вроде бы не хотелось секса, но тут вдруг охватило вожделение. Однако Лукас был больше озабочен ужином!
За спиной Лукаса, шедшего к двери, чтобы открыть дверь официанту, Джессика, стесняясь наготы, быстро скинула банный халат и нырнула в постель. Она испытала блаженство, когда прохладные простыни окутали чистое, разгоряченное тело, а пушистое одеяло накрыло ее большим облаком.
Она убеждала себя, что не голодна, но, когда Лукас поставил перед ней поднос с едой – овощным супом и сырными тостами, аппетит разыгрался не на шутку. Легкие, здоровые блюда пришлись как нельзя кстати. Покончив с ужином, Джессика откинулась на мягкие подушки. Тихий звук скрипичного концерта действовал умиротворяюще.
– Как ты? – спросил Лукас.
– Гораздо лучше, – зевнула она. – Не знала, что ты любишь классическую музыку.
– Слишком изысканно для уха грубого, брутального телохранителя? – сверкнул глазами Лукас. – Думала, я фанат тяжелого рока?
Джессике было лень возражать.
– Вроде того, – улыбнулась она.
– Закрой глаза, Джесс. Перестань бороться с собой. Ты измучена.
Мягкий акцент Лукаса ласкал слух и убаюкивал. Ей хотелось спросить его о дальнейших планах, но веки отяжелели, глаза закрывались. Что он имел в виду, советуя перестать бороться с собой? Она погрузилась в сон, достаточно легкий, чтобы почувствовать, как прогнулся матрас под его тяжестью, когда он лег рядом. Лукас прижал ее к себе. Она ощутила прикосновение тугих мышц груди, тепло его тела и поняла, что он тоже обнажен. Возможно, он хотел секса?
– Лукас, – пробормотала Джессика.
– Ш-ш-ш, – сказал Лукас, крепче обнимая ее. Он выключил лампу, и комната погрузилась во мрак.
Когда Джессика проснулась, ее голова лежала на плече Лукаса, а губы почти касались небритого подбородка. Не удержавшись, она поцеловала его, словно подчиняясь заложенной в ней программе. Лукас что-то пробормотал. Его большая ладонь накрыла ягодицы, а другая рука легла ей на затылок. Он притянул ее голову и накрыл рот губами. Первый поцелуй был ленивым, как в замедленном кадре. Лукас не торопился. Джессике казалось, она никогда не целовала его по-настоящему. Под покровом темноты ей представилась возможность испробовать тысячу разных способов губами изучить его лицо. Она не собиралась пропустить ни один из них. Лукас тихо мурлыкал от удовольствия. Его тело было теплым и уютным. Пальцы Джессики начали путешествие вниз, но, когда она добралась до густых волос внизу живота, Лукас вздрогнул от мощной эрекции.
– Нет, погоди, – остановил он Джессику. – Я так возбужден, что не смогу надеть презерватив.
Она замерла, потому что его слова заронили неожиданную безумную мысль.
– Надо ли?
– Надо. Несмотря на то, что я хочу войти в тебя без преграды, почувствовать кожей твою кожу, излить в тебя свое семя.
Его слова возбудили Джессику. Возможно, он к этому и стремился. Лукас виртуозно владел техникой соблазнения – это немного напоминало ей теннис. Даже если ей почудилось в его словах что-то глубоко личное, интимное, Лукас ни при чем. Речь шла только о ее тайных надеждах. Она не должна себя обманывать.
Однако Джессике было все труднее сохранять здравый рассудок, когда Лукас целовал ее с чувством, похожим на нежность, или, подняв как пушинку, усадил верхом, сопровождая ее скользящие движения невнятным потоком греческих слов, похожих на признания в любви. Против ожиданий, он не стал включать свет, вероятно чтобы не смущать ее, и, окутанная темнотой, Джессика перестала наконец сдерживать себя. Запустив пальцы в его густые волосы, она шептала, как он прекрасен. Лукас мгновенно вздрогнул всем телом, подозревая притворство, но она растопила сомнения, безоглядно отдавшись страсти.
– Джесс, – пробормотал он потрясенно. Никогда раньше он не произносил ее имя с таким трепетом.
В этот момент она потеряла способность реагировать на окружающее: ее подхватила стремительная волна оргазма. Джессика успела пожалеть только об одном: зачем он надел презерватив.
Глава 10
Медленно перебирая фотографии, Гейб Стил бормотал:
– Удивительно. Это самое невероятное перевоплощение, которое я видел. Золушка просто меркнет по сравнению с ней.
Лукас смотрел на прототипы рекламных постеров, разложенных на столе главы рекламного агентства, и не узнавал Джессику Картрайт. Кто бы мог подумать, что она может так выглядеть? Он недоверчиво покачал головой. Лукас не присутствовал на съемках во второй день, но съемочная группа доложила, что они довольны результатами. Неужели это та же Джесс, которая всегда придерживалась спортивного стиля, носила одежду неброских тонов и зачесывала волосы в конский хвостик? Он же видел, как в начале сессии она неловко балансировала в гондоле и выглядела как маленькая девочка, наряженная в мамино платье.
У Лукаса перехватило горло.
На черно-белых фотографиях единственными цветовыми пятнами были накрашенные губы Джессики и фирменная розовая лента «Лулу», вьющаяся возле ее ног. На фоне романтической панорамы знаменитого города она стояла запрокинув голову и глядя прямо в объектив камеры. В глубоком декольте вечернего платья на бледной коже Джессики, как осколки льда, сверкали бриллианты. Легкий бриз распушил ее волосы, и светлые пряди взметнулись у подбородка. Темная тушь подчеркивала затуманенный взгляд прекрасных глаз.
