Джессика смотрела в искрящиеся глаза Лукаса, испытывая искреннюю печаль. Несмотря на то что их роман давно закончился, в сердце она до сих пор сохранила к нему чувство…
Симпатии?
Нет. Оно слишком слабо и неточно выражало то, что она испытывала к Лукасу Сарантосу. Джессика любила его, несмотря на то что знала: они совершенно не подходят друг другу. Она любила его глубже, чем он мог представить. Просто всю жизнь ее учили скрывать чувства, а она была прилежной ученицей. Джессика горько сожалела о том, что им пришлось расстаться, хотя пыталась убедить себя в обратном. Однако сердце ныло, и тело тоже испытывало боль. Лежа ночью в кровати, она думала о том, как сложилась бы их судьба, избери она другой путь.
Но теперь? Она была в отчаянии, на грани срыва. Ей хотелось вскочить и лупить кулаками по широкой груди, но еще больше ей хотелось поцеловать его. Это было хуже всего, потому что означало одно: он все еще физически возбуждал ее. Она помнила прикосновение горячих губ, заставлявших ее таять. Джессика не забыла первую острую волну наслаждения, когда он входил в нее, после чего весь мир переставал существовать.
Она смотрела в черные глаза и думала, что ее вожделение неуместно, более того, опасно. Оно грозило ослабить сопротивление, толкнуть к тому, чтобы согласиться на унизительные условия. Лукас хотел изменить ее, превратить в то, что ей чуждо. Тем самым он напоминал ей о провале и подчеркивал свой невероятный успех.
Неужели она этого хотела?
– Почему ты делаешь это, Лукас?
– Потому что мне это по силам, – улыбнулся он. – Почему же еще?
Джессика вспомнила, каким он был в их последнюю встречу: равнодушным и неприступным, как скала. Ее охватило нехорошее предчувствие. Она резко встала:
– Ничего не получится. Наше сотрудничество невозможно. Мне жаль.
– Мне тоже, – бархатным голосом произнес он. – Юристы изучили твой контракт. Если откажешься от работы, будешь уволена без компенсации. Останешься с пустыми руками. Подумала об этом?
Джессика представила Ханну, путешествующую с рюкзаком в Таиланде, перед тем как ехать учиться в Кембридж. Ее младшая сводная сестра на другом конце света счастливо не подозревала о том, что творилось дома. Что бы она сказала, узнав, что ее будущее грозило рухнуть из-за черноглазого мужчины с камнем вместо сердца?
Джессика наклонилась за сумкой, утешая себя, что придумает выход. В родном Корнуолле хоть и трудно, но можно найти работу. Она много чего может: заниматься уборкой или готовкой, работать в магазине. Ее вышивка и поделки последнее время стали пользоваться спросом. Все лучше, чем, задыхаясь, находиться в комнате с когда-то любимым мужчиной, который теперь рад унижать ее. Она крепче сжала ремень сумочки.
– Лучше стоит подумать о том, как сменить собственный имидж, чем думать о моем. Твой образ мачо вульгарен.
– Ты думаешь? – прищурился он. – Однако он действует эффективно, особенно на женщин. Большинство просто с ума сходит от повадок пещерного человека. Ты в их числе.
С этими словами он начал медленно крутить средним пальцем по контракту на столе. Джессика вспомнила, как он возбуждал ее, легко водя кончиками пальцев по коже. Найдется ли женщина, способная устоять против Лукаса Сарантоса, если он захочет соблазнить ее?
Он поднял глаза и, словно прочитав ее мысли, скривился в жестокой, холодной улыбке.
– Да, – тихо сказал он, – я все еще хочу тебя, Джессика. Не представлял, как сильно, до тех пор, пока не увидел сегодня. Учти, для меня не существует преград. Даю тебе время изменить решение, но мое терпение не безгранично. У тебя мало времени.
– Не льсти себя надеждой, – твердо посмотрела ему в глаза Джессика.
Ее мужества хватило ненадолго: только до тех пор, пока она не вышла из офиса и не села в лифт.
Он не последовал за ней. Неужели она рассчитывала на это? У нее сохранились воспоминания, как он настигал ее несколькими стремительными шагами. Означает ли, что ей хочется снова подчиниться его жесткой мужской воле? Без сомнения. Какая женщина найдет силы сопротивляться мощному сексуальному притяжению в сочетании с властной силой, которую дали большие деньги?
Сьюзи была права: Лукас опасен, но еще опаснее чувства, которые он пробудил в ней. Она правильно поступила, отвергнув его предложение. Прошлого не вернешь.
Джессика едва успела на свой поезд в Корнуолл. Она не получила обычного удовольствия от созерцания живописных ландшафтов: за окном стояла январская темень. В окно вагона хлестали струи дождя, усугубляя мрачное настроение.
Откинувшись на спинку сиденья, Джессика думала о том, что неосмотрительно отказалась от работы, обеспечивающей ее благополучие, но, без сомнения, еще хуже оказаться в полной зависимости от Лукаса. Любовь к нему сменилась чувством злости и отчаяния, но только не равнодушия. Нельзя игнорировать опасный прилив охватившего ее вожделения при одном только взгляде на него. Что же удивительного, если после Лукаса у нее никого не было – ни одного любовника за все восемь лет! Он был ее первым и единственным мужчиной. Невероятно? Несовременно? Он обвинил ее в том, что она не двигалась вперед. Лукас не знал и половины ее проблем.
Ни один человек не мог заменить ей Лукаса, думала Джессика, выходя из поезда на мокрую платформу. Она честно старалась откликнуться на ухаживания других мужчин, но каждый раз оставалась холодной и равнодушной. Только Лукас пробуждал в ней огонь жизни.
Дорога до дома на такси заняла около часа. Маленький домик с окнами на Атлантику обычно вызывал чувство безопасного убежища, но сегодня Джессика была далека от спокойствия. Ледяные струи дождя, как иглы, кололи лицо, а грозный шум океана не умиротворял, а только усиливал тревогу, тоску одиночества и тяжелые предчувствия.
Дом был пуст и оглушал тишиной в отсутствие шумной, подвижной сестры. Джессика очень скучала по Ханне. Кто бы мог подумать? Она сама бы не поверила, ведь в доме было столько горя, когда отец Джессики ушел от ее матери к давнишней любовнице, уже беременной его дочерью Ханной.
Джессику болезненно травмировал развод родителей, а новость, что у нее будет мачеха и новорожденная сводная сестра, вызывала ревность и обиду. Тем не менее она пережила «внедрение» в новую семью, тем более что ее родная мать вскоре умерла. В деревне говорили, что сердце женщины было разбито и она не пережила ухода любимого человека. Джессика пыталась подружиться с мачехой и поправить отношения с упрямым отцом. Все кончилось в один день, когда оба они погибли под снежной лавиной.
После этого Джессике оставалось либо утонуть, либо плыть. Ей только исполнилось восемнадцать, а Ханне было десять, когда в дверь постучал полицейский с ужасной новостью. Власти хотели забрать девочку в приют, но Джессика отстояла сестру. Худшее случилось, когда она обнаружила, что отец жил двойной жизнью – тратил деньги в счет ее будущих заработков, которых уже не могло быть. Юристы объяснили Джессике, что красивая жизнь была иллюзией, купленной за несуществующие деньги.
