– Не знаю, мне ничего по голове не било, шел и шел по вашим меткам.
– Слышишь, Вангол, на Ярасима-то ничего не действовало там, где мы спирт с тобой глотали.
– Видно, в нем какое-то противодействие есть этой силе, может, врожденное. А, Ярасим? Ты действительно ничего не заметил?
– Почему, заметил.
– А что заметил?
– То, что вы это место преодолели. Я думал, вас там найду.
– Вот те раз?! Ярасим, так ты что, знал?
– Знал. И сейчас знаю.
Вангол отложил карту и посмотрел на охотника:
– Что ты знаешь, Ярасим?
– Я знаю, что назад отсюда вы не выйдете.
– То есть как это «вы», а ты?
– И я с вами не выйду.
– Ты хочешь сказать, что мы заблудились?
– Нет. Мы просто пришли туда, откуда нас не выпустят.
– Кто не выпустит?
– Я тебе говорил много раз – чакли.
– Ярасим, мы видели белых исполинских обезьян. Не спорю. Но никого другого мы не встречали до сих пор.
– Да, до сих пор не встречали. Они не хотят встречи. Они давно за нами наблюдают, я это знаю.
– Как давно?
– Как только мы вышли на этот уровень.
– Почему ты не сказал?
– Я не был уверен. Потом понял, что это так, и не стал ничего говорить.
Ярасим сел, вытащил фляжку, сделал несколько долгих глотков воды.
– А что бы изменилось, Вангол? Ты повернул бы обратно? Нет. Потому только сейчас и говорю, что пути назад нет.
– Я не могу понять, правильно ли мы идем.
– Мы идем правильно.
– Ярасим, ты чего-то недоговариваешь. Что-то утаиваешь от нас. Почему?
– Я не должен был идти за вами, знал, что вы погибнете. Если бы не война, я бы не пошел. Я знал, что погибнут немцы, и не пошел за ними. Ты убедил меня, что важно узнать, зачем они шли. Потому я пошел. Поэтому я и сейчас с тобой. Но теперь нас ведут чакли. Не знаю когда, но они нас захватят. Их много, и они у себя дома.
Федор медленно вытащил пистолет. Вангол тоже потянулся за оружием.
– Это вы зря, уберите оружие. Не нужно им показывать, что мы о них знаем. Неизвестно, чего им надо.
– Может быть, если мы повернем назад, они оставят нас, а, Вангол, как думаешь?
– Нет, Федор, нас это не спасет, мы не знаем пути наверх. Встреча с ними неминуема, но пусть она произойдет потом, когда мы узнаем, зачем сюда шли фрицы. Поэтому делаем вид, что их нет. Просто нет, и все.
– Потому я и не говорил вам про них.
– Ярасим, я тоже чувствовал чужое присутствие, но его так много, что я подумал, что это, возможно, огромные массы мельчайших организмов, какая-то подземная жизнь, неизвестная нам, и перестал на это обращать внимание. Как на этот мох, который излучает свет.
– Нет, я чувствую их. Они рядом. Я видел их следы. Помните, я возвращался, пока вы отдыхали около водопада. Следы как у людей, только шире в два раза, и вес у них явно больше, чем у нас. Вот так.
– Так что, продолжаем движение по маршруту?
– А почему ты уверен, что мы идем правильно?
– Потому что уверен.
– Достойный ответ…
– Ярасим, я все-таки не понял, ты знал, что нас ждет опасность, и не предупредил о ней?
– Я говорил Ванголу, что ходить в пещеру нельзя…
– Федор, он действительно предупреждал об этом не раз, хватит уже. Отдых три часа, и пойдем дальше.
Через три часа они продолжили свое движение. В этот раз Вангол обострил свое восприятие и почти видел двигающихся параллельно им существ. Их было действительно много, если они нападут, про оружие можно забыть. Это внезапно даже успокоило Вангола. Раз уж столько времени не трогают, может, и пропустят их… Вероятно, их интересует, куда и зачем идут люди. «Надо же, нас тоже это интересует очень, – улыбнулся он. – Значит, у нас одинаковая цель».
– Ярасим, как думаешь, люди уже бывали здесь?
– Да, были, последний раз больше чем семь тысяч лет назад.
– Ого, а ты откуда знаешь?
– Ох и темные вы… – улыбнулся охотник. – Долгий рассказ, на привале расскажу.
– Ты нам еще прошлый раз обещал про это рассказать. Вангол, когда уже тот привал будет?..
– Еще час идем – и ночлег. Завтра, думаю, дойдем до бункера.
Через час они оказались на каменном выступе, обрывающемся в зияющий чернотой провал. Походив по краю, пытаясь постигнуть ту невообразимую глубину, что простиралась под ним, Вангол проронил:
– Теперь я понимаю, что такое пропасть…
– Это скорее преисподняя… – добавил Федор.
– Ну что, Ярасим, просвети нас темных да несмышленых, – попросил Федор, когда, перекусив, все устроились на сон.
– Я думал, не вспомнишь. Ну да ладно, слушайте. Сказания о том времени сложены, древние те времена от наших только тем отличались, что люди тогда жили по чести и совести. Эти понятия теперь уж не ценятся, а тогда дороже для человека их и не было. Но пришло время, когда на землю тьма надвинулась. Тьма, людей с ума сведшая. Затмившая свет солнечный в душах их. Многие народы, обезумев, забыли совесть, с земель своих, брошенных, кинулись на соседей, огнем и мечом добывая себе власть и достаток. Кровь полилась по земле, питая реки ненависти и горя. Многие народы, взяв в руки оружие, стояли за свою землю, теряя лучших мужей. Однако силы оказались неравны. Орды дикие не имели границ в жажде крови и наживы. Постепенно вытесняли они людей, хранивших веру древнюю, из земель родовых их. Пришло время выбора – принять смерть лютую и погубить остатки рода, знания, от отца к сыну веками передаваемые, или бежать, ища спасенье. Но и бежать уже было некуда, прижали к берегам холодного моря. Взмолились люди, призывая силы небесные. Снизошел к ним с небес Старец и привел их к Сейдозеру, к пещере этой, с той поры и осталась его великая тень на скалах. А народ, чудью называемый, ушел в пещеру, и более на земле его никто не видел.
– Да, Ярасим, не думал я, что ты такие сказки сказывать умеешь. Ничего такого раньше не слышал.
– А где ж ты мог это услышать? Нигде. Это наши родовые предания. Мне мой отец рассказал, а ему его отец, дед мой, рассказал, я сыну своему.
– А еще знаешь?
– Знаю.
– Расскажи еще, интересно…
– Расскажу, если из этой пещеры выйдем. Спать давай.
Вангол долго ворочался, мысли о том, что рассказал охотник, не давали уснуть. Ему представлялось то время. Люди, их мужественные и скорбные лица. Мужчины в доспехах и с оружием, женщины с детьми, старики, прощающиеся с белым светом, уходящие во тьму пещеры с надеждой на новую жизнь. Большой силой веры должны были обладать их вожди, чтобы ринуться в неведомое, уводя за собой целый народ. Неужели действительно у них не было выбора? Если так, то куда они ушли, где их потомки? Может быть, в этих пещерах они все и погибли от голода и прах их в пыль превратился за прошедшие тысячелетия? Или эти чакли и есть их потомки? Нет, Ярасим сказал, этот народ имя свое имел – чудь. Еде-то он раньше, в детстве, слышал про «чудь белоглазую», да ничего больше, кроме названия, не вспоминалось.
