– Объявить надо, чтобы все готовы были. Еще лучше, уже завтра чтобы уходили. Видел я чужих, страх божий!
– Где видел?
– В трех днях от нас, в ручье глину копают.
– Глину, говоришь, копают? Нет, сынок, это не глину, это наверняка песок золотой моют. Так они что, по пути к нам стоят? Ну-ка расскажи, что за люди?
Кольша, как смог живописно, рассказал.
– Это каторжные, беглые зэки, спаси их, Господи, пропадут люди…
– Беглые? Как наш кузнец?
– Да, Кольша.
– Нет, я их видел, они жуть как страшные, все разрисованные, как дьяволы, дымом дышат…
– Все люди разные, Кольша, но внешний вид – это не главное, это то, в чем они меньше всего повинны. Видел наш родник? К нему не пробраться, как зарастает вокруг, а пробьешся сквозь заросли – там вода как слеза чистая. Так и люди, особливо те, кого другие люди на лишения осуждают. В острогах да лагерях поневоле они на душу свою броню надевают, бывает, что не только другие, а сами потом ту душу найти не могут. А она есть, есть, чистая, как вода родниковая, только добраться до нее уже не просто. Сил на то потратить надо много, а их порой у горемык этих уже и нет. Помогать им надо. Ты, Кольша, беги, упреди их про сыск, может, успеют уйти…
– Хорошо, – только и сказал Кольша, еще не совсем понимая смысла сказанного старостой. – Упрежу. Пошел я. Только перекушу да картохи возьму в дорогу.
«Хорошо, хоть про еду вспомнил», – подхватился Арчи и рванул вперед хозяина на свой двор. Там не одна краюшка у умного пса заныкана на черный день…
К вечеру Кольша был уже далеко от деревни, ночевку устроил, как стемнело, на берегу ручейка у огромной лиственницы, ствол которой молнией пробило так, что он выгорел изнутри, а снаружи почти целехонек. Небольшой лаз среди мощных корней Кольша еще прошлый раз заприметил. В этот раз решил посмотреть, что там внутри этого здоровенного, в пять обхватов, ствола. Но это утром, а сейчас спать. Костер не зажигал, опасался. Да и незачем было. Тепло, а перекусить и холодным пирожком можно. Бабушка напекла в дорогу, такие вкусные…
Арчи, покрутившись вокруг, устроился рядом с Кольшей, и они уснули.
Утром Арчи носился по лужайке как угорелый, купаясь в росе. Роса выпала очень обильно. Хорошо, дождя точно не будет, хотя небо и заволокло облаками. Кольша умылся в ручье, перекусил и решил посмотреть, что там за лаз. Он осторожно, на четвереньках, стал протискиваться между корневищами и хоть и с трудом, но пролез внутрь. Там было прохладно, сверху струился свет, и его хватало, чтобы видеть. Сбоку, меж больших каменьев, намертво зажатых огромными жилами корней, бил небольшой родник. Кольша, черпнув ладошкой, глотнул холодной водицы.
– Хороша…
Сзади, ткнувшись носом хозяину в бок, проскользнул Арчи. Места внутри дерева было неожиданно много.
– Ничего себе, прямо жить можно… – удивился Кольша. Он потрогал рукой гладкие, словно шлифованные, живые деревянные стены. – Здорово! Теперь у нас с тобой, Арчи, будет свое тайное место. Запомнил?
Арчи вильнул хвостом.
– Теперь пошли, нам спешить надо.
Выбравшись, они пустились в путь, уже не отвлекаясь ни на белок, иногда сопровождавших их из любопытства, ни на полосатых бурундуков, норовивших на привале стащить что-нибудь съестное чуть ли не из-под носа. Даже стая глухарей, облепивших раскидистую березу на излучине речки, не остановила Кольшу.
Надо было упредить тех, у ручья. Успеть. Он обещал своему старосте.
По всем расчетам, должен был выйти на них к обеду, так и случилось. Ближе к полудню, уже спускаясь к логу, ведущему к тому ручью, Арчи, как в прошлый раз, глухо зарычав и вздыбив холку, встал на тропинке.
– Молодец, Арчи, идем, теперь нам от них прятаться не надо. Упредить мы их должны.
Кольша шагнул дальше и махнул собаке рукой:
– Вперед.
Арчи команду выполнил, но шел шагом чуть впереди, всем своим видом показывая, что там, куда они идут, их ждет какая-то опасность. Глядя на собаку, Кольша невольно тоже насторожился и пошел медленно, внимательно вслушиваясь, и осторожно, на всякий случай пока не выдавая себя. Подойдя ближе, Кольша услышал то ли звук, то ли шум. Ему показалось, что кто-то кричал, причем крик, если это был человеческий, был криком боли. Арчи снова встал как вкопанный, Кольша даже налетел на него от неожиданности.
– Арчи, ты чего? – прошептал Кольша, медленно приседая к земле. Он уже сам хорошо слышал оттуда, снизу, из лога, шум и голоса многих людей.
«Опоздал, надо уходить», – мелькнуло у него в голове. Он взял Арчи на поводок и уже шагнул назад, как снова услышал сдавленный крик, больше похожий на стон. Совсем недалеко от них. Арчи рванул поводок и увлек за собой Кольшу в сторону, откуда раздался крик. Кольша отпустил пса и побежал за ним.
Человек лежал у большого выворотня на спине. Он был весь в крови, рядом, вздрагивая лапами, лежала крупная собака. Кровь, еще не запекшаяся, растеклась от ее перерезанной шеи. Кольша узнал: это был один из тех чужаков у ручья, тот, который тогда дышал дымом. Колька попятился назад и уже хотел убежать.
– Погодь, паря… – произнес лежавший. – Не бойся, я эту зверюгу кончил… Это ее юшка, – стирая рукой с лица кровь и с трудом поднимаясь с земли, сказал он.
– Я и не боюсь, – осипшим от неожиданности голосом ответил Кольша, остановившись.
Арчи угрожающе зарычал.
– Ну и ладно. Ты, это, собаку свою придержи. Мне и этой хватило. Ты вообще кто?
– Кольша.
– И откуда ты, Кольша, взялся?
– Не ваше дело, дядя…
– Понял, не вопрос, только грубить старшим не надо. Знаешь, кто там? – Он мотнул головой вниз, к подножию сопки.
– Нет, но догадываюсь. Я вас упредить должен был, да, видно, не успел.
– Упредить нас?
– Да, мне велели вас упредить про сыскных, что по Енисей-реке идут.
– Кто велел нас предупредить?
– Какая теперь разница кто. Прощевайте, уходить мне надо, спешу я.
– Слышь, малой, не уходи, помоги мне, ранен я, успела за ногу рвануть.
Кольша в нерешительности остановился. Что было делать? Он только предупредить должен был, а теперь? Бросить раненого – не по-божески это. Надо выручать.
– Хорошо, помогу, что делать-то?
– Встать помоги. Вон, видишь коряга, подай ее.
Кольша подал.
– Спасибо. Слышь, Кольша, уходить надо. Схорониться где-то. Искать они будут, очень сильно искать.
Наскоро перемотанная тряпкой голень кровоточила, оставляя следы.
– Давай, дядя, я перевяжу тебе ногу. Так негоже, кровь не встанет.
– Хорошо.
Кольша оторвал низ от своей рубахи и туго перевязал рану.
