На следующий день Сырохватов напрямую отправился к начальнику УНКВД по городу Чите и добился приема. Этим же вечером, поездом, выехал в Иркутск с командировочным удостоверением и полномочиями провести дознание по факту установления личности человека, «найденного убитым» в тайге во время рейда его группы. Благодаря опыту руководства его доводы решено было сначала тщательно проверить собственными силами, а уж потом принимать решение о докладе наверх. Сырохватов чуял, что он на верном пути, что он зацепился за очень серьезное и важное дело, он просто горел желанием распутать этот запутанный кем-то и для чего-то клубок жизнесплетений. Там же, в Чите, ему в руки из архива попала ориентировка сорок первого года, согласно которой иркутским УМГБ, а затем и самим МТБ СССР разыскивались некий Вангол и его подельники.
Ночной Иркутск встретил его легким морозцем и ветром, пронизывающим насквозь. Пока добирался до управления, Сырохватов изрядно замерз и не отказался от кружки горячего чая, предложенного ему дежурным. Старший лейтенант НКВД, скучавший в дежурке, рад был гостю, все веселее ночь коротать. Сырохватов поинтересовался, давно ли тот в Иркутске, оказалось – коренной иркутянин. Здесь и родился, и женился, и службу несет почти десять лет. Спросил про друга своего. Помнил его старлей, хорошо помнил, и все, что помнил, рассказал Сырохватову. А про племянника не знал ничего, кроме того, что он вроде был, а потом в тайге пропал, а потом нашелся.
– Значит, пропал, а потом нашелся? Интересно.
– Да, вот так вот, нашелся, он вроде студентом был.
Утром, получив талон на поселение в общежитие НКВД, Самохватов первым делом поехал в институт, где учился Игорь Сергеев. Там на старом стенде, отмечавшем отличников второго курса, ему удалось увидеть его фотографию. Теперь сомнений не было. Конечно, убитый выглядел несколько иначе, глубокий шрам на лбу и заросли на щеках, но глаза, нос, губы – все это Сырохватов хорошо помнил – были те же. Убитый в тайге действительно был Игорем Сергеевым. Тогда кто поехал по направлению в разведшколу? Враг! Опытный, матерый враг проник в святая святых – разведку страны!
Это была «бомба», которую носил в себе Сырохватов, понимая, что она может рвануть в любой момент, в клочья порвав в первую очередь его, как носителя этой информации. Смотря в чьи руки она попадет. Если в те, по чьей ошибке или халатности в разведку проник вражеский агент, а в этом Сырохватов уже нисколько не сомневался, ему самому может быть крышка. Его воображение выстроило уже цепь событий, в которой исключалась всякая случайность, поэтому он уже допускал, что агент не просто так получил направление в разведшколу. Ему помогали. Кто-то закрыл глаза на то, что вместо Игоря Сергеева пришел другой человек. Не близнецы же они. В личном деле была фотография, его точно проверяли по всем каналам на пригодность. Значит, в местных органах, среди своих, давно сидит враг. Враг внедренный, то есть существует целая группа врагов, действующих длительное время. Слишком опасной становилась ситуация, и чем опаснее она становилась, тем больший раж испытывал Сырохватов. Он, как гончий пес, почуявший добычу, невзирая ни на что, упорно шел по следу. В институте ему удалось выяснить нечто интересное. Все, кто был в той самой экспедиции с Сергеевым, так или иначе исчезли. Его друг Владимир, студент, пропал без вести на фронте. Профессор Пучинский и его коллега Нина Мыскова, – судя по всему, еще и любовница, об этом было несколько строк в дневнике Сергеева, – были арестованы в сорок первом и также пропали без следа. Сырохватов перерыл все архивы, но не нашел никаких свидетельств об их осуждении или освобождении. Они просто исчезли с места жительства и работы. Это лишний раз подтверждало, что это дело рук опытного врага. Это дело рук агентов, проникших в органы, в архивы. Не так-то просто подобное совершить, но для чего-то это сделано. Ясно было одно: злоумышленник заметал следы того, кто внедрился в разведку, и этот враг – тот самый Вангол.
Сырохватов не мог действовать открыто. Он опасался, что его разыскные действия в Иркутске могут насторожить местные органы, а им он уже не мог доверять. Взвесив все за и против, он понял, что необходимо вернуться в Читу и в спокойной обстановке решить, что делать дальше.
Руководству в Чите он доложил о том, что убитый в тайге зэк никакого отношения к найденному у него дневнику и личности Игоря Сергеева не имеет. Игорь Сергеев в составе научной экспедиции перед войной действительно был в тех местах и, вероятно, потерял тетрадь с личными заметками. Однако Сырохватов сделал это не для того, чтобы закрыть дело. Нет. Это он сделал только для того, чтобы раньше времени не обнаружить себя. Не вспугнуть вражеское гнездо, засевшее в недрах иркутских органов. Необходимо было найти способ доложить обо всем в Москву, самому наркому. Только ему, и никому больше. Сырохватов понимал, что это невероятно сложно, но другого выхода не видел.
Зима сорок второго в Ленинграде была не такой тяжелой, как прошлогодняя. Ко всему люди привыкают. Да и народу в городе заметно убавилось. Несмотря на блокаду, многих удалось эвакуировать по Ладоге. По Дороге жизни. Сотни тысяч остались навсегда в родной земле, в братских могилах. Голод, холод, смерть стали синонимами… Уже не стояли длинные очереди в ЗАГСы для регистрации смерти близких. Эту процедуру временно отменили. Уже по карточкам давали не только хлеб, но и другие продукты. Город жил вопреки всем законам войны. Вопреки всем законам жизни жил и старик в маленькой квартире в Поварском переулке. Просыпаясь рано, еще до рассвета, он зажигал керосиновую лампу, садился за пишущую машинку и начинал творить свой непридуманный роман.
«Линия горизонта действительно была слегка вогнутой, и появлявшиеся в океанских далях корабли было видно издалека. Константин Максимов стоял у огромного окна своего нового места жительства и не мог отвести взгляд от открывающейся перед ним панорамы.
Его поселили в индивидуальной, если говорить поземному, квартире. На самом деле квартирой это жилище назвать как-то не получалось, поскольку оно больше походило на подвижный, летающий, плавающий компактный дом, имеющий все необходимое для полноценной жизни и ничего лишнего. Таких летающих капсул-домов были тысячи, а может быть, и миллионы. Они, казалось, хаотично перемещались в воздушном пространстве, периодически присоединяясь к огромным высотным колоннам, поднимающимся из зеленого океана растительности на поверхности земли. Гроздья этих капсул ярусами повисали, присоединяясь друг к другу, образуя различные пространственные формы. Самое удивительное было то, что капсула-жилище была наделена искусственным интеллектом, умом, который был каким-то образом подключен к разуму своего хозяина. Когда Косте объясняли это, он с трудом верил, но первые минуты пребывания в своем новом жилище отмели все сомнения в реальности происходящего. Его желания исполнялись, как в старой доброй сказке про щуку, только произносить банальное «по щучьему велению, по моему хотению» необходимости не было. Просто Константин захотел присесть – и из пластичной стены выдвинулось удобное для его фигуры кресло. Он испытал желание попить – и перед ним раскрылся широкий выбор соков и вод, причем именно тот, что ему хотелось, через какое-то время наполнял его бокал на столике. Это происходило в реальности и было легко и просто. Он не знал, что все эти на первый взгляд сказочные преобразования производятся миллиардами микророботов, работающих по программам, которые включаются его мыслями. Он не мог знать о том, что уровень технического развития той цивилизации, где он находился, равен по своему потенциалу высочайшему уровню духовно-нравственного развития общества этой цивилизации. Он даже не предполагал о существовании таких связей и законов материального мира. А они, оказывается, существовали и являлись основными и определяющими. Ему очень подробно объясняли законы мироздания, опираясь на которые человечество постепенно постигало новые уровни знаний, которые приводили, как нескончаемая лестница, к все более высоким и сложным уровням технологий. То, что вчера казалось непонятным и неразрешимым, сегодня становилось простым и обыденным. Так происходило только благодаря тому, что в этом обществе на первом месте стояли духовно-нравственные ценности, основанные на древних традициях народов. Энергия высоких вибраций не имела преград в материальном мире. Источниками этой энергии были сами люди. Костя увидел, как эволюционно развивался мир, в который он вот так, без приглашения, явился. Он несколько десятков часов провел, опять же по земным понятиям, за просмотром фильма. Однако он мог по своему желанию взять в руки и потрогать любой предмет или задать вопрос кому-либо из героев повествования. То есть поговорить с человеком, жившим несколько тысяч лет назад. Это было столь необычно и увлекательно, что Костя с нетерпением ждал каждого сеанса этой обучающей программы. Как бы он хотел получить некоторые ответы от представителей прошлого его земной цивилизации…
