— А вы со мной подниметесь, ведь правда? Я одна боюсь! А расскажете историю этих часов? А кто их делал? А что означают фигурки? А в полночь кто будет выезжать? — продолжала я закреплять успех, забалтывая собеседника. — А вас как зовут? А я студентка. У меня сейчас каникулы, и я специально приехала в Дарилью, чтобы все рассмотреть.
— Вот же балаболка… — пробормотал он, очумев от моей трескотни. Но дверь открыл, еще раз огляделся, не видит ли кто, и запустил меня. Сразу же заперся изнутри на засов и пояснил: — Нельзя оставлять открытой, а то мало ли. А вы, дамочка, подымайтесь вверх. Свет я включу.
И правда, щелкнул выключатель, и на стенах разгорелись светильники, позволяющие не свернуть шею на лестнице.
— А вы же со мной, да? А расскажете? А как к вам обращаться?
— Вот же послали боги кому-то счастье! И щебечет, и щебечет… — покачал он головой, глядя на меня, но ответил, делая ударение в своей фамилии на последний слог: — Господин Муни я. Цепляйтесь за мою руку, дамочка. А то еще наступите на юбку да будете катиться до самого низа, переломаетесь. А мне неприятности не нужны.
— Вот спасибо, господин Муни, вы так любезны. Как мне повезло, что сегодня дежурили именно вы! С вами очень приятно общаться.
— Ну… как бы да, — смущенно кашлянул он. — С вами… тоже, можно сказать.
Я спрятала улыбку, так как понимала, что совершенно заморочила его. Меня и в нормальном-то состоянии не всякий выдержит, а уж когда я болтаю без умолку всякую ерунду и сыплю вопросами, как горохом, то… Бедный сторож попал.
Мы неторопливо двинулись вверх по лестнице, и он принялся рассказывать мне историю Ратуши. Что ее реставрировали несколько раз, а вот башня стоит как заколдованная, и ничего ей не делается. И часы за все столетия ни разу не сбились со времени. Поведал немного об их создателе. Сильный был маг, даром что энергии в мире уже мало становилось. Из старых магистров, тех, что еще по мирам умели путешествовать и создавать настоящее волшебство, общаться с феями и видеть будущее.
И вот, наконец, помещение, в котором находились часы. Я с восторженным писком бросилась осматриваться, а сторож встревоженно крикнул мне в спину:
— Руками ничего не трогать, дамочка!
— Ни-ни! Я только смотреть буду! А вы рассказывайте! Мне так интересно! Ах, боже мой! Какой вид! Как красиво! — Это я выглянула с башни на город.
— Ну так вот, дамочка… — продолжил свой рассказ мой экскурсовод.
— А стрелок — это вот этот, да? А почему он еще и с мечом? Я думала, он из лука целиться будет, а он куда-то клинок направляет, — задала я наводящий вопрос, когда мы добрались до фигуры воина с луком за плечами и обнаженным мечом, вытянутым вперед.
— Да кто же знает теперь, отчего он им тычет, — пожал плечами господин Муни. — Называют его стрелком, так как лук есть только у него. Вот через пять минут полночь бить будет, так он и выедет на площадку полностью.
— О-о-о! — экзальтированно пропищала я. — А мне еще сказали, что будет какое-то шоу. Это так?
— Ну, шоу не шоу, а фигурки сделают полный круг, и гимн прозвучит. Только громко очень будет, если здесь находиться. Вы, дамочка, наушники вот эти наденьте, а то как бы не оглохли.
Он сунул мне в руки наушники, которые я, благостно улыбаясь, тут же нацепила. А как только сторож отвлекся, быстро наложила на меч стрелка простенькое заклинание луча с маячком. Теперь мне останется щелкнуть пальцами, и где-то в интервале между первым и двенадцатым ударом с кончика клинка сорвется тонкий луч света, а точка, в которую он упрется, пометится маяком. А то ведь в темноте поди разбери, куда этот стрелок указывает?
Полночь я почувствовала ногами в прямом смысле. Пол мелко завибрировал, и только спустя два вдоха после этого раздался первый удар колокола. Наушники справлялись со своими функциями хорошо, иначе и правда можно было бы оглохнуть. Учитывая, что господин Муни смотрел на меня, ожидая реакции, я руками изобразила «Вау!» и «Все круто!» и бросилась к платформе часов, на которой располагались фигуры, чтобы посмотреть на стрелка. Мое заклинание сработало на шестом ударе, тонюсенькая синяя паутинка сорвалась с меча и устремилась в ночь. Куда уж улетит маячок, оставалось только предполагать, ибо за домами не было видно конечной точки. Снизу мне помахал руками Карел, хотя вряд ли он меня видел, но… Луч угас достаточно быстро, и это давало надежду на то, что его никто не успел заметить. По крайней мере, сторож точно не засек мою проделку, иначе не смотрел бы с видом умудренного жизнью дедушки, наблюдающего за шалостями внуков.
Отзвучал последний удар, диск с бронзовыми фигурами закрутился, и заиграла музыка, вероятно, тот самый гимн. Шел он от металлического барабана с перфорацией, как в старинных музыкальных шкатулках. Господи, бедные жильцы ближайших домов. Это же нужно иметь железные нервы и богатырский сон, чтобы каждый раз не вскакивать в холодном поту с постели, когда игрушка древнего часовщика музицирует и отбивает удары. Лично я даже тиканье плохо переношу и не могу спать в комнате с часами. А уж если бы они еще били… Кстати, надо бы узнать у господина Дойса, нет ли такого «сюрприза» в нашем особняке. А то ведь я спросонья и с перепугу могу и заклинание какое запулить. Неудобно получится.
— Господин Муни, я вас обожаю! — заявила я, сняв наушники, как только стихли оглушительные звуки, а стрелок снова занял свое место на открытой площадке перед циферблатом. — Вы такой хороший!
— Ну, прямо уж… — смутился усатый мужчина и одернул форменный сюртук.
— Правда-правда! Я вам так благодарна! Это же… настоящее приключение! — сияла я от восторга. Взятка взяткой, но доброе слово и кошке приятно.
— Да ладно уж, дамочка. Идемте вниз, пока никто не хватился, что меня на месте нет. И вы уж никому не рассказывайте. Нельзя сюда посторонним.
— Молчу! Никому чужому не расскажу!
Мы спустились к двери, вышли на улицу, и сторож тщательно запер вход в башню.
— Еще раз вам спасибо, добрый господин! — Я улыбнулась и чмокнула его в щечку.
А он вдруг покраснел и совершенно застеснялся, чем умилил меня. Такой взрослый, солидный и такой душка.
— Беги уж, стрекоза… — перешел он на «ты». — А то время позднее. Приличной девушке спать уже пора.
— Бегу! — Я помахала ему и побежала через всю площадь к Карелу, прячущемуся в тени.
— Ну как все прошло? — встретил он меня вопросом. — К тебе этот сторож не приставал? А то я что-то переживать начал, когда ты ушла с ним внутрь. Умом понимаю, что можешь его раскатать и размазать по стенке, а все равно тревожно.
— Не-е, милейший дядька оказался. Ну и заплатила я ему за вход. Два золотых — это хорошая сумма.
— Я видел твой луч. Маяк повесила? — перешел на деловой тон напарник, как только убедился, что ничего не случилось. — И когда поедем искать точку, сейчас или завтра?
— У-ау, — широко зевнула я, прикрыв рот ладошкой. — Спать хочу, умираю! Я всю ночь вещи в дорогу паковала и поспала буквально часа три.
