– Только не пропадай насовсем, хорошо? – тихо попросила, – я буду молиться за тебя, Серый.
Когда они вернулись, все тактично сделали вид, что не замечают красных глаз и припухших губ Дары.
Она долго стояла на палубе, пока еще был виден песчаный берег и темная фигура на нем. Стояла, глотая слезы, чувствуя, как разрывается от боли сердце, как ноет душа.
Нельзя полюбить по заказу, любовь неудобна, любовь слепа и глупа. Она приносит огорчение, заставляет терять разум, совершать дурацкие поступки, не спать по ночам, мучиться подозрениями, чувствовать себя неуверенным и смешным. Заставляет болеть разлукой и жить ожиданием встречи.
Но как сладостен миг, когда отброшены сомнения и тревоги, когда душа поет от счастья: любима… Пусть против всё и вся. Но вместе не так страшно смотреть в глаза миру, и любая беда не беда, если рядом любимый.
– Как думаешь, почему он остался? – спросил Гестар. Они стояли на палубе, делая вид, что любуются окрестностями, на самом деле не выпуская из виду стройную фигурку, застывшую на корме.
– Я бы не стал высказывать предположения. Серый непредсказуем. Мы не знаем, что он нашел в сокровищнице, и почему император решил его выслать из страны. Я не верю ему, но пытаться заполучить Арганию таким способом… Слишком сложная комбинация даже для него. Серый бы не остался, будь его целью горный трон. Хотя… право, лучше бы бежал вместе с нами, чем заставлять её так страдать.
– Не говори, у меня сердце кровью обливается, когда я вижу её лицо. Но имперец на горном троне…
– Сам знаю, что полная чушь, – с досадой буркнул Кристан, – надеюсь, она его быстро забудет. По крайней мере, я собираюсь приложить к этому все усилия.
– Я не против, – пожал плечами Гестар, – так как свое счастье везу с собой. А вот с братьями будешь разбираться сам. Уверен, отец не оставит идеи посадить кого-нибудь из моей семейки на трон.
– По закону он прав. Погоди, куда это она?
– Оставь. Это корабль. Отсюда не сбежишь.
Дара в последний раз кинула взгляд горизонт. Тот за последний час не поменялся, оставаясь таким же прозрачно-синим. Стоять здесь до самых звезд откровенная глупость. Если себя не жалко, то стоит пожалеть еще двух любителей морских пейзажей.
Идти в каюту не хотелось. Почти пытка видеть Элалию, смотреть в такие знакомые глаза.
– Можно? – она постучалась в капитанскую каюту.
За дверью раздалось торопливое звяканье, хлопнула крышка.
– Входите.
Дара с любопытством огляделась. Каюта была отделана деревянными панелями с выжженными на них странными узорами. На стенах висели старинные карты, по углам примостилась парочка потертых сундуков. В шкафу темнели корешки книг, а сверху свешивались чучела птиц. В центре стоял прямоугольный стол, покрытый зеленоватым сукном.
– Кхм, – нетерпеливо кашлянул Гульдмор, – лэссе что-нибудь нужно?
– Да, лэссе кое-что очень нужно, – Дара подошла ближе, оперлась руками о край стола.
Внешность Гульдмора нельзя было назвать приятной – лицо испещрено мелкими ожогами от взорвавшегося вблизи пороха, волосы он сбривал, брови уничтожил все тот же порох. Большой мясистый нос красноватого оттенка явно свидетельствовал о частом употреблении его хозяином горячительных напитков.
– Ну? – недовольно вопросил капитан. Он пребывал в недоумении от позднего визита гостьи. Что еще потребовалось этой девчонке? Пришла жаловать на несвежее белье или несъедобный ужин? Так у него рабочее судно, а не плавучая корчма. Он согласился взять пассажиров и подкинуть до Аргании только из уважения к Серому. И не задавать лишних вопросов, почему два парня с арганским акцентом предпочли вернуться на родину морским путем, а не через горы на своих летающих конях.
– Гульдмор, понимаете, иногда нам всем нужно расслабиться. Уверена, вы мне поможете…
Лицо капитана с каждым словом, все больше вытягивалось от изумления. Он кашлянул, воровато оглянулся по сторонам.
– Вы же мне в дочки годитесь?
– Думаю, это нам не помешает, – махнула рукой Дара, – я столько пережила за последнее время, что просто заслужила небольшую передышку. Давайте уже, доставайте, что вы там прятали. Запах все равно чувствуется.
– Ах, вы об этом! – с облегчением выдохнул Гульдмор, открывая дверцу тумбочки, – а я уж… впрочем, не важно.
На свет появилась пузатая бутылка из толстого стекла, граненый стакан, к нему добавился второй, который капитан с извиняющимся видом протер рукавом рубашки.
Минут через сорок в каюту постучали.
– Войдите, – нестройно отозвались два голоса и почему-то захихикали.
– Прин… Дара, это вы? – недоверчиво воскликнул Гестар, входя первым.
– Н-нет, – голосом Дары произнесло нечто. На изумленных горцев глянула устрашающего вида маска с черно-красными полосами. Над маской возвышалось странное сооружение, щедро украшенное перьями, ракушками, пучками травы и зубами зверей, а по плечам спускалась накидка из кусочков разноцветных шкур.
Страшилище приветственно подняло стакан, ловко отодвинув маску, осушило его до дна, грохнуло пустым об стол.
– Щаз, скандалить начнут, – пожаловалось оно капитану, – и вообще, я может, этот, призрак! – качнуло головой чудо-юдо, звеня подвешенными на нитках зубами и ракушками, – а призракам все можно и веревки тырить, и поместье разрушать.
– Морской, – внес предложение капитан.
– Эт-то какой? – заинтересованно подалась вперед Дара.
– В панцире, с двумя рогами и большой пастью. Прячется на дне, зараза, а потом, бац и за ногу. Чисто призрак… С метра его и не заметишь.
Кристан шагнул к столу, схватил стакан, понюхал, сморщился.
– Нашли, чем поить! Она же еще совсем ребенок. В этой Ганзойской дряни градусов сорок пять, не меньше.
– Я н-н-не ребенок! Ик!
– Что я, не понимаю – водой разбавлял!
Хором возмутились Дара с Гульдмором.
– Скажите спасибо, капитан, что мы не требуем вылить все запасы этого пойла за борт.
Капитан крякнул, но сдержался. Ох, и дорого обойдется Серому услуга. Он еще выскажет ему всё при встрече.
– Н-н-не трогай. Эт-т-то костюм вождя племени Ютр… Ютк.
– Юттаков.
– Т-т-точно! И не буду я его с-снимать. Отдай ш-шапочку. Она мне ид-дет. Куда т-ты меня т-тащишь? Капитан, м-мы как-нииибудь продолжим.
– С удовольствием, – пробормотал в закрывшуюся дверь Гульдмор, – вот этих двоих на берег ссадим, и обязательно продолжим.
Дверь предупреждающе скрипнула.
– Говорю, беречь надо девочку, – добавил громче, – Мелюзга, а слушать-то, как умеет. Давно так душу не отводил. А вот пить не умеет, н-да. Ну, это дело не хитрое, научится. Эмм, что-то я не то болтаю. Пора и мне закругляться.
