Так ощущают себя не только полевые командиры. Так ощущают себя и харизматичные политики, предприниматели и художники: управлять собой, если управлять больше некем. Оставаться хозяином себе даже в совершенно безвыходных и безнадежных обстоятельствах. Построить свою картину мира, нарисовать психологический фон, при котором лидерство будет не только возможным, но и привлекательным, желанным. Так и нарабатывается, воспитывается харизма.
Когда имиджмейкеры говорят: «Мы из любого сделаем героя-подводника, был бы бюджет», я вспоминаю одну избирательную кампанию на Дальнем Востоке, к которой мне пришлось быть причастным. Для одного из кандидатов в мэры города кампания закончилась с диагнозом: «депрессивный психоз». Психика не выдержала? В ходе избирательной компании на этого человека давили, ему угрожали, третировали, оскорбляли, выливали на него ушаты компромата. Но не в этом дело – к давлению он привык. Его «подрубило» несоответствие его имиджа тому, что он собой представляет. Человек, который претендует на важную миссию, должен искренне верить в свое высокое предназначение, в то, что он взялся за правильное дело и делает его правильно. Когда есть только имидж, а внутри нет ощущения, что вы действуете правильно, что вы «право имеете», – харизма не работает.
У харизматической личности особое, порой граничащее с одержимостью отношение к своим собственным идеям, что бы это ни было – создание компании нового образца, зарабатывающей на своей интеллектуальной формуле (основатели Enron), полет в космос (Ричард Брэнсон и Virgin Galactic) или совершенствование человеческого разума (Рон Хаббард). Лидер умеет «отключать» критику, воспринимать свои идеи как сверхценные. Зачем все это? Затем, что харизматик должен быть предан своим идеям, жить ими, ощущать их подлинность. Он неспособен оперировать пустыми словами, ничего не значащими конструкциями. Иначе его влияние быстро улетучивается.
Лидер, убежденный в своем предназначении, в своей уникальности и уникальности своих идей, – словно протестант XVIII века. Он постоянно ищет знаков, свидетельств избранности, своей уникальности. Такими свидетельствами могут быть, например, везение, успехи в определенных делах и занятиях, символы и знаки судьбы. И поэтому харизматические личности постоянно пробуют нечто новое. Их так и тянет в другие области.
Актеры Рональд Рейган и Арнольд Шварценеггер становятся политиками (причем Шварценеггер и в кино подался, уже будучи успешным бизнесменом). Политикой занялся успешный военный командир и теоретик военного искусства Шарль де Голль. Билл Гейтс и Уоррен Баффет соревнуются за звание главного филантропа мира. Ричарду Брэнсону мало успехов в развитии бренда Virgin (проект Virgin Galactic призван открыть простым людям возможность космических путешествий) и своих многочисленных компаний: он пересекает Ла-Манш на машине-амфибии, совершает перелеты вокруг земного шара, ставит мировые рекорды по прыжкам с высоты. Саддам Хусейн написал несколько романов (один из них стал в Ираке бестселлером – хотя разве стоило ждать иного?), массу стихов, труды по военной стратегии. А Петр I под видом урядника отправился в Европу, где осваивал кораблестроение.
Помимо психологической уверенности, харизму укрепляют устойчивость и упорство. Харизматикам доводится много и упорно работать – над собой, над формулировкой миссии, над своим имиджем, над тем, чтобы их сторонники двигались к цели. Для того им и требуется зона максимального комфорта – чтобы работать как можно производительнее. Харизматики иначе, чем другие люди, переносят рутину, плохую погоду, походную жизнь, ночные бдения в офисе и корпоративные попойки. Это подчиненные могут работать авралами: начальство прибежало, подало сигнал – взялись, порвали всех, расслабились… Лидеру приходится постоянно держать себя в тонусе. Срывы, отключения сразу наносят удар по харизме.
Личности, претендующие на харизматическое влияние, часто довольно эмоциональны. Но что важно для харизматика – это умение регулировать свои эмоции, управлять и самими эмоциями, и их внешним выражением. Грамотный лидер может сдержать эмоции, если это нужно, – если видит, что их проявление может навредить. Но если мы говорим о харизматических лидерах, то чаще встречается другое: умение изображать эмоции или усиливать их, представлять сильнее, чем на самом деле. Если, например, харизматик чувствует, что именно сейчас стоит подпустить немного гнева, то он способен произвольно начать гневаться.
Гитлер, как считалось, приходил в экстаз во время своих выступлений. Но я совершенно убежден, пусть доказать это и невозможно, что он не испытывал настолько острых эмоциональных переживаний, какие старался изобразить. Человек, который надиктовывает свою речь, а потом несколько часов правит ее и много репетирует, просто физиологически не сможет в момент ее произнесения испытывать такого уровня эмоции. Это актер, играющий спектакль, выступающий в давно знакомой роли. Его психика уже адаптировалась к ситуации и к переживаниям.
Может ли лидер иметь слабости?
Конечно, харизматические личности – это не сверхлюди, достигшие абсолюта и высшего спокойствия. Они могут срываться, проявлять нетерпение, казаться негибкими, неудобными, неуважительными к другим. Легендарный советский атлет Валерий Брумель, прозванный потом «космическим прыгуном», в восемнадцать лет взял в Риме олимпийское «серебро». Но медали не обрадовался: по слухам, даже бросил ее на землю. Ему эта победа казалась лишь досадной, обидной помехой по пути к настоящей цели. В следующие три года Брумель ставил рекорд за рекордом.
Харизматики самолюбивы, относятся к себе так же, как к тем, кого очень любят. Они заботятся о себе, не забывают себя похвалить. Иногда ругают себя. Но потом обязательно прощают. Могут проявлять простые человеческие слабости, капризничать.
Тренер Владимир Тарасов говорит: «Лучший менеджер – больной ребенок». И поясняет: болея, ребенок без всякого труда изобразит на лице страдальческую гримасу. И родители бросаются спрашивать: «Что тебе? Велосипед? Варенье? Что? Что? Говори! Приказывай!» А попробуй выклянчи у родителей велосипед или варенье, когда ты здоров и бодр! Тебе тут же начнут ставить условия, торговаться.
Другой вопрос, что здесь слабость – подлинное проявление личности, характера или же коммуникативный инструмент, которым лидер пользуется расчетливо и избирательно. Ходили легенды, что Генри Форд привлекал к важным управленческим решениям сотрудников невысокого ранга – шел по коридору, натыкался на простого инженера и спрашивал у него совета, как поступить в какой-то ситуации. Человеку со стороны могло показаться, что Форд лишь демонстрирует свою слабость. Но это была и одна из опор его харизматического влияния.
Мораль и целесообразность
Среди харизматических лидеров встречаются совсем разные личности: диктаторы и тираны, безжалостно расправляющиеся с людьми, и святые, воплощение сострадания. Среди них есть добродушные и жизнерадостные люди, чуткие к желаниям окружающих, – а есть и жесткие, черствые, грубые, резкие. Одни харизматики руководствуются общим благом, другие даже и не думают о нем, цинично пользуясь интересами и склонностями почитателей в своих целях. Диапазон почти безграничен. В данном случае мы не ставим оценок лидерам, не пытаемся определить степень их моральности или аморальности. Предмет этой книги – сам механизм харизматического влияния, который может опираться как на святость и доброту, так и на страх, на террор, на готовность лидера переступать общепринятые нормы.
