– Хорошо. Мы практически одинаковой комплекции. Надеюсь, тебе мои комбинезоны подойдут. Пошли.
Они направились наверх.
– Что за комбинезоны? – удивилась Дженни.
– Особая форма одежды. Отводит от тела влагу и позволяет коже дышать. Практичный костюм в условиях пустыни.
– Интересно.
Вошли в комнату. Быстро подошла к шкафу. Распахнула. В ряд на простых вешалках висели комбинезоны песочного цвета. Внешне немного напоминали униформу, но Дженни это не смутило.
– Выбирай любой. Только перед этим не забудь помыться.
– Хорошо. Я могу воспользоваться твоей ванной?
– Можешь. Пойду в комнату отца и приму душ там, – с этими словами взяла комбинезон и вышла. Спустилась на этаж ниже и очутилась в комнате своего отца и Энрики. Комнаты у всех были стандартной планировки. Различались лишь обои и качество мебели. У Фишера – недорогой интерьер. Пластик да доступное по цене дерево. Два шкафа с одеждой и обувью. Недорогой телевизор и компьютер. Заметив на письменном столе бумагу и ручку, собралась написать письмо.
– Ответы на свои вопросы не получу. Но, с другой стороны, пусть кое-что узнает.
С этими словами уселась за стол и начала писать.
«Папа, я знаю, у нас особо тёплыми отношения не были. Но сейчас не об этом. Многие жители говорят, что это ты устроил праздник и заказал для меня подарок. Если это так, то спасибо тебе за это. Этот подарок много значит для меня. Поможет сохранить мне жизнь, и не только мне. Это очень ценно и неожиданно. За что тебе большое спасибо. Не знаю, как отблагодарить тебя за такой подарок, но я что-нибудь придумаю. А прежде мне хотелось бы знать правду – это действительно так, или это только слухи, и ничего больше? Это важно для меня. Ответ я хочу получить, когда приеду. Может быть, по телефону, но я знаю, как ты занят. Занята буду и я. Надеюсь получить от тебя любой ответ, каким бы он ни был. А сейчас я уезжаю в пустыню. Нужно работать».
Отложив записку в сторону, пошла в душ. Пока нежилась в струях воды, думала о том, что сделала. Разнонаправленные ветра сомнений то и дело терзали душу. «Правильно ли я поступила, написав письмо? А вдруг это всё только слухи и ничего более? Испытывает ли отец хоть каплю любви ко мне, или я для него так… нежелательный элемент?» Пыталась хоть как-то найти объяснение, но в голову ничего не приходило. Слишком много было непроверенной информации и слишком мало проверенных и достоверных фактов. Тяжело вздохнула. Вымылась дочиста, надела на себя чистое бельё и комбинезон. Застегнула его. Костюм сидел очень плотно. Практически как вторая кожа. Однако это не мешало двигаться и не доставляло никакого дискомфорта. Вернулась обратно в комнату. Дженни тем временем уже ожидала её.
– Что-то ты долго. Опять о гнусностях всяких думала? – подшутила над ней Джен.
– Нет. Я оставила записку отцу. Может быть…
В этот момент вошла Энрика. Брюнетка. Испанка. Страстный взгляд. Спортивного телосложения. Одета во всё джинсовое.
– Ты что задумала? – недовольно спросила она.
«Это плохо кончится», – подумала Юля про себя и спросила вслух:
– Тебе что-то нужно?
Голос Юли был спокоен. Однако в душе испытывала настороженность.
– Ты что, пишешь отцу? Совсем уже с ума сошла. Тебя в психушку надо было сдать. – Энрика говорила резко и пренебрежительно.
– Я не знаю, что у вас там за дела, но я не позволю унижать мою подругу, – резко вмешалась Дженни.
– А ты кто такая? Откуда ты вообще взялась? – набросилась на Дженни Энрика.
– Дочь Логана. Дженни Кейдж. Откуда я, известно всем, – немного нагловато ответила та.
– Ты бы помолчала в стороне. Ты вообще ничего не знаешь. Малолетка.
– Ты мне рот не затыкай. Это свободная страна. Ты мне никто, чтобы затыкать мне рот. Ясно?
– Я старше тебя.
– Слушай, тётя. Мне глубоко всё равно, что ты меня старше меня. Для меня ключевую роль играет человеческий мозг. А ты, как я посмотрю, этим органом обделена, раз бросаешься на падчерицу, ничего толком не узнав. Я промолчу – мне тоже не нравится твоя гнусная рожа. Но я не позволю говорить гнусности в мой адрес и моей подруги.
– Это не твоё дело. Молоко на губах не обсохло, чтобы со взрослыми тягаться, – злобно продолжала морально доминировать Энрика.
– Да будет тебе известно, тётя, – действительно взрослые люди судят по уму, а не по возрасту. Впрочем, что мне перед тобой распинаться. Ты, ёжики пушистые, всё равно ничего не поймёшь. – Кейдж говорила с насмешкой в голосе, презрительно глядя в глаза противнику.
– Я тебе ещё раз говорю, это не твоё дело. – Испанка чувствовала – с дочерью Логана тягаться бесполезно. На каждое слово найдёт десять слов.
– Нет. Моё. Я знакома с Юлей совсем немного, но за неё я готова убить. Ясно тебе? А теперь развернулась и пошла прочь, если не хочешь нормально говорить.
Юля тем временем немного обомлела. Она была поражена реакцией и напором Дженни. Рядом с Дженни характер Юли был просто ангельским.
– Ты… Низкая… – С этими словами мачеха попыталась замахнуться. В этот момент Юля подхватила руку и заломила, использовав полицейский приём. Женский крик.
– Больно! Пусти.
– Пошла вон. И запомни – ты для меня никто. Просто пустое место. Ещё раз ты замахнёшься на меня или на Джен – прибегну к мерам самообороны за границами уголовного кодекса. Что-нибудь тебе сломаю или вырву. Например, ноги. – Небольшая пауза. После этого снова продолжила: – Ты не представляешь, как я долго ждала этого момента. Сказать всё, что я о тебе думаю.
Юля говорила немного нагловатым, злым голосом. В то же время в её голосе чувствовались нотки облегчения. Облегчения души. Теперь Юля была не одна. В её жизни был человек, что сможет броситься на защиту и в случае надобности поддержит. Теперь справиться с любой проблемой будет несколько легче. Раньше в душе испытывала трепет. Сомнения от того, что она так обращается с мачехой. Однако теперь никаких сомнений не было. Тёплый ветер ласково трепал душу и давал понять – всё хорошо. Ты делаешь всё правильно.
– Как ты, собака, с мачехой разговариваешь!
Та вывернула руку ещё больше. Сильный крик.
– Собака!
– Ты думаешь – если ты моя мачеха, так можешь командовать мной? Ты мне не мать. Если думала, что ты заменила мне мать, то ты ошибаешься. Мать у меня одна. И сейчас её с нами нет. А ты… Ты сделала всё для того, чтобы я возненавидела тебя. Ещё и отца против меня настроила. Впрочем, хреновый он отец… Позволил какой-то чужой женщине манипулировать собой… Позабыл про самое дорогое, что у него есть. Запомни, дура, жёны, девушки – всё это заменимо. Нет незаменимых чужих людей. Но родня одна. Дочь одна. Точно так же, как и он у меня один. Любовь между полами такая – сегодня есть, завтра нет. Самые сильные только настоящие родственные узы, и их не разорвать. Но видимо, мой отец дурак. Что же, Всевышний ему судья. А теперь пошла вон, не хочу тебя видеть.
