– Хочу вот что предложить – поскольку твари будут прорываться сквозь мост, то пусть прорываются сколько им угодно. Сами мы залезем повыше и будем отстреливать их. Всю эту ораву мы не пустим. Я останусь внизу и попытаюсь заманить этих уродцев в гараж, а затем взорвём их.
– Юль, а ты уверена? – забеспокоилась Дженни.
– А кто, ты мне скажи, пойдёт? Зорг? Андерсон? Бёркис? Или Барбара? Или, может, ты? У меня есть костюм. Сверхспособности. Если что, поджарю тройку-другую молниями, если смогу. Всё же мозги у меня не до конца восстановились, – бросилась в «атаку» Фишер, наседая на мнение подруги и Джейсона.
– Но я даже не знаю, ты всё же…
– Джейсон, надо. Просто надо и ничего больше.
– Тебя не переспорить. Ты, как слониха, упёрлась, и хоть что с тобой делай.
– Я знаю, именно поэтому я здесь. Прикажи своим людям отходить назад, вся наша оперативная группа останется здесь.
– Хорошо. – Он поднёс к губам рацию. – Джо, Боб и все остальные, кроме оперативной группы, набивайтесь в машины и езжайте в убежище Фишер.
С вышек и отовсюду пришло несколько человек. Все они в буквальном смысле набились в две машины и кое-как отъехали.
– Ну что, мы будем драться? – спросил подошедший Доминик. – Я ещё вам патронов прихватил.
В руках у него было несколько ящиков. Джейсон и Барбара подошли к нему и стали копаться в боеприпасах.
– Вот теперь я начинаю нервничать. – Дженни была немного напугана происходящим.
– Спокойно, Дженни, мы смогли выбраться из такой задницы, что не всякий бы выбрался… Из этого мы и подавно выйдем, не бойся.
– Думаешь?
– Уверена.
– Так, тогда начнём заманивать этих тварей, они должны скоро прийти. Дженни, Доминик, Барбара, занимайте крыши, мы должны уцелеть.
– Ну наконец-то можно подраться, – воодушевлённо произнёс Доминик. – Дженни, ты тоже пока спрячься, что ли, не хочу, чтобы ты погибла раньше времени.
– Спасибо, утешил. Ты умеешь поддержать, Джейсон.
Юля спряталась за бочку и стала наблюдать за входом. Позади был вход в склад. Кругом либо мешки с песком, либо бочки, заполненные песком и землёй. Юля вспомнила то, что с ней произошло пару часов назад, вспомнила тот момент, когда познакомилась с Дженни. Подумала о будущем.
«М-да, правильно мне говорили – ты, Юля, одиночка, и деятельность у тебя такая же. Твоя работа – это работа для одиночки. Нет у тебя права ни на любовь, ни на дружбу, ибо жалеть ты будешь об этом. Слово в слово, твою мать». Фишер, глядя на Дженни, начала переживать. Сильные, порывистые, холодные ветра тревог, страха начали трепать душу и сердце. Надвинулся серый липкий туман разочарования. Разочарования в самой себе. Ветры нагнали и чёрные тучи тоски. Внезапно появились серые тучи досады. Тоска породила чёрного и липкого монстра – отчаяние. Тот заключил в свои липкие и мерзкие объятия душу. Запустил лапы к сердцу. Попытался вонзиться в разум. Фишер то и дело корила себя – это она втянула Джен во всё это и теперь, если что-то случится, – то в этом будет виновата Юля.
«Прости, Дженни. Не смогла я защитить тебя и уберечь. Надеюсь, мы выйдем из этой передряги живыми… А может быть, и выберемся».
Внезапно разум заставил взять себя в руки.
«Спокойно, Юля. Ещё ничего не решено. Сейчас нам предстоит бой, может, он и будет тяжёлый, но мы выживем. В любом случае выживем. Не имеем права не выжить», – твёрдо заявила про себя и продолжила наблюдать за территорией. Немного погодя пришла к выводу: «Мысли о дружбе и о своих друзьях затуманивают голову. Ты боишься за них. Переживаешь. Вот оно. В действии. Ни тебе боевого духа. Ни желания сражаться. Это затуманивает разум».
«Завязать с этим? Осесть. Обзавестись друзьями. Вести размеренный образ жизни? Не могу. По большому счёту-то – это моя жизнь. Не могу я без этого. Я не знаю, чем мне заниматься, когда всё это закончится, хотя эти черви не мамонты – не вымрут. Только возраст мой к годам так к тридцати пяти даст о себе знать… Всю жизнь не пробегаешь и не проездишь. Чем тогда заниматься? Но с другой стороны… Доминик староват для этой работы. Порох в пороховницах у него выше крыши. И женат. Семья не мешает ему быть здесь. Правда, своих в это не втягивает. А Дженни втянула я. Однако, если трезво рассудить… Кейдж взрослая. Умная девушка. Понимала, на что идёт. О рисках для жизни я не раз предупреждала. Она не боится смерти. Ей неведомы были слабости. Может быть, она боялась, но это было делом времени. Человек новый, ещё не освоившийся».
Попыталась выкинуть мысли из головы. Обернулась кругом. В воздухе царила напряжённость. Все ждали боя. Желали поскорее вступить в него, но он никак не шёл. Этого ждала и Юля. Попыталась ни о чём не думать. Однако время начало тянуться канителью. Томление легло на душу крайне тяжёлым грузом. Усыпляло бдительность. Заставляло временами прикрывать глаза. Зевать. Сказывалось скорое наступление ночи и общая усталость. Однако Фишер старалась держать глаза открытыми, а уши востро. Снова задумалась о Дженни. Продолжала «анализировать» ту. Пришла к выводу – Дженни как напарница и подруга полностью устраивала её, но она не была идеальна. Никто не был. Единственное, что напрягало Юлю – некоторая набожность Кейдж. Однако понимала – со временем та привыкнет и поймёт, что Фишер права. Те создания, что иногда приходится убивать – не люди. Фишер видела, какие вещи любят устраивать для запугивания «Всадники пустыни». Развешивали органы на металлических каркасах. Подвешивали ещё живых жертв с отрубленными руками вниз головой. Другим могли вспороть живот, выставляя органы на обозрение всем – оставляли на жаре умирать. Специфичностью отличалось и насильственное посвящение в низшую касту. В землю вбивались четыре кола, между ними натягивался человек на сыромятных, только что изготовленных ремнях. На голову также одевался такой ремень. Со временем на жаре ремни сжимались, причиняя жуткую боль. Практически лишали памяти тех, кто выживал. Это только то, что видела Юля своими глазами. Ходили многочисленные слухи, но эти слухи не подтверждались.
Пришлось прервать раздумья. На всю округу раздались жуткие вопли и крики шрёдеров и летунов. Фишер взглянула на мост. Через него посыпались многочисленные бегущие твари.
– Убьём их!
Тихая округа пустыни наполнилась звуками беспорядочных выстрелов.
– Есть подано! Вот я! Семьдесят килограмм нежного мяса!
Юля высунулась из-за бочек и начала стрелять по наступающим, словно море, тварям. На все окрестности стал раздаваться стрёкот автоматных очередей. В голову ударил адреналин. Неведомая энергия буквально сорвала все тормоза и инстинкты самосохранения. Фишер получала неслыханное удовольствие, рискуя собой.
– Получай! – Переведя в режим подствольника, стрельнула в большую группу тварей. Взрывом монстров разорвало на куски. Следом продолжила стрелять из автомата, выпуская одну смерть за другой. Твари то и дело падали, подкошенные пулями. Небольшая площадь потихоньку наполнялась трупами шрёдеров.
