Около пяти часов утра друзья дошли до бывшего королевского города Домажлице и без проблем сели на поезд. Дальше была Прага. Они снова помолились на Вацлавской площади возле памятника Святого Вацлава, покровителя чешских земель.
В поезде, по пути к Моравской Остраве, в приятных разговорах провели время с остроумными соседками. По прибытии Буршик ведет своих товарищей в небольшую кафешку, где уже коротал время во время своей первой поездки. Заказали кофе, и Йозеф, оставив своих товарищей, ушел в ночь на осмотр места перехода. Теперь он отвечал не только за себя, но и за двух своих товарищей. Осечки быть не должно.
Товарищи продолжали сидеть в кафе, медленно попивая бодрящий напиток, время от времени заказывая новую порцию. Они выпили уже десять чашек на двоих, когда к ним снова присоединился Буршик. Заказал он еще пару кружек и заставил друзей, хоть тем и не терпелось, поужинать на дорогу.
Буршик привел товарищей к самой границе, где ходили немецкие часовые. Они залегли. Теперь нужно было ждать. У каждого пистолет, к тому же вдобавок две наступательные гранаты, но лишний шум в этом деле совсем ни к чему. Земля начала постепенно остывать, но сменилось еще два караула, прежде чем Йозеф дал команду: «Видите одинокий кустарник. Бежим к нему, дальше через поляну до ложбины и скорее в лес».
Осторожно все поднялись и, сгорбившись, побежали. Один из товарищей на всем бегу шлепнулся в затон и приглушенно вскрикнул. Участок границы тотчас ожил. Послышалось гавканье и крики на немецком языке «Стой!», «Стой!». Затем сразу же стрельба из винтовок.
Беглецы добавили ходу, и это было не соревнование, а бег на жизнь. Сердце бешено колотилось у самого горла. Скоро всех троих укрыл лес. Пальба постепенно стихла.
Через некоторое время они заметили домик. На разведку пошел Буршик. Одинокая полячка, хозяйка дома успокоила его, сказав, что они находятся на польской территории. Беглецы зашли в дом, и хозяйка угостила их…кофе. Первая чашка кофе на свободной земле и… седьмая за ночь. От пережитого друзья хохочут. Долго они здесь не задержались. Хозяйка отвела их к дороге на Богумил.
Так Йозеф Буршик с двумя товарищами оказался в Польше. Все они страстно хотели бороться за освобождение своей родины в Чехословацком легионе.
В Польше
Неразлучная троица оказалась в бывшем военном лагере в Броновице-Мале, где сосредотачивались чехословацкие эмигранты-военнослужащие.
После приезда туда, во время приемочной процедуры, регистрации и опроса о способе побега из Баварии, Буршик выбрал минутку и написал письмо домой. В письме он подробно описал свою дорогу и назначил место встречи. Как ни удивительно, но, несмотря на вопиющее нарушение всех конспиративных норм, письмо дошло до адресата. Через две недели Буршик обнимал своих земляков, которые прошли по описанному им маршруту.
К 15 августа в лагере сосредоточилось около 3000 чехословацких военнослужащих. Часть из них выехала вскоре во Францию, а около 1000 были перевезены в учебный лагерь Лесной близ Барановичей. Здесь намечалось создать 1-ю чехословацкую бригаду в составе пяти батальонов. Примечательно, что в составе бригады оказались ветераны-легионеры времен 1-й мировой войны.
Военная подготовка только началась, как 1 сентября 1939 г., перед самым обедом в лагерь приехал в сопровождении нескольких польских офицеров чехословацкий генерал Лев Прхола. Он был назначен польским генеральным штабом командиром бригады. На построении личного состава генерал объявил о нападении Германии и призвал чехословаков помочь своим братьям-полякам в борьбе за независимость Польши. Легионеры в ответ запели свой гимн. Агитировать воевать людей, которые бежали для этого из своей страны, не было необходимости. Скорее бы получить оружие.
4 сентября польский президент подписал закон о создании в Польше Чешского и Словацкого легиона. В этот день легионерам выдали оружие: четыре станковых и девять легких пулеметов, противогазы и полевые лопатки. Оружия, чтобы вооружить всех легионеров, у поляков не нашлось. 11 сентября пришел приказ о передислокации. О причинах его никто ничего не знал.
Война в Лесной напоминала о себе только воздушными тревогами. Эшелон с чехословаками проехал станцию Сарна, затем Ровно и в полночь без перерыва поехали в направлении Львова. На узловой станции Красной они впервые увидели следы авиационной бомбардировки. От станции Красной поезд пошел на Тернополь. Стоявшие на крышах пулеметчики впервые открыли огонь по направлявшимся снова бомбить эту станцию немецким бомбардировщикам.
По пути будущие воины проехали через столь памятную для чехов и словаков станцию Зборов
[32]
.
До Тернополя добраться не удалось, так как станция была забита другими транспортами. Поезд задним ходом вернулся в Великий Глубочек. Отсюда, в составе трех пулеметных расчетов (около 20 человек с тремя офицерами), десятник Буршик был направлен в Тернополь для противовоздушной обороны города. Подполковник Л. Свобода
[33]
при прощании сказал им: «Завидую вам, так как будете первыми, кто по-настоящему начнет воевать за республику!»
Расчет, в котором находился Буршик, оборудовал позицию на одном из зданий. Ждать долго не пришлось. К городу с разных направлений приближались восемь бомбардировщиков. Один из них расчету Буршика удалось подбить. Тогда же впервые чехословацкие воины польского легиона понесли первую потерю в войне: осколком снаряда был убит сержант Грунбаум.
Польша не смогла оказать активного сопротивления агрессии. С каждым днем становилось все более ясным, что сопротивление поляков становится безнадежным. Катастрофу польской армии усугубило вступление Красной Армии на ее территорию.
Единственным выходом в этой ситуации Буршику виделся отход к румынской границе, чтобы затем попасть во Францию и снова искать возможности сражаться с врагом.
Дискуссию об этом прервал гул летящих самолетов, на которых они заметили опознавательные знаки чехословацких ВВС. Все замахали руками, приветствуя, как они думали, своих летчиков, воевавших в Польше. Ответом, однако, был свист летящих и взрывающихся бомб. Чехословацкие летчики в составе германских люфтваффе бомбили своих. Благо бомбили плохо, погибших и раненых не оказалось
[34]
.
