Говорящий вышел из тьмы: Калашников и Малинин мгновенно узнали его лицо. Они видели фото на семинарах Управления наказаниями в Аду, в разделе «Кого следует мучить сильнее, когда он окажется в Преисподней».
Телеведущий Максим Палкин щегольски поправил галстук.
– Удивлены? – спросил он, сгибаясь с кошачьей грацией.
– Нет, – признался Калашников. – Статуэтку козла вы получали заслуженно.
На лице Палкина не дрогнул ни один мускул.
– Попса вся поголовно работает на Шефа, – продолжил Алексей. – Без проданной души в телевизор не пробиться. На мой взгляд, отделу кадров Ада лучше нанимать музыкантов блэк-метал: те готовы вкалывать бесплатно, за идею. Минус – они не могут действовать «под прикрытием»… если таскаешь пентаграмму на шее с утра да вечера, какая тут секретность. Депутаты Госдумы тоже числятся в соратниках Ада, но это уже мало кого удивляет.
– Да, – кисло подтвердил Палкин. – Кроме фракции «Единая Россия».
– Почему!? – впервые подал голос Малинин.
– Аду нужны мозги, а не биомасса, – пояснил Калашников. – А они только на кнопки нажимать умеют, сам Шеф жаловался. Лишь один участник «Единой России», председатель Госдумы, подписал договор кровью. Ну, ему по должности положено, Шеф собирает коллекцию людей во власти: приятно чувствовать, что Земля управляется приказами из Ада. Но это всё лирика, а пока… позвольте узнать, малоуважаемый, – где мы находимся?
Палкин протянул руку – в ладони был зажат пульт. Вспышка на стене осветила огромную карту Москвы, оплетённую красными нитями, как артериями. Вдоль нитей судорожно пульсировали огоньками лампочки. Каждую лампочку украшали отдельный номер и наклейка с рогатой головой.
– Убежище номер двести двадцать, – отрекомендовал хозяин безжизненным голосом, играя роль уставшего экскурсовода. – Особое помещение для спецподразделений Ада, которые вынуждены действовать на Земле. Комнаты для отдыха, массаж, сауна. Здесь выдаются экипировка, деньги и оружие. Только в этом убежище есть шахта для персонального лифта Шефа, доставляющего объект прямо из Преисподней в Москву, – всего-то час ехать.
Оборудовано своё метро… глубоко в подземелье. Там тоже рельсы, развязки типа «американских горок», шоссе и многое другое – ходят чёрно-красные паровозики, и вы легко доберётесь до нужного места. Сейчас мы в самом центре – на Тверской улице, под кинотеатром «Пушкинский». Вы причислены к VIP-персонам, а посему наш дорогой Шеф (да сохранится невредимым его хвост!) поручил мне встретить вас, разъяснить задачу и ввести в курс дела. Для начала – вы попали в Небытие и находились там три года. Только один… эээ… персонаж мог вас вернуть. Это и случилось.
Малинин поскользнулся, сел прямо на стеклянный пол.
– Но разве такое может быть? – пролепетал он. – Мы же умерли…
Для осмысления ситуации Калашников потратил две минуты. Мда. Сначала ты работаешь в Аду, потом тебя отправляют в Рай, а потом – в античную Палестину. Ну… После этих приключений удивляться воскрешению глупо.
– Видишь ли, братец, – мягко произнёс он. – Ответ на этот вопрос не так и сложно найти. Коли помнишь, я уже проводил некую фантастическую теорию: что мы с тобой на самом деле не существуем, а являемся персонажами определённой книги…
– Не надо, – перепугался Малинин. – Хватит с меня, не хочу я больше быть персонажем книги! Я, вашбродь, персонажем порнофильма быть хочу.
– Кто ж не хочет, – вздохнул Калашников, и в этом вздохе вылилась вся тоска длительного бытия без женского общества. – Но учти, реальность такова – в этом мире за здорово живёшь тебя никто не воскресит. И если нас с тобой вытащили из Небытия, значит, тому возникла крайняя необходимость. Я вас слушаю, мсье Палкин, – мы оба к вашим услугам.
…Палкин с изысканной любезностью предложил гостям присесть. Устроившись на кубе из чёрного стекла, Калашников внимательно, ни разу не перебив, выслушал рассказ о похищении тестов ДНК. Малинин, как обычно, половину не понял, но благоразумно рассудил: главное, что у него снова есть руки, ноги и глаза… а то, что за их приобретение придётся платить, так это не новость. «Грустно, вашу мать, – расстроился Малинин. – Жил – из долгов не вылезал, а умер – опять, получается, кому-то должен».
Закончив речь, Палкин гламурно глотнул текилы.
– Понятно, – задумался Калашников. – И что требуется?
– Уничтожить документы, – сообщил охрипший от монолога Палкин. – Найти похитителя тестов ДНК и выяснить – что он хотел. Ээээ… – голос вдруг преисполнился мягкостью. – Но тут возможны варианты. Если бумаг уже нет – просто-напросто пристрелите вора. Шеф потом сам его допросит.
Калашников почесал затылок, что-то подсчитывая в уме.
– Вероятно, нам снова придётся ехать в Ерушалаим? – спросил он.
При слове «Ерушалаим» Малинина передёрнуло.
– Это уже ваше дело, – развёл руками телеведущий. – Мне поручено заниматься информацией и снабжением. Обеспечить электронными устройствами, документами, деньгами и оружием. Остальное – на ваш вкус, включая стиль, методы и свободу в выборе города. Но предупреждаю – если похититель взорвёт газеты сенсацией, обнародовав документы с тестами ДНК Кудесника… Шеф будет недоволен. Несмотря на чудесное воскрешение, де-факто вы попрежнему мертвы… и ваши души принадлежат властям Ада.
Калашников кивнул. Он знал, что никакого выбора здесь не будет.
– Тогда экипируйте нас быстрее… дражайший обладатель статуэтки козла.
Палкин сверкнул улыбкой облегчения:
– Следуйте за мной, господа. Я уже почти всё организовал.
…Экипировка заняла приличное время. Сначала Малинин с Калашниковым посетили душ, где как следует помылись горячей водой из термального источника и отскребли кожу мочалками. Гостеприимный телеведущий предложил вызвать банщиц-фотомоделей, чтобы «потереть спинку», но Калашников отказался. Малинин, глянув на него, тоже «ушёл в отказ», однако сделал это с выражением лица человека, которому злой дантист сверлит все зубы разом. Сразу после мытья напарники оказались в огромной гардеробной с уникальным выбором одежд – от шёлковых плащей до рыцарских лат. Малинин, пылая желанием одеться «погосподски», выбрал синий костюм с жёлтым галстуком, меховые ботинки от Гуччи и рубашку ядовито-зелёного цвета. Так как, по словам Палкина, в Москве с утра шёл снег, казак прихватил и дублёнку. Разумеется, фиолетовую.
– Твоя одежда, братец, напоминает траур по жертвам взрыва в теплице галлюциногенных грибов, – откровенно сообщил ему Калашников. – Не представляю, как ты в этом облачении появишься на улице. Все разбегутся.
Малинин не мог оторваться от зеркала – его глаза горели счастьем.
– Да и пущай, вашбродь, – отмахнулся он. – Я умираю да умираю, но никак не приоденусь, штоб сердце тешить. Жил – в форме, помер – тоже в форме. Может, я мечтаю стилягой побыть. Взгляните – разве я не прекрасен?
