Книга Феномен полиглотов, страница 32. Автор книги Майкл Эрард

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Феномен полиглотов»

Cтраница 32

Подход Ломб привлекал Крашена еще и тем, что она никогда не говорила, будто своими успехами в изучении языков обязана наличию особого таланта. «Слова, которые она сказала мне на прощание, изменили всю мою жизнь, – рассказывал он в одном из интервью. – “Стивен, вы еще так молоды. У вас достаточно времени, чтобы выучить так много языков!” (на тот момент мне было пятьдесят четыре года)». После этого Крашен погрузился в изучение иностранных языков, читая французские, немецкие и испанские романы. Позднее он неоднократно выражал свое восхищение как методами, которые применяла Ломб, так и ее языковыми способностями.


В 2008 году, когда книга «Как я учу языки» стала доступна по-английски, известность Ломб вышла за пределы Венгрии. Ее проза отличается живостью, часто иронической манерой. «Одна из моих целей при написании этой книги в том, чтобы развеять мистический туман вокруг идеи “врожденной способности” к изучению иностранных языков, – заявляла она. – Я хочу исключить элемент мистики из процесса изучения языков, а также изменить сложившееся представление об исключительности тех, кому удается выучить чужой язык». По ее словам, залогом успеха является мотивация, упорство и трудолюбие. Важный момент, на котором Ломб концентрирует внимание своих читателей: «Вы должны быть твердо уверены, что вы гений лингвистики». Далее она щедро делится советами с теми, кого призывает чувствовать себя гениями. «Хорошим методом изучения языков является тот, который обеспечивает вас навыками быстрого распознавания устойчивых конструкций», – писала она. Затем вы должны довести это умение до автоматизма; для этого необходимо сталкиваться с паттернами как можно чаще. В этом, по ее словам, может помочь практика монологической речи или языковые игры, требующие, например, «подобрать максимальное количество синонимов для определенного слова». В эти игры вы можете играть сами с собой, скажем, во время длительных поездок. Несмотря на то что Крашен представлял Ломб прежде всего как читателя («доктора Ломб, без сомнения, можно назвать фанатом чтения», – писал он), она сама в своих мемуарах подчеркивает важность разговорной практики, даже если разговор ведется с самим собой. «Когда я говорю сама с собой, я точно знаю, что собеседника не будут нервировать мои запинки, громоздкие грамматические построения и пробелы в словарном запасе», – писала она. Кроме того, она настоятельно призывала читателей стремиться к исправлению ошибок.

(Крашен в разговоре со мною заметил, что, согласно его гипотезе «понятности входящей информации», монологи и другие подобные виды упражнений не приносят большой пользы. Другие эксперты, напротив, отмечали их важность, утверждая, что они способствуют достижению автоматизма путем укрепления нейронных связей. Кроме того, такие упражнения заставляют изучающих язык обращать внимание на грамматические конструкции, причем в режиме реального времени. Один из исследователей заметил, что эти два подхода к изучению языка столь же различны, как наблюдение за игрой ведущих теннисистов и собственные попытки повторить увиденные приемы обращения с мячом.)

Не заморачивайте себе голову грамматическими правилами – таков еще один совет от Ломб: «Может статься, что в своей жизни вы раньше столкнетесь с НЛО, чем с какой-нибудь сложной грамматической конструкцией». Смысл этого послания ясен: сложная терминология только мешает, поэтому просто не обращайте на нее внимания. «Учитесь грамматике от языка, а не языку от грамматики», – писала она. Можно только представить, какую реакцию этот совет вызовет у тысяч преподавателей иностранных языков.

Теория Крашена не содержит ответа на вопрос, сколько иностранных языков способен выучить человек. Однако исходя из того, что она допускает возможность изучения языков на протяжении всей жизни, искомое число стремится к бесконечности. Тем не менее Ломб, у которой явно не отмечалось дефицита желания к освоению новых языков, питала особое пристрастие только к пяти из них. Очевидно, что пределы все-таки существуют. Русский, английский, французский и немецкий языки «живут во мне одновременно с венгерским», – писала она. Под «живут внутри» она подразумевала способность «с легкостью переключаться между любыми из этих языков, от одного слова к другому». Здесь свою роль сыграл возрастной фактор: венгерский, немецкий и французский она начала изучать еще в раннем возрасте. Остальные пришли позже. Английский она выучила в возрасте двадцати четырех лет, русский – в тридцать два года. Ей требовалось примерно полдня, чтобы освежить в памяти другие языки (итальянский, испанский, японский, китайский и польский) и затем использовать их.

Когда я рассказываю об этом, некоторые восхищаются: «Надо же! Ей нужно всего полдня на активацию языка!» Других удивляет ее уверенность и работоспособность в столь зрелом возрасте. Меня же больше всего поразило ее признание в достижимости языкового предела. Она не оговорила это нехваткой времени для практики. Она не ссылалась на отсутствие возможности путешествовать. Она вообще не назвала никаких причин. И тем не менее она считала, что ограничение существует.

Ее часто спрашивали: «Возможно ли знать шестнадцать языков?»

«Нет, невозможно, – отвечала она, – по крайней мере, на одинаково хорошем уровне».

И снова без объяснения почему. Независимо от того, сколько времени вы уделяете изучению языка, независимо от наличия мотивации, ограничения существуют так же неизбежно, как гравитация. Так или иначе, но при всей своей неординарности Ломб оказалась не тем человеком, которого я искал. Я надеялся найти кого-то, кто был бы более сопоставим с Меццофанти, Барриттом или Бартоном.


К тому моменту я знал наверняка лишь одно: на протяжении своей жизни человек может овладеть большим количеством языков, хотя и на различном уровне. При этом независимо от того, сколько языков вы выучили, похоже, существует предельное количество языков, которое вы можете одновременно удерживать в активе. Еще целый ряд языков может оставаться в пассивном состоянии, но вы будете способны восстановить их при необходимости за довольно короткий период.

Позже я прочел призыв Гуннемарка скептически относиться к заявлениям любого человека, который утверждает, что может говорить на двадцати и более языках. Был ли он столь же строг к тем, кто называл его или себя гиперполиглотом? И почему? Может быть, он не верил в способности Меццофанти, подумал я. В конце концов, не доверяя свидетельствам других людей, сам он утверждал, что якобы держит в активе невозможное количество языков.

Я пробежался по остальным именам из списка Гуннемарка: Чернявски, Фазах, Юутилайнен, Кенрик, Кребс, Нурмекунд. Может быть, кто-то из них имел безграничные способности? Но Кребс, Ломб и Нурмекунд уже ушли из жизни. Как связаться с Юутилайненом или Чернявски, я не знал. Дэн Гуннемарк, сын Эрика, дал мне адрес электронной почты Кенрика, который сообщил мне номер своего телефона в Англии, но, сколько я ни звонил, он так ни разу и не ответил. В конце концов я сдался.

В итоге из всего списка остался только Зиад Фазах.

Глава восьмая

Едва начав искать информацию о Зиаде Фазахе, я натолкнулся на газетное сообщение от агентства «Рейтер», датированное 1996 годом. В нем содержались лишь основные данные об этом человеке: родился в 1953 году в Либерии; когда он был еще младенцем, его семья переехала в Бейрут. Окончив Американский университет в Бейруте и получив диплом филолога, он переехал с родителями в Бразилию, где женился. Сообщалось также, что он «свободно читает, пишет и говорит на пятидесяти четырех языках». До 1998 года он значился в Книге рекордов Гиннесса как человек, говорящий на пятидесяти шести языках, опять же «свободно». Как это проверяли – неясно, там было что-то связанное с телевидением, Грецией и, должно быть, каким-то шоу с чудаками-гиперполиглотами в качестве гостей. Видеоматериал, который мог бы прояснить ситуацию, так и не был представлен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация