Поначалу я еще надеялась развеяться на лекциях смертников, но и их отодвинули по плану на целый месяц. Так что из всех увеселительных мероприятий в моем распоряжении остался застрявший в обороте Бруг, мой личный опыт по развитию иммунитета к дару Смерти и словоохотливая кука. Правда, с первым вариантом не заладилось, потому что в теплицу целителей так же не пускали, со вторым в виду нехватки добровольца, а третий сам являлся лопоухой тенью и о проказах рыжего рассказывает не до конца, каждый раз предлагая: "Сходи сама посмотри!". Три последних дня она, захлебываясь восторгом, рассказывала как Гер отлавливав всех худышек на первом курсе некромантов, а вот сегодня на втором. И зависнув над столом, она не дает мне читать об играх Смерти и нудит:
— Сходи, ну сходи! Что тебе станетсь-ся… Не отвалитсь-ся же ничего. Сходи!
А с такими уговорами и подначками уже на второй минуте всякому терпению приходит конец. Я хлопнула талмудом и спросила строго:
— Если схожу, ты от меня отстанешь?
— Врь-ряд ли, — она радостно хлопнула ушами, — ты ж без мень-ня совсем завь-вянешь здесь. Кудрь-ряшка взаперти сидит который день подрь-ряд, Бруг из-за этого настолько счастлив, что позабыл обо всем, Равэсс у своей, Севой отбивается от агентов императора и король-ля. Так что… — закатила глазки и улыбнулась, — у тебя осталась только й-я. Идем?
Хотела ответить отрицательно, но она, словно бы прочитав мои мысли, предупредила:
— К Сули сейчас нельзь-зя, она расчищает место на полке дль-ля сувениров. Вставай давай и побыстрее! Представление вот-вот начнетсь-ся.
— Какое представление? — я накинула на плечи китель, но все еще его не застегнула.
— Самое настоящее! — заверила она и менторским тоном заметила: — Это первокурсниц зеленых можно было щупать в темном уголке, со второкурсницами подобное не пройдет. — И почти требовательно: — Дя что ты, стоишь?! Нам уже пора!
Махнув лапой, кука распахнула дверь и приказала: "Бегом!"
За минуту тайными путями она привела меня на знакомый полигон, и там где ранее в белом песке прятались тагиши, нынче разлеглось болото с множеством крестов, и погребальными белыми травами, что во время похорон, садят у ног усопшего. А на зависшей в воздухе площадке кадеты слушали лекцию профессора, который вещал:
— Повторно прошу забыть все те проклятия, что запрещены Уставом. Кадет Гладеньких, это вас касается, еще один иск ваша семья не потянет. — Произнес он строго, и пухленькая рыженькая девушка, стоящая в первом ряду, стыдливо потупилась.
— Впрочем, — продолжил преподаватель, — глупо уповать на благоразумие остальных, поэтому скажу прямо. Не смотря на то, что за неупокоенных у нас сегодня группа разведчиков, а не фантомы, и скорость их реакций более чем велика, — здесь он сделал паузу и резким тоном потребовал, — я настаиваю на использовании стандартных методов обороны. Всем все ясно?
— Да, — слаженно ответили ему. И, судя по голосам, там стояла не одна группа, а три или четыре. Неужели весь поток?
— Оставите их в живых? — вопросил профессор строго.
— Да.
— Хорошо. Вопросы?
Вверх поднялась рука и, получив молчаливый кивок, кто-то тонким голоском поинтересовался:
— А вам действительно ассистируют победители прошлых учений?
— Да.
— Те самые Красные?
— И их действительно возглавляет Герберт Дао-дво?
— А, правда, что у него третья степень?
Кука на моем плече заметалась, зашипела, перебежала на кисть, чтобы оттуда, как с постамента, заявить:
— Дя никакие мы не Красные, недоросль! Мы уже другие. Дру-ги-е тебе говорь-рят!
— Т-ш-ш-ш! — пришикнула я теневую. — Веди себя тихо. Мы же наблюдатели.
— Ладно, — согласилась эта симпатяшка и указала на поваленное дерево. — Давай на него сь-сядем, оттуда будет видно все!
И я пошла в указанном направлении, прислушиваясь к происходящему на площадке, где судя по всему, стояли большие почитательницы рыжего и его наглой манеры поведения. Только и слышалось: "Красные!..", "Дао-дво…", "Лучший разведчик курса…"
— Да-да-да, правда-правда, — магистр выпростал руки вперед, лукаво усмехнулся: — но в одном вы ошибаетесь. Говорят, у них иное название.
— А какое? — спросило сразу шестеро темных искусниц, в чьих голосах звучало радостное предвкушение.
— Графитовые! — грянуло болото многочисленными мужскими голосами.
— Ах! — вздохнула женская часть некромантов.
— Таррах, они уже внизу! — удивилась мужская их часть.
Я сама застыла, сидя на дереве и не веря ни своим ушам, ни глазам. Вот это практическая работа, вот это веселье! Все, я опять хочу в некроманты!
— Хи-хи-хя! — тонко рассмеялась теневая, потирая лапки. — Что сейчас начнетсь-ся, что начнетсь-ся! И ведь главное — не прогльлядеть.
— Что не проглядеть?
— Мертвь-вяка в лице хозь-зяина. Он посередине. Видишь крупный чугунный крест, почти лежащий на земле? Хозь-зяин под ним прячется… А Райс, его хороший друг, — почтительно уточнила теневая, — под тем деревянным с глубокой трещиной, Крис-красавчик под той белой кочкой, и… й-я не вижу куда запропастилсь-ся виновник этой затеи. Где же он?
— Кто?
— Всеволод. Здо-о-о-оровый такой! И еще более лопоухий, чем й-я.
— С сомнением покосилась на нежить, которая в довершение своих слов уверенно кивнула и заявила. — Не отвлекайсь-ся от полигона!
16
Удерживая тяжелый крест над головой и, прислушиваясь к тихим шагам крадущихся по болоту некромантов, Герберт Дао-дво с улыбкой думал, что ранее на такую авантюру он бы группу не подписал. И влюбленному Всеволоду предложил бы иначе добиваться внимания рыжей некромантки. Уж чего-чего, а опасных вылазок и практических занятий разведчикам всегда хватало и лишний раз нарываться на проклятье не хотелось никому. Но вот появляется "неожиданный подряд" и он всю группу на него подписывает. А все, потому что Гер сам четвертые сутки подряд на проклятья активно напрашивался, и это почти сразу после встречи с Амидд.
Невероятно красивая, с кроткой улыбкой и женственно плавными движениями она, словно сказочное видение вплыла в его идеально чистую палату. Спасибо куке, пока он целовался с худышкой, нежить убрала всю выпечку, шарики и цветы и старательно изображала глухую статую, даже уши свернула в трубочки и прижала их к голове.
— Привет, — наследница горцев прошла к кровати и медленно наклонившись, поцеловала… в щеку. — Как ты?
— Будет лучше, — тяжело сглотнув, ответил метаморф и шепотом обратился к теневой. — Симпатяшка, спасибо. И ты свободна.
— Совсем? — возмутилась, позабыв о глухоте, и с опозданием хлопнула ресницами.
