— Где девчонка?
— Отпус… — некромант, сбросив путы, схватился за руки разведчика. И зря. Многоликий без лишних вопросов и уточнений, с радостью повторил встречу головы Гарда с плитой. Тух-х-к!
Тиши сжался от боли, а медведь заревел, бессильный помочь своему хозяину.
— Ве-е-е…
— Заглохни! — приказал ему многоликий, не отрывая прожигающего взгляда от мумифицирующегося парня.
— Где она? Говори быстро и точно. В каком подвале, в какой пыточной, сколько там охраны. Живо.
— Да с чего ты взял?!
— Неправильный ответ. — Тух-х-к! Тух-х-к! Тух-х-к! — раздалось над капищем и едва эхо утихло, метаморф спросил: — Повторить вопрос или все же ответишь?
— Второй этаж, восточное крыло, покои принца Равэсса! — Тут же отрапортовал клювастый. И увидев сузившийся взгляд Дао-дво, заверил: — Я бы забрал ее оттуда, но она сама закрылась, а я без права доступа.
Жива, в безопасности. Какое счастье и…
— Какого лешего она там закрылась? — взревел Гер, поднимаясь на ноги и поднимая грифона с кровоточащим носом. Все же не слабо он приложил его головой.
— Испугалась, моей мести, — шмыгнул грифон. И Дао-дво понял, что он этого идиота, сейчас просто убьет за тугодумие.
— Какой? Твою ж мать, говори!
— Ничтожно малой за то, что Тэннон и его команда уничтожили клумбы Петунии. Срезали под корень, чтобы гавнюк наследный изящно предложил руку и сердце графской дочери. Из этих, ну которые… Короче наша семейка тоже была на том вечере и кузина признала свои цветы. — В задумчивости он рукавом вытер нос, постоял, шевеля губами, но так имен не вспомнил. Прикоснулся к затылку и быстро осознал почему. — Вот это шишка…
— Могу поставить еще одну. И тебе и ему, — зло предложил многоликий и освободил от веревок косолапого мертвяка.
— Не надо. — Гард присел, обнял своего питомца, зарываясь худыми пальцами в густую шерсть. — Пока там суматоха была, мы целый час с замками бились. Честно, Гер, я бы забрал ее оттуда. Но не успел…
— Какого Тарраха ты ее вообще с собой взял?!
— Для ритуала целитель нужен был. А дядя как-то намекнул: "Кого ни предложат в помощники, бери" и Нваг-нваг указал на сероглазую со словами: "Вот эта вне закона".
— Подстава!
— И я того же мнения. — Некромант покачиваясь, поднялся на ноги.
— Если бы не Сумеречная никто бы о нашей вылазке не узнал. А эта, — он скосил глаза на все еще взбешенного Дао-дво и понизив голос произнес: — Извини, конечно, понимаю, невеста и все такое, но… эта дура, испугалась, что я смертников покалечу, влезла со своей жалостью и уничтожила все на корню.
— А ты бы не покалечил? — скептически вскинул бровь метаморф, уж он-то знал о кровожадности клювастого народа.
— Как бы… — протянул грифон задумчиво, — Петуния так плакала из-за своих цветов, что… — и, поймав скептический взгляд многоликого он отмахнулся. — Да ладно, подумаешь, проспали бы четверть века, образумились бы. Им это не в тягость.
— Хм, совсем…
Когда некромант исчез из центра капища, переместившись в лекарское крыло, на плече Герберта объявилась встревоженная кука.
— Божечки мои, и ты этого головой об камень вот так легко и просто?! — Тварька схватилась вначале за собственные уши, а за тем и за голову. — Хозь-зяин, а вдруг он будет мстить?
Дао-дво промолчал, сжимая быстро зарастающие кулаки. И она поднялась на хвосте, аккуратно заглянула в лицо молчаливого метаморфа. Посмотрела, оценила, произнесла настороженно:
— А н-нет, не будет. Я бы и сама не осмелилась никогда.
— Лучше скажи, почему сразу не предупредила, где именно Сумеречная сидит взаперти.
— А й-я и не могла, — всплеснул теневая лапками. — Моим соплеменницам нет хода во дворец, все узнали из ругани Тиши, когда он с медведем вернулсь-ся.
Повисло недолгое молчание, ибо молчать лопоухая нежить долго не могла.
— Хозь-зяин, так ты ее заберешь?
— Да, сейчас найду Его Высочество… — он уже активировал магического гида и вывел нужную функцию, как вдруг его запястье и браслет вместе с ним собственным телом закрыла кука.
— Не надо его тревожить, особенно сейчас. Давай, лучше оторвем от досуга Нваг-нваг Севой-я.
— Зачем?
— А у него в гость-тях Унг-унг!
Две минуты на договор с деловитыми духами, не желающими оторваться от бутылки, три минуты ожидания и вот наконец Сумеречная у него. Сопит на плече, обвив шею рукой, и доверчиво прижимается к груди… Он посмотрел на девчонку, затем на расстояние до ее корпуса общежития и негромко ругнулся.
— Таррах, и мне придется ее нести?
— Так легкая же, — вступилась теневая. — Взвесь.
— Тяжелая, — не согласился метаморф и, крепче перехватив, форменное безобразие, направился к академии.
— Худенькая, — опять возразила кука, — и пахнет хорошо, дя?
— Да-да, Равэссом от нее разит на повал, — скривился Гер, ощущая удушливый запах мужского парфюма.
— А… так это Его Высочество скрывает, где проводит ночь. Запах избранницы духами перебил и доволен.
— И мне это теперь нести… дурно пахнущий мешок угловатых костей.
— Хозь-зяин, не ехидничай. Она же самый настоящий слиток нежного золота! Умная, красивая…
— С этим я бы поспорил.
— Но ты только посмотри, какая у нее коса, — не отступила нежить, — волосы длинные шелковистые…
— Ага, путаются под ногами, цепляются за кусты.
— Какая же ты бь-бяка! — вспылила нежить и воскликнула сердито.
— Вот сам ее и неси!
— Да я и так… — хмыкнул Гер и остался один, среди деревьев в медленно наступающей темноте, с безобразием на руках. В свете поднимающейся луны, она казалась ранимой, уставшей и если присмотреться, еще большим ребенком, хотя куда уж больше. Ей и пятнадцати не дашь из-за худобы и веснушек на вздернутом носике.
Хорошенькая, пока спит, и крепкая заноза, когда проснется, — подумал он отстраненно и усмехнулся вслух:
— Так я прав или нет?
— Ммм, — раздалось сонное. Девчонка явно мерзла, отчего прижималась к нему сильней и хмурила бровки.
— Ладно, потом договорим.
И обернувшись огромным стальным ястребом, он в который раз за день полетел, унося бессознательную добычу. Легкую, длинноволосую и как оказалось неблагодарную. Когда метаморф внес девчонку в ее комнату, опустил на кровать и освободил от обуви и кителя, эта пигалица промычала, что-то невразумительное, а затем произнесла:
— Спасибо, Равэсс, — и совсем тихо, — давай без поцелуев спасителю, да…
