Раненым уже вкололи обезболивающее и наспех обработали раны. И теперь перед участниками похода в полный рост встала дилемма. Весь отряд сумел наковырять синего атомного риса лишь на одну эффективную порцию регенерации. И если Кольку Беззубого эта порция могла реально поднять на ноги и в скором времени вернуть в строй, то Димке Попрошайке она позволит в лучшем случае просто выжить. Но при этом у отряда на руках останется два не способных самостоятельно передвигаться тела. И думаю, что у всех этих жлобов где-то еще был в запасах дорогущий аномальный регенерант, но бродяги решили приберечь столь эффективное средство от любых ран для себя.
– А у тебя, Бурый, есть «синие бубки»? – спросил кто-то из столпившихся.
– Уже нет, – соврал я; еще не хватало делиться драгоценными запасами с этими уродами, – я Молчуну последнюю порцию взвесил, когда за помощью уходил. Так что извиняйте.
– Вот черт, – прошипел сквозь зубы Димка, которому не особо помогал морфин, – так что же, мне теперь умереть здесь?
– Ну, сам, братишка, подумай, – ответил ему Замполит, стоящий поодаль в окружении своих бойцов, – тащить вас двоих к бункеру, а потом через всю Зону обратно никто не будет. Никто не согласится вместо полного рюкзака инопланетных артефактов нести ваши полудохлые тела. И потому выбор тут прост – синий рис идет Коляну, а ты, дружище, извиняй.
– А ни хрена! – выкрикнул Димон и вдруг выставил вверх руку с оборонительной гранатой. – Давайте рис сюда, или взорву тут всех к черту! Если мне здесь подыхать, то захвачу с собой кого-то из вас! А ну, стоять!!
Народ отшатнулся, но тут же замер от истошного вопля раненого. Чеки в гранате не было, на сколько в запале стояла задержка, понять было нельзя. Каждый бродяга переделывал стандартные запалы под себя. А если там стоял запал для растяжки – мгновенного действия, то убежать никто бы и вовсе не успел. Выжить в данной ситуации со стопроцентной гарантией могли лишь Васькины бойцы, Чичероне и сам Замполит, ибо они заранее просекли эту тему и специально убрались подальше. А сейчас так и вовсе укрылись за валунами…
– Погоди, – я поднял левую руку с раскрытой ладонью и очень спокойно попытался вразумить отчаявшегося сталкера, – есть один вариант, который может все разрешить.
– Говори, только быстрее, – Димка угрожающе взмахнул трясущейся рукой, – и давай без резких движений.
– Хорошо, – кивнул я и приблизился на полшага, – только сначала подумай сам. Твоя рана в животе все равно не заживет. И ты это отлично понимаешь. И никто тебя тащить сейчас через Зону не будет – это ты тоже осознаешь. А вечно угрожать гранатой и не спать у тебя же не выйдет.
– И что же теперь?! – Бродяга молящим взглядом уставился на меня, как на свою последнюю надежду. – Что мне делать, Бурый? Как быть?
– Есть вариант, – я обнадеживающе кивнул и приблизился еще на полшага, – он не прост, но вполне позволит тебе выжить. Сейчас тебе никто и ничто не сможет помочь, но в будущем… А в будущем может быть все что угодно. В будущем люди вполне себе смогут излечивать самые серьезные раны и… и они когда-нибудь научатся вскрывать «тайм-ауты».
– Так это что же ты мне предлагаешь?! – Димка слегка офигел. – Нырнуть в «тайм-аут» и оставаться там до востребования?
– Это первый вариант, – я продолжал ездить по его ушам, – но есть вариант еще лучше.
– И какой?..
Заторможенный болью, размышлениями и легким шоком от перспективы оказаться погруженным в «измененку» бродяга и не заметил, как подпустил меня к себе слишком близко. А в этот момент моя правая рука уже извлекла из чехла острое зазубренное лезвие.
– Да элементарный!
Я махнул рукой, как будто пытался указать на что-то справа от бродяги, и тем самым увел в сторону его взгляд. В следующий миг я сделал молниеносный выпад. У меня вышло практически одновременно обхватить своими пальцами Димкины, сжимающие гранату, и мощным взмахом правой руки отсечь ему кисть в районе запястья.
Охнувший от неожиданности бродяга только и успел открыть рот, наблюдая, как из обрубка его руки брызнули багровые струйки. Второй удар ножа последовал сразу же за первым и раскроил Димону горло так глубоко, что я смог увидеть шейные позвонки. Воздух со свистом вырвался из разреза. Бедолага целой рукой потянулся к карману, пытаясь вытащить из него еще что-то смертоносное, но я тут же придавил ботинком его кисть к острым камням и отпустил ее лишь тогда, когда закончилась его предсмертная агония в лужице крови.
Я смотрел в его глаза и наблюдал, как быстро и неотвратимо вытекает из них жизнь. Но в этот самый момент меня накрыло легкое замешательство от осознания того, что только что первый раз за всю мою карьеру была исполнена «фигура высшего пилотажа». По сути, я сейчас у всех на глазах казнил грешного ублюдка, и никто так ничего и не понял и совершенно ничего мне за это не будет! Мало того, мой авторитет в эти же секунды пробил новый потолок. Теперь все эти упыри, стоящие вокруг меня, все эти убогие засранцы, которым я только что спас жизнь, кардинально сменят мнение обо мне. И что бы им до этого ни втирал про меня Замполит, они это забудут из чувства благодарности, из совестливого ощущения, что должны мне, обязаны жизнью. А это уже поможет мне стать для них своим и в нужный момент нанести выверенный удар в спину.
Но одобрительно хлопали меня по плечам и восхищались моей находчивостью и решительностью недолго. Из-за скалы к нам вырулила четверка наших пацанов с носилками. Народ глянул на все это дело, покосился на только что убитого мной бродягу и пугливо расползся по сторонам, подальше от возвращающихся ребят. Та порция регенеранта, которую я отгрузил Молчуну, ему не помогла. Мой напарник все еще лежал на носилках. И только что случившееся вполне могло повториться, но не обязательно с таким же «счастливым» финалом.
Я вернул нож на место и осторожно убрал с гранаты отрубленную кисть, перехватив пальцами рычаг. Не говоря ни слова, взглядом и кивками я подал знак двум самым крепким сталкерам и жестами велел им идти за мной. Пацаны сначала глянули на меня с сомнением и страхом, но потом, когда я указал пальцем на ближайший «тайм-аут», поняли мою задумку и уверенно засеменили за мной навстречу идущим.
– Что тут у вас стряслось? – с трудом выдавил из себя Молчун, увидев трупы вояк и наших ребят.
– Не поверишь, – спокойно произнес я, – им досталось больше, чем нам.
– Да куда уж больше… – Мой напарник попытался рассмеяться, но тут же скривился от боли из-за поломанных ребер.
– Ставьте его тут, пацаны, дальше мы сами. – Я отпустил четверых носильщиков и наклонился над Молчуном. – Что-то чувствуешь, дружище? – Я вонзил булавку в его ногу.
– Нет, братишка, – покачал головой тот, после чего глянул на меня как-то обреченно и спросил: – Все так плохо?
– Ты мне веришь? – ответил я вопросом на вопрос.
– А есть выбор?
Я кивнул ждущим моей команды крепышам. Пацаны быстро подхватили носилки и без раскачиваний одним мощным броском отправили моего напарника в ближайший «тайм-аут». Брезентовые носилки вместе с телом немного пролетели и зависли в воздухе над землей. Одной «живой статуей» в ущелье стало больше. И все это время взгляд Молчуна был таким же измученным и обреченным. Бродяга пристально смотрел только на меня одного, даже сейчас, когда выпал из нашей реальности.
