Курат наконец вскочил на лошадь и уехал. А я снова нарисовался в пещере. При моём появлении разговоры мгновенно стихли.
– Дракони, вот о чём предупреждаю… хотя… э-э-э… Дело прошло неплохо, но наставник запретил мне практиковать самостоятельно. Только под его наблюдением. Приятных полётов! – И новоявленный маг жизни в моём лице удалился, предоставив дамам широкое поле для обсуждений.
Ажиотажный спрос в качестве рычага давления не повредит.
В пещере маминой троюродной сестры
– Мама, я совсем ничего не чувствую, – робко пропищала бывшая драконочка.
– Так и должно быть, – в один голос ответили старшие дракони. – Потом это дело проявится, сама заметишь.
– А шипы-то зачем?
Варра, конечно, ждала этого вопроса.
– Шипы… Они, понимаете, не совсем магия… Стурр объяснял мне когда-то, что человеческие маги ими не пользуются, но нам-то что, если результат тот же.
– Так выходит, что любой дракон может взять и кольнуть?
– Ну нет. Этому долго учиться надо, да к тому же Стурр универсал.
Наверное, впервые в жизни дракона с такой гордостью произнесла это слово по отношению к сыну.
Юная Тинрра возвела голубые глаза к потолку пещеры:
– Какой у меня умный брат!
Её мама поспешила вмешаться:
– Между прочим, он женат.
– А я что? Я ничего! Умный он, говорю.
– Интересно, с какой стати этот Курат стал обучать Стурра?
– Я слышала кое-что от воинов его десятка. Стурр спас ему жизнь. Тот заявил, что, мол, в долгу и проси чего хочешь. А сын, не будь дурак, попросил обучение.
– Дракон? Спас жизнь магу-человеку? Это каким же способом?
– Не способом, а мозгами. А на результат можешь сама полюбоваться. – И Варра указала хвостом на смутившуюся юную дракону.
– А ты не забудешь, что у тебя есть ещё младшая племянница?
– Ты же слышала: не только от него зависит.
– Мама, так я полечу к Кайрре? – Этим вопросом Тинрра вроде как спрашивала родительского соизволения, но одновременно давала понять тётушке, что ей уже разрешены самостоятельные полёты.
– Да, доченька, лети. А мы тут ещё с сестрой поболтаем.
У родной пещеры меня встретил невозмутимый командир третьего десятка. Пожалуй, даже слишком невозмутимый.
– Вот письмо. Оно было на том месте.
Ого! Выходит, у вольных нечто срочное.
– Гъярр, ты сам забрал письмо?
– Да.
Значит, моего почтальона никто не видел. Гъярр по части безопасности очень аккуратен. Так что же там такое?
До моего сведения доводилось, что в центральном регионе наблюдается повышенная концентрация боевых магов, причём это пришельцы с Востока и с Запада в примерно равном количестве. Спорная территория – или будет спорной. А чем она так хороша?
Географию я помнил. Два транспортных узла, иначе говоря, два крупных торговых города, богатый серебряный рудник, неплохие сельскохозяйственные угодья. Да, есть за что побороться. Ещё легкодоступные россыпи гранатов, но пока ради них бодаться не станут. Так что же – война? Нет, скорее концентрация сил, но и это уже показатель.
Что там ещё в письме? Резко упали налоговые поступления с Юга и Востока. Хороша разведка у Цойгена, аж завидки берут. Интересно, где они взяли данные и насколько надёжен источник.
Вывод уже был ясен, но мой глава разведслужбы должна всё это знать.
А что там в конце? Просят о встрече. Понимаю, даже очень. Ладно, пусть Гъярр напишет ответ, что, мол, согласны… ну, скажем, завтра в полдень.
И я направился к Гирре.
– У меня новости.
– У меня тоже.
– Так изложи.
– Судя по листу бумаги, твои важнее. Дай прочитать.
Выводы Гирры не полностью совпали с моими.
– Весной начнутся полноценные боевые действия. Значит, раньше нужно довести это до сведения нашего большого начальства, а также рассказать о твоих опытах.
А ведь супруга насквозь права.
– Ты думаешь, это надо через мои каналы?
– Да, так лучше. Правда, насчёт драконочек вести пройдут и без тебя. И ещё есть мысль насчёт вольных.
– Валяй.
– Сначала ты ответь: в какой степени они конкуренты основным политическим силам?
Я подумал. Потом ещё подумал. Затем тщательно подумал.
– Можно считать, что ни в какой. Но это при существующем раскладе возможностей, а если окажется, что какая-то сторона ослаблена потерями… тут да, могут между делом отхватить кусочек-другой.
– По всем данным, их руководство с головой дружит. Значит, они не будут вмешиваться в междоусобицы. Может, до поры, а может, и вовсе не будут, хотя последнее кажется маловероятным. Но как источник информации вольные для нас очень ценны. Да и торговля тоже.
– Почему торговля?
– Потому что сейчас они знают: монополии у них нет. Пусть так и думают в дальнейшем.
Гирра, по всему видать, осторожно оценивала перспективы товарообмена через Мируту. И правильно: во время войны всякое бывает.
Моя двуцветная умница продолжила:
– А вот мы им очень нужны. Ты им обещал лекции по геологии.
– И намерен сдержать слово. Хорошо, а что у тебя за новость?
Гребень и хвост жены выразили целых две октавы эмоций: от радостного предвкушения до испуга. Мелькнула мысль о том, что именно может быть причиной, и тут же поступило подтверждение:
– Мне кажется, у меня скоро начнётся… ну, ты знаешь.
– Так это хорошо! – Моя радость была чуть наигранной: хотелось успокоить жену. – Не веришь мне, так поспрашивай свою маму. Судя по тебе, у неё это дело прошло ладком.
– Тебе бы всё смеяться…
Пришлось ворковать чуть ли не четверть часа. Зато поздно вечером… Чего там говорить, всё у нас было, как у пылко влюблённых людей. Уже потом подумал: страшная сила эти феромоны…
Когда моя дракона отдышалась и смогла заговорить, то выдала абсолютно неожиданную фразу:
– Интересно, а что человеческие женщины чувствуют?
Палево???
Отвечать пришлось, взвешивая каждое слово.
– У меня нет доказательств, но думаю, что нечто похожее. Тот, кто создал драконов, брал за образец человека. Чем больше я наблюдаю за людьми, тем больше уверяюсь, что все наши реакции, мысли, психика – всё человеческое, ну разве что мы больше думаем о хвостах и гребнях…
