– Да, да. Я с тобой полностью согласен. А еще у нас есть доля из подвала!
– Амбец, явись! – приказал я.
Тот же час перед моими глазами предстала темная альва со сверкающей диадемой в пышных волосах.
– Что надо, убогий? – как всегда, агрессивно спросила она.
– Красивая диадема.
– Спасибо. От бабушки досталась.
– Ее можешь оставить себе, все остальное пока пусть полежит там, где ты его спрятала. Но! Как только оно мне понадобится, доставишь туда, куда я укажу. – Какое это удовольствие, видеть, как меняется выражение ее лица. И, чтобы добить врунишек, с улыбкой добавил: – Это приказ!
– Слушаюсь, – сникла Амбец и исчезла.
Теперь змей.
– Белочка, пока я объявляю тебе бойкот, но, возможно, по прибытии в трактир сменю его на ликвидацию!
Я держал паузу, ожидая громогласного возмущения, но змей даже не дышал. Тем временем, Лис свел тропы на площадь, с которой началось наше приключение. Парни подхватили мешки, и мы вывалились прямо к жертвенным столбам. Гера тут же освободил пленниц и пригласил их отпраздновать чудесное спасение в компании героев. Девушки не возражали. Вал сразу же приосанился и начал строить глазки чернокосой красавице, блондинку пытался обихаживать вампир, но она испуганно жалась к задумчивому Лису. Гера лишь снисходительно усмехнулся, зная, кому в итоге достанутся обе девушки. Пусть помечтает. Я же с некоторой внутренней дрожью ожидал встречи с Шурой. Странно. Неужели я влюбляюсь? В ангела? Бли-и-ин…
К моему огромному разочарованию и облегчению, в трактире нас встречала только Одуванчик. Она рассказала, что Шура все-таки сходила на площадь, но нас там уже не было. В итоге после долгих пререканий Чет уговорил ее отправиться спать. Ну и хорошо! Пока мы, без свидетелей, таскали мешки в подвал, троллина накормила Лилию, попутно выспросив у нее о наших приключениях, затем Геракл отвел девочку в свою комнату, и началась победная пьянка!
Утром я проснулся от стука в дверь. Открыл один глаз, за окном клубился серый предрассветный туман. Не дождавшись моего разрешения, дверь распахнулась, и на пороге возникла свеженькая сияющая Шура. Правда, улыбка тут же сползла с ее лица, когда она увидела, что в кровати я не один.
– Ах ты… ты…
Она обвела взглядом комнату, выискивая, чем бы в меня запустить, но, ничего не найдя, резко развернувшись на каблуках, вылетела в коридор.
– Через полчаса ты должен быть в храме, извращенец!
В дверном проеме нарисовалась лохматая и зевающая голова Вала.
– Доброе утро студентам-практикантам, – хриплым спросонья голосом промямлил он. – Чего это светлая такая злющая?
– Слушай, ну вообще эти светлые озверели – поднимать в такую рань! Мы же легли час назад! Влетела без приглашения, увидела девушек, неизвестно что придумала… – не открывая глаз, начал бурчать я, натягивая штаны. – Не дала даже слова сказать! А ведь я специально девушек с собой забрал, чтобы Геракл с Ваникой… Не, что за имя дурацкое? Какой он Ваника, к ангелам небесным? Ванька он! О чем это я? Ах да, чтоб эти двое голодных их не высосали, – жаловался я куратору, вытаскивая рубашку из-под девичьих юбок. – И вообще, между нами ничего не было! Ты хоть мне веришь?
– Верю! Ты такой бухой до сих пор, что вряд ли чего смог бы, – серьезно кивнул друг. – А че, Гера стал вампиром?
– Не-е, Ванька его не кусал… Вроде бы…
Мы с Валом глянули друг на друга и заржали. Сзади из-под одеяла раздалось двойное хихиканье недавних жертв Темному магу.
На широких валовских плечах красовалась цветастая девичья кофточка, а у меня вместо моих черных штанов ноги украшали ярко-зеленые лосины. Где-то я их уже видел…
Мы, с помятыми рожами, источая винный перегар, постоянно зевая, прибыли в храм Всех Богов на инструктаж последними. Мастер только головой покачал, но, ничего не сказав, раздал нам тоненькие брошюры.
– Скорее, скорее, – замахал руками невысокий пухленький мужичок в пестрых шортах, пластиковых шлепках и гавайке. – Кто из вас замещает богиню любви?
Я вяло поднял руку.
– Отличненько, – потер ручонки коротышка. – Я Литер, бог плодородия, любви и прочего. Правда, люди почему-то изображают меня женщиной, а у меня все руки не доходят их разубедить. Можешь этим заняться, если возникнет такое желание, – он весело рассмеялся, – сейчас я тебе переброшу немного божественной силы и знания о ритуалах плодородия.
Тут в кармане жизнерадостного толстячка зазвонил телефон. Я сразу проснулся. Под моим ошалелым взглядом он вытащил из кармана пиджака обыкновенную пластиковую «раскладушку» черного цвета.
– Привет, дружище! Как, вы уже собрались? Вечеринка на пляже? И девочки прибыли? Все, иду! Наливай коньяк! – Он суетливо махнул в мою сторону рукой и начал таять в воздухе. – С ритуалами сам разберешься! Главное, не переборщи с божественной энергией, а то от детей отбоя не будет, – раздался затихающий голос.
* * *
И теперь, сидя в офисе бога любви и плодородия, я скучал. Заглянул на дно бутылки, что принес Зяма – пусто. Еще раз перечитал приглашение к императору, зевнул и только собрался примостить голову на сложенные на столе руки, как почувствовал, что меня куда-то тянет! Мамочка! Меня словно всосало в гигантский пылесос! Кости затрещали, тело начало каменеть. Что же это творится? Попробовал сопротивляться – без результата, позвал Амбец – тишина. Я в панике начал менять ипостась – и тут все вокруг потемнело, а когда смог опять видеть, понял, что возвышаюсь на постаменте в светлом просторном храме, украшенном барельефами, изображающими переплетенные виноградные лозы, а передо мною стоит на коленях хорошенькая девушка и о чем-то истово молится. А вот и просительница. Здравствуй, практика!
* * *
«Пресветлая дева, на тебя только и уповаю. Вся надежда на твое заступничество. Мне уж скоро семнадцать, а я все в девках хожу. Отдай мне Зария в мужья! Люблю я его вопреки воле отца! Все время думаю о нем, так что не до еды, не до сна, все время хочется его видеть, а как встречу в городе, так краснею, бледнею и не знаю, что сказать, а он улыбнется, слово скажет – и так хорошо… Сердечко замирает, и кажется, что только для него стучать начинает, и все внутри так ноет сладко-сладко. И он меня любит! Вот позавчера колечко подарил. – Девушка показала мне оттопыренный средний палец с простым медным колечком. Весьма символический жест. – Помоги, богиня! Отец ругается, говорит, что Зарий мне не пара, потому что он бедный! А он знаешь какой рукастый? Он на прошлой неделе купцу Квашне такой замок сковал, что никто открыть не смог! Купец ему за эту работу обещал ползолотого дать! Да обманул, гад! Но ничего, Аран его накажет. Миленькая богинечка, ты же добрая, помоги, а я тебе первенца посвящу! Не к кому мне больше обратиться! На тебя вся надежда. Сделай так, чтобы мой любимый смог денег на свадьбу и на выкуп заработать! Иначе отец ни за что не отдаст меня ему. А не поможешь, из дому сбегу! Вот честное слово, сбегу!»
