Книга Дао религии. Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье, страница 27. Автор книги Карен Армстронг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дао религии. Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье»

Cтраница 27

Следует спрашивать себя: что нам нужно, победа в споре или истина? Готовы ли мы менять свои воззрения, если контраргументы окажутся убедительными? Освобождаем ли мы, на сократический лад, «место для другого» в своем сознании? Прежде всего необходимо слушать. Слишком часто в спорах мы слушаем оппонентов лишь затем, чтобы передернуть их слова, да и вообще иметь материал, который можно повернуть против них. Однако мало слушать – надо еще и слышать . Причем слышать не только слова, которые произносятся, но и то, что стоит за ними. В частности, когда кто-то сердится, не следует спешить с выводами: за гневной интонацией, формулировками и жестами могут стоять боль или страх, которые важно понять.

Возьмем лишь один пример. Все известные мне фундаменталистские движения в иудаизме, христианстве и исламе коренятся в глубоком страхе перед уничтожением: каждое началось с того, что воспринималось как угроза со стороны либерального или секулярного истеблишмента.9 История свидетельствует: военные, политические и медийные нападки на фундаменталистские движения контрпродуктивны, ибо лишь убеждают фундаменталистов, что их хотят уничтожить. Если изучать фундаменталистский дискурс столь же внимательно, сколь мы изучаем стихотворения и важные политические речи, – с учетом глубинных эмоций и интенций поэта/оратора – эти страх и унижение немедленно становятся очевидными. И надо не высмеивать фундаменталистскую мифологию, а серьезно поразмышлять над следующим обстоятельством: она часто выражает тревоги, которые общество не вправе игнорировать. Конечно, бесстрастным оставаться сложно, поскольку фундаменталистская позиция бросает вызов таким святым для либералов принципам и идеалам как свобода слова и права женщин. Однако агрессия, праведный гнев и оскорбления лишь ухудшают ситуацию. Необходимо выйти из порочного круга нападения и контрнападения: мы видели, что бывает, когда фундаменталистский гнев перерастает в ярость.

Язык основан на доверии. Хотя бы для начала полезно исходить из предпосылки, что собеседник говорит правду и говорит нечто ценное. Логики полагают, что истинность индивидуального предложения можно определить только с учетом контекста. Его следует рассматривать не в изоляции, а как часть «концептуальной схемы», целой ткани переплетенных предложений. Мы не сможем понять идеи, с которыми столкнулись, если не ознакомимся с «концептуальной схемой» во всей полноте.10 Скажем, известное в английском языке выражение «закон – осел» ( the law is an ass ) вне контекста маловразумительно. Лингвисты отмечают, что в повседневной коммуникации, слыша утверждение, которое на первый взгляд кажется странным или ложным, мы автоматически пытаемся подыскать ему контекст, в котором оно имеет смысл, поскольку хотим понимать то, что нам говорят. Сходный механизм работает и при попытках перевести текст, написанный на иностранном языке. Лингвисты называют этот эпистемологический закон «принципом милосердия»: при столкновении со странным для нас дискурсом мы ищем «интерпретацию, которая в свете известных фактов максимизирует истину среди предложений корпуса».11

Иными словами, пытаясь понять нечто странное и чуждое, важно исходить из того, что собеседник обладает той же человеческой природой, что и мы, и хотя наши системы убеждений могут отличаться, у нас сходные представления о том, что составляет истину . Дональд Дэвидсон, профессор философии из Калифорнийского университета в Беркли, объясняет: «Чтобы понять чужие высказывания и поступки, даже самые аберрантные, в них необходимо найти немалую долю правильности и смысла».12 Если мы этого не делаем, получится, что мы отмахиваемся от собеседника как от существа неразумного, глупого, да и вообще не совсем человеческого. Дэвидсон продолжает: «Нравится нам или не нравится, без милосердия не обойтись. Если мы хотим понимать других людей, мы должны считать их правыми в большинстве вопросов».13 Именно так подходил к Торе еврейский мыслитель Филон Александрийский (около 30 до н. э. – 45 н. э.), хорошо знавший греческую философию. Он не отмахивался от этих древнееврейских текстов как от варварства, а изобрел аллегорическую интерпретацию, благодаря которой они вписывались в эллинистические стандарты и имели знакомую для эллинов метафорику. Этого бы не случилось, если бы он (как и люди сходных с ним убеждений) не сделали при изучении Писаний «милосердную» предпосылку и поэтому не нашли в них «немалую долю правильности и смысла».14

«Принцип милосердия» и «наука сострадания» играют огромную роль в любой попытке понять дискурс и идеи, которые поначалу кажутся трудными, огорчительными и чуждыми. Необходимо воссоздавать контекст подобных речей – исторический, культурный, политический, интеллектуальный, – глубоко исследовать его и довести свое понимание до точки, когда мы ощутим «почти изнутри, что имелось в виду» (см. выше о «науке сострадания» в «шаге седьмом»). Обретя такое сопереживание, мы можем вообразить, как находимся в той же ситуации, что и собеседник, и чувствуем то же, что и он. Проще говоря, мы должны представить себя на его месте. Тем самым, наши горизонты расширяются, и «освобождается место для другого». Этот императив, зовущий к состраданию, мы можем игнорировать лишь в том случае, если не желаем понимать других людей , – позиция этически спорная.

Разумеется, бывают случаи, когда надо быть твердым. Даже если мы последовали вышесказанному и поняли контекст, в котором террорист задумал свой план, мы не можем, – если следуем «золотому правилу», – не осудить его действия. Все же мы расширили свои горизонты, осмыслив возможную безысходность, унижение и отчаяние его ситуации, и можем отныне сочувствовать многим его невинным компатриотам и единоверцам, которые, возможно, питают сходные чувства, хотя и не хотят идти на преступление ради мести. Однако от его жестокости необходимо дистанцироваться. «Принцип милосердия» вовсе не должен делать нас пассивными и бездеятельными перед лицом несправедливости, жестокости и дискриминации. Более того, по мере развития сострадания в нас должна проснуться бóльшая ответственность за страдания других людей. Мы должны стараться делать все от нас зависящее, чтобы освободить их от боли. Но отвечать на несправедливость ненавистью и презрением тоже не дело. Да и станет только хуже, поскольку антагонизм усилится. Когда мы выступаем в защиту добрых ценностей, необходимо убедиться, что мы хорошо понимаем контекст и не отметаем ценности оппонентов как варварские на одном лишь основании, что нам они чужды. Может статься, у нас есть схожие ценности, хотя и выражаем мы их совершенно иначе.

Как выражать твердые убеждения с состраданием? В знаменитой главе, посвященной любви, апостол Павел говорит очень полезные вещи.

...

Любовь долготерпит, милосердствует… любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине…15

Если мы быстро раздражаемся и потираем руки в фарисейском самоупоении от собственной правоты и чужой неправоты, мы не соответствуем этим критериям. Если мы высказываемся нетерпеливо, грубо и недобро, мы подходим опасно близко к тому уровню нетерпимости, который осуждаем. Критикуя, мы не должны многое о себе воображать. Поглядеть на некоторых ораторов, бичующих преступления и насилия, – так они просто сияют самодовольством.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация