О чем еще можно мечтать?
Тревор Парфитт никогда не молился – несмотря на все, что ему довелось пережить. Однако стоя на балконе своего номера и разглядывая усыпанное звездами чернильно-синее небо, он вдруг задумался: а правильно ли это? Вдруг там, наверху, действительно есть некая высшая сила, которую можно попросить о помощи?
Еще ни одна сделка не имела для него такой важности. А Тревор в свое время провернул их немало. И ведь проект даже прибыльным не назовешь – наоборот, на него потребуются внушительные затраты, по крайней мере в начале. Тревор Парфитт был реалистом, и составленный им лично секретный бизнес-план, который он никому не показывал, предрекал значительные убытки – по меньшей мере, в первые три года работы. Любой, кто решится в нынешней экономической обстановке открыть гостиницу, должен быть готов к потерям. Прибыль пойдет лишь после того, как заведение обрастет постоянными клиентами и заработает хорошую репутацию.
Нет, причина, по которой этот новый отель значил для Тревора так много, состояла в том, что он очень много значил для Моники.
Тревор посмотрел на кровать, где спала жена – глубоко, крепко. Она проспит до девяти часов завтрашнего утра, спасибо таблеткам. Без них Моника ни за что бы не уснула. На таблетках настоял Тревор. Он замучился смотреть, как она не один год подряд по ночам меряет шагами пол, глядит в окно и курит (Тревор в конце концов отучил ее от этой привычки). Конечно, транквилизаторы – не лучший выход, но Монике нужен отдых. Иначе и до сумасшествия недалеко.
Сегодня за ужином она блистала и светилась, совсем как его прежняя Моника. Завтра будет очаровывать и льстить. Внешне жена – отменная хозяйка и прекрасный партнер. Умеет включать и выключать обаяние, словно по щелчку. Правда известна лишь Тревору. Моника напоминает призрак; призрак, который способен по собственной воле на нужное ему время возрождать себя из мертвых и который сбрасывает маску и вновь превращается в ходячий труп, лишь только на него больше никто не смотрит.
На луну набежало облако, и вода внизу почернела. Тревор зябко поежился. Вернулся в номер, достал из мини-бара бутылку коньяка. Обжигающая жидкость полилась в горло.
Лука и Клэр… Сомнений нет, Лука наживку заглотил. Игрок в покер из шеф-повара «Приюта» вышел бы паршивый; уж в людях-то за долгие годы Тревор разбираться научился.
А вот Клэр… Клэр оказалась крепким орешком. У Клэр есть сомнения. И Клэр придется обрабатывать. Что-то ее сдерживает. Только что? Нужно пообщаться с ней наедине, завоевать ее доверие, развеять опасения.
И возможно – лишь возможно! – лучший способ этого добиться – поведать Клэр их с Моникой тайну. Тревор вновь посмотрел на шикарную прованскую кровать с высоким изголовьем, заваленную воздушными, как облако, подушками и одеялами. Неподвижная, безмятежная Моника напоминала Спящую красавицу. Она категорически не хотела, чтобы кто-нибудь знал правду. Конечно, их старые близкие друзья были в курсе событий, но все, с кем судьба сводила Парфиттов позже – хоть по делу, хоть ради удовольствия, – оставались в неведении. В том числе и Клэр с Лукой. Это не связано с бизнесом, считала Моника, поэтому знать им незачем. Тревор всегда относился к желанию жены с уважением – лишь бы ей стало легче. Но сейчас, похоже, пришло время посвятить Клэр в тайну. А Монику ставить в известность не обязательно.
Двумя этажами выше Ник посмотрел на часы и вздохнул. Час тридцать восемь. Давно пора спать, но ему, видимо, сон сегодня не светит. Он откинул одеяло, вылез из кровати и подошел к окну. Из-за облака стыдливо выглянула луна – точно девушка из-за занавески примерочной. Высунуться, что ли, и покурить? Дымовая сигнализация не сработает, проверено на собственном опыте. Однако нарушать правила в гостинице Клэр почему-то не хотелось. Может, выйти на улицу, погулять на свежем воздухе, прочистить мозги? Ник выпил сегодня прилично, хотя по меркам холостяцких выходных и не слишком много. Однако тоска, которую обычно вызывало неумеренное употребление коктейлей, вина и текилы, все росла.
На соседней кровати заворочался Гас, потом сел. Вот черт! А так хотелось подумать в тишине и одиночестве.
– Ты чего?
– Не могу уснуть.
– Что, предсвадебный мандраж?
Гас шутил, но подыграть Ник не смог. Мандраж? Если бы все было так просто.
Шафер продолжал вопросительно смотреть на Ника. Их дружба длилась пять лет. Да, конечно, они не росли вместе с пеленок и не бегали в одну школу, однако несколько важных сделок, которые Ник Барнс и Гас Эндрюс провернули совместно, требовали определенного доверия. Ник почти не сомневался, что с Гасом можно поделиться тайной.
Окажись здесь сейчас Феликс или Недоросль… Они бы, пожалуй, придумали, как быть. Им ведь известна подоплека истории. Но до четверга он с братьями не увидится, а телефонный звонок посреди ночи будет для них как гром среди ясного неба.
– Я не знаю, что делать, Гас.
– Это нормально. – Друг свесил ноги с кровати. – Говорю же, предсвадебный мандраж. Было бы странно, если бы ты его не испытывал. Все-таки женитьба – дело нешуточное.
– Мандраж тут ни при чем.
– А что «при чем»? – Гас уловил необычные нотки в голосе друга и нахмурился.
– Владелица этого отеля… Клэр…
– А, хорошенькая такая? С пышными… – Гас руками изобразил копну волос. – Ты что, на нее запал?
– Она была… моей девушкой. Я с ней встречался раньше. Потом умерла мама. И мы с Клэр расстались. Это было очень тяжело.
– Ага, – кивнул Гас, ожидая продолжения.
– Я очень ее любил. Что еще сказать? А тут вдруг… За неделю до свадьбы Клэр снова появляется в моей жизни.
Гас со стоном откинулся на кровать.
– Только не говори, что у тебя появились сомнения.
– Еще как появились! – Ник взволнованно заметался по комнате. – Я никогда о ней не забывал, Гас. Думал о Клэр постоянно, все двенадцать лет. Гадал, где она, с кем, чем занимается. А теперь я знаю…
– Ладно, ладно. Теперь ты знаешь. С ней все в порядке, она счастлива. У нее красавчик возлюбленный… или партнер… или кто он там. А ты можешь спокойно жить дальше. Покончить со своими терзаниями.
– Не все так просто. – Ник сел на кровать лицом к Гасу. – Я ей сказал… дал ей время на размышления до конца выходных. Если она согласится со мной уехать, я отменю свадьбу.
– С ума сошел?! – В другой ситуации негодование Гаса показалось бы комичным. – Ты что? А как же Софи? Ты о ней подумал?
– А что ты предлагаешь? – Ник уставился на друга. – Неужели будет лучше жениться на ней, мечтая о другой?
Гас был искренне возмущен, и Ник пожалел о своем признании. Только хуже стало.
– Но ты же любишь Софи! Нельзя вот так взять и в один миг разлюбить!
– Нельзя. Только, понимаешь, существует любовь и… – Ник замялся, не зная, как выразить свои чувства, чтобы это не прозвучало по-идиотски. – Любовь. С большой буквы, понимаешь?
