– Потанцуй со мной.
Холли повернулась и ошеломленно посмотрела на Лукаса, стоявшего у нее за спиной. Выражение его лица было очень серьезным.
– Что случилось?
– Ничего, – сдержанно ответил он.
– Но… как же «Плаза»? Мэр?
– Мэр очаровывает первых призеров фонда Макклинтока и их многочисленные семьи. Возможно, этих людей хватит, чтобы обеспечить ему победу на следующих выборах. Потанцуй со мной, – повторил Лукас и протянул руку, приглашая Холли на танец.
Мелодия была немного грустная, и она затронула струны глубоко в сердце Холли.
Последний танец. Еще одно воспоминание.
В руках Лукаса Холли чувствовала себя на правильном месте, и она наслаждалась каждой секундой этого танца. Прижавшись щекой к груди Лукаса, она отдалась музыке, отдалась ему.
– Пойдем отсюда, – сказал ей Лукас, когда танец закончился.
– Но я свидетельница невесты!
– Их уже объявили мужем и женой. Ты сделала свою работу.
И Лукас потянул ее за собой, на этот раз к Алтее и Стигу, которые как раз разговаривали с родителями Алтеи и Мэтта.
– Попрощайся с ними, – коротко бросил Лукас.
Но прежде чем Холли успела открыть рот, отец Мэтта протянул руку, чтобы поздороваться с Лукасом. А потом его мать тепло обняла друга своего сына.
– Мы скучали по тебе, – тихо сказала она. – Рады, что ты вернулся. Ты должен как-нибудь заехать к нам.
– Обязательно, – пообещал Лукас. – А сейчас нам пора.
Все – Алтея, Стиг, родители Мэтта и Алтеи – перевели свои взгляды с Лукаса на Холли. Их брови поползли вверх. Алтея первой пришла на выручку.
– Конечно! Мы не будем вас задерживать, – улыбнулась она.
– Но если нужно, чтобы я осталась…
– Думаю, Алтее нужно, чтобы с ней остался я, – подмигнул ей Стиг. – Красивое платье, не правда ли? – обратился он к Лукасу, кивнув на наряд Холли.
– Очень, – ответил Лукас, прижав к себе Холли. Она могла слышать, как он про себя говорит: «Не могу дождаться, когда сниму это с нее». Холли не сомневалась, что Стиг тоже это слышал.
– Иди же, – махнула рукой Алтея. – Я позвоню тебе, когда вернусь домой после медового месяца.
Лукас молча усадил Холли в машину и сел за руль.
Она не понимала, почему он ведет себя так сдержанно и ничего не рассказывает о том, как прошла церемония награждения призеров фонда.
Холли украдкой посмотрела на Лукаса:
– Прошу тебя, скажи мне, что случилось?
– Ничего.
– Пожалуйста.
– Не сейчас.
– Лукас, что происходит?
– Подожди.
– С каких это пор ты не можешь разговаривать за рулем?
– Я не могу вести машину и одновременно делать предложение!
– Что? – изумленно посмотрела на него Холли.
– Черт побери, – буркнул он. – Ты слышала, что я сказал.
Разве? Лукас делает ей… предложение? Она не знала, что ответить.
– Ты считаешь это плохой идеей? – требовательным тоном спросил он. – У нас был чудесный месяц. Или ты так не считаешь?
– Да. Но…
– Что?
– Наши отношения… Это ведь… несерьезно.
– Несерьезно? Может, для тебя это несерьезно.
– Для тебя тоже.
– Ты ошибаешься, – с силой нажал он на педаль газа. – Ты не могла подождать? Тебе обязательно нужно было надавить на меня.
– О чем ты? – нервно рассмеялась Холли.
– Ты могла бы подождать, пока мы доберемся домой.
– А ты мог бы вести себя по-другому, а не так, как будто собрался на прием к дантисту.
Они посмотрели друг другу в глаза. Холли отвернулась первой.
Поднявшись к себе, дрожащими пальцами она попыталась открыть дверь, но не могла попасть в замочную скважину. Лукас отобрал у нее ключ и открыл дверь.
– Спасибо, – холодно поблагодарила она. – Спокойной ночи.
Но Лукас не дал ей захлопнуть дверь у него перед носом.
– Я люблю тебя, черт побери, – срывающимся голосом сказал он. – И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
– Я люблю тебя, черт побери? – эхом отозвалась Холли.
Лукас провел рукой по волосам.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Холли, это не просто любовная интрижка. Это наше будущее. – Лукас поймал ее за руку и притянул к себе. – Ты ведь тоже меня любишь.
Холли не стала отрицать. И не стала бороться с ним, потому что хотела его слишком сильно.
Она осознавала, насколько глупой была, когда решила, что может провести эти несколько недель с Лукасом, а потом уйти удовлетворенной и свободной от всяких сердечных ран. Она ошиблась. Ее сердце болело.
Но остаться с Лукасом было бы еще хуже. Ей придется уйти.
Но не сейчас, когда ее касаются его жаркие губы и она чувствует теплоту его рук, скользящих по молнии этого обольстительного платья, которое вскоре упало на пол у ее ног.
– Ты любишь меня, – прошептал ей на ухо Лукас. – А я люблю тебя.
Он осторожно поднял ее на руки, отнес в спальню и мягко уложил на кровать.
Холли нежно провела пальчиками по его лбу, бровям и резко очерченным скулам, пытаясь запечатлеть в памяти каждую черточку его лица, прежде чем прильнуть к его губам.
Лукас тихо застонал. Он сбросил туфли, присев на кровать, ослабил галстук и начал расстегивать рубашку.
Холли остановила его, положив ладони на его руки.
– Позволь мне. Пожалуйста, – проглотив стоявший в горле ком, тихо сказала она.
Лукас кивнул.
Холли не спеша сняла его галстук и дрожащими пальцами принялась за пуговицы на рубашке. Она покрывала поцелуями грудь Лукаса, а ее руки скользнули к поясу его брюк и, расстегнув молнию, начали ласкать его возбужденную плоть.
– Холли! – резко выдохнул Лукас. Она могла бы продолжить свои ласки и заставить его сходить с ума от желания, как он сделал это с ней много лет назад. Только Лукас не мог ждать, он поспешно снял с себя оставшуюся одежду и уложил Холли на кровать.
Он раздвинул ее ноги и начал ласкать ее упругое тело. Холли извивалась от прикосновений его рук, губ и языка. Потом Лукас вошел в нее, и они стали одним целым. На какое-то мгновение он замер и пристально посмотрел ей в глаза.
– Холли, я люблю тебя. Я всегда любил тебя, – грубым, осипшим голосом сказал он.
Холли ухватилась за простыни, когда Лукас начал двигаться. Медленно. Достигая глубин ее естества.
Она со стоном изогнулась и вонзила пальцы в его мускулистую спину, со всей силы прижав Лукаса к себе, когда приблизился миг сладостного наслаждения.
