– Что вы хотите услышать?
– Вы не рассказывали о своей семье. У вас есть братья или сестры? Вы часто видитесь с родителями?
Его передернуло, или он просто пожал плечами?
– Я – единственный ребенок в семье.
– А вы часто приезжаете домой?
– Стараюсь этого не делать.
– Что это значит? Неужели дома все так плохо?
Рубен покачал головой:
– Вам, родом из такой идиллической семьи, этого не заметить.
Лара почувствовала обиду.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы рассказывали, что у вас замечательные мама и папа, что они всегда счастливы, когда вы приезжаете к ним, и для вас возвращение домой тоже в радость. Чтобы вам было понятно, представьте, что я – на другом конце этой шкалы.
– То есть?
– Мои отец и мать с нетерпением ждали, когда наконец можно будет отправить меня в интернат. А я хотел уехать из дому как можно скорее.
У Лары все внутри перевернулось. Так нельзя обращаться с детьми!
– Вы не видитесь с родителями?
– Делаю это как можно реже. Когда четыре года назад отец попал в больницу, я навещал его, но с тех пор мы больше не встречались. Сколько себя помню, отец с матерью не могли находиться в одной и той же комнате, не поссорившись. Чаще всего они при этом даже не замечали, что я был рядом.
– Как так можно! Почему они просто не развелись?
Рубен покачал головой:
– Они оба – ревностные католики. Предпочитают делать несчастными друг друга и всех вокруг. Не поймите меня неправильно. У меня всегда была крыша над головой, одежда, еда. Но никто не спрашивал меня, как прошел мой день. Никто не целовал и не обнимал меня.
От этих слов у Лары пропал аппетит.
– Это ужасно! Ни один ребенок не должен так жить!
– Думаю, я должен быть благодарен родителям за то, что они отправили меня в интернат, ведь там я познакомился с Калебом. У него замечательные родители. Они стали для меня примером того, какой должна быть семья. До того момента я полагал, что большинство детей живут так же, как я. Когда я увидел, как любят Калеба его отец и мать, сколько уделяют ему внимания, я обиделся и рассердился на своих родителей. Но с тех пор прошло много лет. Я уже достаточно взрослый, чтобы не общаться с людьми, отравляющими мне жизнь, поэтому я просто держусь от них подальше.
У Лары на глаза навернулись слезы. Она потянулась через стол и пожала Рубену руку.
– Вы как-то сказали мне, что Калеб отдаст жизнь за жену и ребенка. И я знаю, что это так. Он замечательный муж и отец. – Она улыбнулась. – Может, немного чересчур увлечен своей работой, как и вы, но я никогда не сомневалась в его преданности семье. Я рада, что у вас есть возможность убедиться: не все родители ведут себя так, как ваши.
На несколько минут за их столом воцарилось молчание. Не желая вести пустой разговор, Лара пыталась осмыслить то, что только что услышала. Теперь Рубен предстал перед ней в другом свете. Может, именно в его детстве кроется причина того, что он избегает серьезных отношений, не желая никого впускать в свою душу?
Он покачал головой:
– А ведь я ревновал.
– Вы о чем?
Рубен вздохнул:
– Мы с Калебом проводили вместе много времени, а когда появилась Аддисон… – Он не закончил фразу.
– Вам дали отставку?
Он неискренне рассмеялся:
– Я понял, что такое счастливый брак, хотя никогда раньше к нему не стремился и не уверен, стремлюсь ли сейчас. А Калеб постоянно подбивал меня обзавестись семьей.
– И вы поссорились с ним? – спросила Лара, подсознательно почувствовав, что Рубен что-то недоговаривает.
– Не совсем.
Он встал из-за стола и подал ей руку. Лара замялась, не зная, хочет ли прикасаться к этому мужчине после прошлой ночи. Но что-то в нем изменилось. Он уже не казался полным бравады «плохишом».
Лара встала, приняла протянутую руку и направилась к сходням. На берегу уже выстроились в ряд экскурсионные автобусы.
* * *
Вскоре они подъехали к месту переправы в замок Иф. Здесь туристов ожидали лодочники.
Выйдя из автобуса, Лара восторженно воскликнула:
– Это даже еще прекраснее, чем я ожидала!
Рубен удивленно воззрился на нее:
– Тюрьма? Прекрасная? Необычное описание.
Они спустились к берегу и сели в лодку. Остров из белого известняка, почти целиком занятый крепостью, высился посреди голубых волн.
– Я знаю, что до него целая морская миля, но кажется, он так близко, что его можно коснуться рукой.
Переправа по неспокойному морю, покрытому зыбью, заняла всего десять минут. На острове их встретил гид и провел экскурсию.
– История этого замка и в самом деле очень интересная, – признал Рубен. – Даже не верится, что один из заключенных просидел тут почти двадцать лет. А вы знаете, что Железная Маска на самом деле здесь никогда не бывал?
Лара улыбнулась:
– Знаю. Но мне нравится эта легенда. Она делает это место еще волшебнее.
Они вышли из каземата и остановились у крепостной стены, глядя на Марсельский залив.
– Интересно, сколько людей, пытаясь отсюда сбежать, погибли, не справившись с сильным течением? – задумчиво произнесла Лара.
– Вам нравится составлять для себя полную картину? – улыбнулся Рубен.
Она повернулась к нему и тихо сказала:
– А для чего еще приезжать сюда, если не для того, чтобы ощутить дух этого места?
Ветер трепал ее волосы. Рубен протянул руку и погладил спутницу по щеке. Взгляды их встретились.
Все пошло не так, как хотела Лара. Она ведь решила не обсуждать прошлую ночь и выдержала характер. Но сейчас не могла отвести глаз от Рубена.
Он шагнул ближе.
– Скажите мне: о чем вы думаете на самом деле?
Во рту сразу пересохло. На мгновение словно исчезли слоняющиеся вокруг туристы – остались лишь они двое.
Лара, машинально положив руку ему на грудь, облизнула губы, сопротивляясь влечению карих глаз. Она уже поддалась этому взгляду прошлой ночью в казино – и к чему это привело?
Она вскинула подбородок.
– На одно вы можете рассчитывать точно: я всегда буду откровенна с вами.
– Именно поэтому я здесь, – сказал Рубен, обнял ее за талию и повернул лицом к Марселю.
Глядя на прекрасный город и множество яхт в гавани, Лара немного расслабилась, положила голову на плечо своему спутнику и сказала:
– Здесь все должно быть по-другому.
