Брови Урсулы поползли вверх:
– Плевался? – переспросила она.
– Да! – Почувствовав, что его рассказ действительно заинтересовал ведьму, Межевик принялся махать ручищами, изображая драку. – Он бил меня, плевался, стараясь попасть в глаза, чтобы ослепить, а я с трудом уворачивался. Мои силы были на исходе, но тут я подумал о вас и о том, как бы вы расстроились, узнав, что к нам пробрался человек. К тому же со злом…
– И что ты сделал? – спросила Урсула.
– Я набрался мужества, уклонился от ударов и плевков, схватил человека за ноги, закинул на плечо и, добежав до болота, бросил его туда. А перед этим в доказательство своей победы я когтями отрезал у неё шерсть, – Межевик улыбнулся.
– У неё? Это была девушка? – крикнула Урсула, и дух вздрогнул.
– Это была очень сильная девчонка, – Межевик вытащил из-за спины длинные рыжие волосы.
Урсула попятилась, а споткнувшись о порог, чуть не упала.
– Ты… ты… что ты наделал? – прошептала она.
Межевик был в замешательстве.
– Я сражался с ней, я думал, вы наградите меня. Она ведь со злом к нам пришла, она ведь могла кому-нибудь тут навредить, она ведь. – Межевик выронил волосы и отступил на несколько шагов назад.
– Убилайся отсюда, чтобы я тебя больше не видела!!! – закричала Урсула и выставила вперед руку с горящим в кольце камнем – Сейчас сожгу тебя, чтобы знал как без моего лазлешения в моей Стлане людей жизни лишать!!!
Межевик упал и, закрыв морду лапами, завыл:
– Простите меня, простите. Я не буду больше никогда, я испугался просто, я не буду больше.
– Убилайся, я сказала! – крикнула Урсула, подобрала с земли выпавший трофей и, повернувшись к Межевику спиной, скрылась в доме.
Миры вокруг тебя
Страна Туманов встретила Юсинь неприветливо. Даже несмотря на то, что туман вокруг был жидким, как разбавленная водой густая каша, и Юся могла хорошенько рассмотреть всё вокруг. И даже несмотря на то, что болотный дух насыпал в Юсину руку горсть кроваво-алой клюквы, а также отправил с Юсинь таинственную сопровождающую, которая должна была показать верную дорогу. Несмотря на это всё, в мире по ту сторону живых необыкновенно холодно, тоскливо и страшно…
У Юси во рту лопнула ещё одна кислая ягода– чувство голода поутихло. Под ногами пружинил ковёр из увядшей листвы, кое-где обрываясь, он победоносно выставлял на суд бледному свету неопрятные зелёные травинки. Фиолетово-бирюзовая дымка стелилась по земле, расходясь от каждого Юсиного шага, словно круги по поверхности тихого озера. Отчего-то лес пах затхлостью и пылью.
Юсинь двигалась неуверенно, к тому же Болотный дух запретил ей смотреть назад.
– К-кто в-вы? – спросила Юся. Пару раз, поворачивая голову налево и делая вид, что смахивает с лица невидимую паутинку, упавшую с дерева, Юсинь замечала позади чьи-то голые ноги. Зеленоватая, пятнистая кожа обтягивала косточки пальцев– ноги скорее принадлежали скелету, чем живому человеку.
Навья молчала. Юсинь решилась спросить снова:
– П-почему м-мне н-нельзя п-посмотреть н-на в-вас?
– Потому что тогда ты умрёшь. – Голос незнакомки оказался настолько скрипуч и тонок, что мог вполне принадлежать мальчику-подростку. Наверное, именно поэтому Юся не совсем прониклась ужасом произнесённых Навьей слов.
– М-медуза Г-горгона м-могла у-убивать в-взглядом, а ещё В-в-василиск из Г-гарри П-поттера. – Юсе вдруг так сильно захотелось повернуться, что, чтобы удержаться от этого порыва, ей даже пришлось крепко обхватить себя руками.
– Не знаю, о ком ты говоришь, – Навья шла за Юсей бесшумно. Её движение можно было определить лишь по лёгкому влажному дуновению, дотрагивающемуся до Юсиных волос на затылке.
– В-вы у-уже у-убивали?
– Они сами звали меня, – проскрипела незнакомка. – Я ничего не могу с этим поделать. Меня зовут, и я должна прийти.
– Н-но к-кто м-может з-звать в-вас п-по собственной в-воле? – Юсинь была поражена, с её губ сорвался страшный вопрос – В-вы с-сама с-смерть?
– Нет, – Навья отвечала спокойно, не торопясь. – Я всего лишь печаль, тоска и безысходность. Прихожу к тем, кто оплакивает смерть близких слишком долго. Я прихожу к тем, кто готов уйти вслед за ушедшими. Они встречаются со мной взглядом, полным горя, получают облегчение и умирают…
– Э-это н-нечестно, – Юсинь почувствовала, что её начинает трясти, ноги перестают слушаться, становясь тяжёлыми, как чугун. – К-каждый имеет п-право г-горевать о с-своём л-любимом и б-близком человеке с-столько, сколько х-хочет… К-кто определяет г-где «слишком» н-наступило, а г-где ещё н-нет?
– Я всегда вижу, когда мне пора появиться, – Навья коснулась правого плеча Юсинь, – сейчас нам туда…
Юсю передёрнуло, но она послушалась. Дорогу, устланную листьями, сменяла каменистая тропинка.
– М-может, п-правильнее сначала п-предупредить ч-человека? – Юся никак не могла успокоиться. – В-ведь о в-вашем с-существовании н-никто не д-догадывается!
– Как ты думаешь, сколько миров вокруг тебя? – спросила Навья, и Юся услышала в её голосе искреннее любопытство.
– Н-не з-знаю, в к-космосе м-миллиард г-галактик, – Юся растерялась. – Н-никто н-не знает т-точной цифры…
– Я спрашиваю, сколько миров вокруг ТЕБЯ? – Теперь в голосе незнакомки Юсинь уловила насмешливые нотки. Навья над ней потешалась.
– Е-есть м-мой м-мир и в-ваш м-мир, – Юсинь начинала злиться, – п-при чём з-десь э-это?
– Я так и думала. – Навья хихикнула. Так противно и злорадно, что Юсе пришлось сжать саму себя в объятиях ещё крепче, чтобы не повернуться. Ей до дурноты хотелось взглянуть в эти наглые глаза. – Я знала, что ты ответишь именно так, – в голосе Навьи по-прежнему слышалась улыбка, но уже без злорадства. – Каждое животное и каждое растение, каждая букашка или микроб, каждое существо или дух– это отдельный мир со своей вселенной. Миров вокруг тебя столько, что ни одно создание никогда не сумеет сосчитать их. Человек же наивно полагает, что знает всё обо всём, и правила его личного карманного мира должны распространяться на все остальные. Но ведь термит, живущий в термитнике, в чаще далёкого безлюдного леса, даже не догадывается о существовании людей. Он не догадывается об их привычках, заботах, страхах и любви к саморазрушению. Не догадывается он и о том, что люди однажды могут разорить его термитник…
Юся не могла больше терпеть. Вся накопленная обида, злость, отчаяние рвались сейчас наружу. Им не оставалось места внутри– они выплёскивались кипятком из закипевшего чайника.
– Значит, считаешь людей термитами? – прокричала Юся, не запнувшись, и обернулась…
