Все понятно, кроме одного: при чем тут Юлин? Что они не поделили? Возможно, не сошлись в чем-то, или Джоель просто-напросто решил убрать его с дороги, как ненужного свидетеля. А может, что-то еще…
По крайней мере, теперь он знал, с чего начать.
Меньше чем через час он нашел вход в «Проект Прио», новую IT-систему Минобороны. Программа была построена на решениях немецкого поставщика SAP, но, судя по всему, имела определенные проблемы с классификацией допусков. Оперативная система Sun Microsystems, поставленная Viraltech, крупным британским антивирусным предприятиям, вроде бы обеспечивает защиту от зараженных файлов. Но Катц слышал, что в ней есть щели.
Он получил допуск через компьютер «Материалверкета», армейской службы материального обеспечения. Программа Троцкого вошла в их сервер, как нож в масло. Теперь Данни шел дальше, писал команды, быстро пробираясь через паутину ссылок.
Нашел внутренний поисковик и написал фамилию Юлина. Система переадресовала его в военный комиссариат, отвечающий за призывную деятельность. Опять написал имя и фамилию и вышел на военный регистр. Место прохождения службы – FRA, военная служба радиоперехвата. Ни должности, ни наград. И странное дополнение: Легба. Тот самый дух, или, может быть, божок вуду, о котором говорил Хаммерберг.
Катц вернулся в базу данных и нашел другую поисковую цепочку. Я, как цифровое привидение, подумал он. Фантом, проходящий сквозь стены. Спасибо Троцкому. Написал «Легба» и получил ссылку на одно из отделений MUST – службы военной разведки. Проект «Легба». И все. Секретная информация. Тупик.
Он все глубже и глубже погружался в информационное болото. Новые команды, новые коды, шпионские программы. Это напоминало танец или акробатический этюд – но не отрепетированный, а интуитивный.
А вот и новая лазейка. Компьютер из FRA только что вошел в Сеть. Открытый, как сельский пейзаж. Очень странно. Он взялся за мышку, но рука замерла на полпути.
Липучка с медом… кто-то сильно хочет облегчить мне жизнь. Выставляет напоказ систему, будто приглашает на хакерскую атаку.
Но не прерывать же. Не поддаваться паранойе. Надо рисковать.
Опять зазвонил ее телефон на столе рядом с компьютером. Данни посмотрел на дисплей – Ула, ее бывший. Данни не хотел будить Эву, а еще меньше хотел вникать в ее проблемы с экс-мужем. Непроизвольно заворчал и убрал звук на мобильнике.
Нет… вошедший в сеть компьютер никакой активности не проявляет. Слишком легко. Он оставил его в покое – в бесплатных услугах не нуждаемся – и просмотрел другие части системы.
Еще того чище. Файлы с паролями собраны в базе данных в одну кучу. База данных военной разведки в Йердете. Он попытался вспомнить, через какую поисковую цепочку сюда попал, но так и не вспомнил.
А вот следы хакерской атаки – липовая сеть. Какой-то хакер-любитель, а может быть, и оборонщики из другой страны попытались имплантировать губительный код. Если это, конечно, не симуляция, сделанная операторами. Зомби-сеть, притворяющаяся настоящей. Он повел плечами – слишком уж неприятные ассоциации вызвало слово. Хорошо. Если в ней есть лазейка, программа Троцкого ее отыщет.
Троцкий ожиданий не подвел. Дыра отыскалась, Данни проскользнул в нее и вошел в систему. Файлы шифрованы, но регистр открыт. Он забил ключевые слова: Рикард Юлин и Проект «Легба». Пришлось пару минут подождать, и в конце концов открылся десяток ссылок. Все связаны с SSI, отделом особого набора, предшественником ныне существующей KSI, Конторой особого набора, секретным отделом военной разведки.
Проект «Легба». Он скопировал файл на жесткий диск.
В сервере внезапно возникла не совсем понятная активность. Администратор забеспокоился. Открытый всем ветрам компьютер, теперь он даже не сомневался, не более чем обычная ловушка. Банка с медом. Липучка. Но хоть он его и не трогал, системный администратор пошел по следу. Нашли брешь в fi rewall, пытаются выяснить, откуда и каким путем в систему внедрился хакер. Нет… не один администратор, а сразу несколько: один не смог бы проверять сразу несколько цепочек.
По спине побежал холодный пот, словно эти компьютерные привидения были не облачками цифр, а самыми настоящими призраками, которые вот-вот сорвутся с дисплея и схватят его за горло. Он лихорадочно попытался понять, что значат последние шифрованные файлы. Эва пробормотала что-то во сне. Мобильник с убранным звуком зажужжал, как жук, и задергался на столе. Кто-то, по-видимому Ула, звонил вновь и вновь. Ему послышались шаги на лестничной площадке. Они его уже нашли! Вполне возможно, разве сравнить их ресурсы и его… конечно, нашли, там сидит целая команда квалифицированных хакеров, а он один… Скопировал шифрованные файлы, прибрался, выключил компьютер и прислушался.
На лестничной площадке все тихо. Он на цыпочках подкрался к двери и осторожно посмотрел в глазок. Никого. Показалось со страху.
Проект «Легба» был предложен Юлином в конце семидесятых. Тогда военная разведка стремилась к модернизации, и проект Юлина был одобрен как одна из мер в этом направлении. Причем он был не один. Вышестоящее начальство поддерживало его и помогало как могло.
Катцу пока не удалось собрать воедино все разрозненные нити, потому что секретные файлы удалось дешифровать лишь частично. Потом ему понадобится помощь. Возможно, всесильному Троцкому удастся подобрать ключ и к этим шифровкам.
В документах то и дело встречался некий Л или Линкс, судя по всему, один из начальников SSI, отдела особого набора, а вернее сказать – особой вербовки. Отдел этот входил в состав Главного управления, но как-то не напрямую. И кто этот Л? Непосредственный шеф Юлина? То немногое, что Катц знал о деятельности SSI, он почерпнул во время своей работы в Министерстве иностранных дел. Сотрудники отдела, чьи индивидуальные полномочия были строго засекречены, занимались сбором персональной информации, инфильтрировали зарубежные шпионские организации и проводили текущий анализ уровня безопасности для Генерального штаба. Проект «Легба» финансировался именно из средств SSI.
И еще один – некто Г. Появляется в нескольких документах. Судя по косвенным намекам, кто-то из крупных дельцов, который обеспечивал Юлина деньгами и контактами. Густав Клингберг? Вот так: раз, два – и в дамки?
Нет. Не может все быть так просто.
И самое главное: что это за проект? Похоже, некий эксперимент, попытка создать методы, позволяющие в случае войны получить как можно больше информации от военнопленных. Вообще, документация напоминает не особо тщательный эскиз. Масса недоговорок, словно часть информации старались изъять даже из сверхсекретных документов. Из соображений безопасности? Или пользовались эзоповым языком, который он, Данни Катц, пока не в состоянии раскусить? При этом некоторые тексты состояли сплошь из закодированных слов и понятий, так что без шифровального ключа не обойтись.
Что можно понять? Вот что: проводились клинические эксперименты с психотропными и галлюциногенными препаратами. И школа военных переводчиков каким-то образом сотрудничала в этом проекте.
