– Понимаю, это все несколько неожиданно, – я усадил не сопротивляющегося святого отца в кресло и протянул фляжку, – вот, глотните, и увидите – вам сразу полегчает.
Священник машинально отхлебнул, и его глаза явственно полезли на лоб. Он закашлялся и несколько секунд никак не мог восстановить сбитое дыхание.
– Это что, водка? – откашлявшись и отдышавшись, священник действительно пришел в себя и был способен к более содержательному диалогу. Причем спросил, что примечательно, на русском. С сильным акцентом, медленно и подбирая слова, но вполне понятно. По крайней мере, «водка» я понял точно. – Так вы русские?
– Большая часть из нас действительно русские. А вы что, бывали в России?
– Да. Мой дядя – священник в полоцком воеводстве Речи Посполитой, на границе с Российской империей. Я прожил там несколько лет, пока сам не поступил в семинарию.
– Ну, вот видите, как все хорошо. Значит, договориться нам будет проще. Так вот, что я хотел сказать. Эта территория отныне переходит под управление нового государства, Южно-Африканской России. У нас есть силы и возможности ее удержать от любых, я подчеркиваю, любых попыток Португалии вернуть себе эти земли. И пусть скажут спасибо, что мы пока не претендуем на остров Мозамбик, Сафалу и земли севернее нее. Например, город Тете.
– Вот так сразу? Российская империя объявила войну Португальскому королевству?
– Российская империя и мы – две разные страны. И ее мнение на этот счет нас интересует мало.
– Но вы же русские?
– Вы невнимательны, святой отец, я сказал: «большая часть из нас действительно русские». Но не все, и Москва нам не указ. Мы, кстати, отошли от темы. Отряд под предводительством такого напыщенного и несдержанного офицера…
– Дона Эухенио?
– Именно. В общем, солдаты уже отдыхают в плену, а сей самонадеянный и заносчивый офицер похоронен в саванне. Гордыня, она, знаете ли – смертный грех, не правда ли, падре?
Священник ошарашенно кивнул, я а продолжил:
– Ему было продемонстрировано, что в течение минуты его подчиненные вместе с самим доном могут быть легко уничтожены. Доходчиво продемонстрировано. Но он не внял и чуть не подверг вверенное ему воинское подразделение смертельной, неотвратимой опасности. За что и поплатился. Солдаты оказались более благоразумны и изображать баранов на скотобойне не захотели. Их сложно за это винить…
– А форт?
– А форт захвачен этой ночью. Заметьте, без единого выстрела. Все его защитники живы, только связаны. И тоже являются нашими пленными. Оставшиеся в поселке мужчины не вооружены, уже не вооружены, – я поправился и указал на окно. Потом потянулся к микрофону рации.
– Хант Коту.
– Кот на приеме.
– Что там у вас?
– Все чисто, с нашей стороны потерь нет. У противника – один трехсотый.
– Кто?
– Не знаю, по виду денщик, в форме. Молодой.
– Понял, переводите в форт, раненого перевязать.
– Есть.
– Вот видите, падре, комендант погиб. Даже его денщик уже захвачен, причем, что примечательно, живым. А если мирских властей больше нет, придется духовному пастырю позаботиться не только о душах, но и о бренных телах своей паствы. Думаю, как единственный оставшийся на свободе представитель прошлой власти, пусть не светской, вы должны предотвратить бессмысленное кровопролитие среди не комбатантов. Сиречь мирных людей поселения. И помочь им влиться в новую жизнь с меньшими трудностями.
– Есть же еще бургомистр, – растерянно проговорил священник и перекрестился, не отрывая глаз от замолчавшей рации.
– Его крестьянский ум, конечно, может помочь людям в чисто житейских проблемах. Но вот о высоких материях… Я думаю, он и сам с радостью попросит вас об этом позаботиться.
– Вы понимаете, что все это просто так не закончится? Король пришлет сюда войска, которые вышвырнут вас вон и из Лоренсу-Маркиш и вообще с континента?
– Противостояние, в которое втянута Португалия в Европе и Вест-Индии, продлится еще три года. Сколько солдат останется после нее у Его Величества? Сколько из них он будет готов отправить на другой конец планеты? А ведь война – это не только солдаты, но и деньги, деньги, деньги… Казна королевства хронически пуста, а военные расходы, понесенные за семь военных лет, поставят страну на грань финансовой катастрофы даже без активного участия в боевых действиях в Европе. Хватит Вест-Индских разоренных испанцами провинций. Солдаты, а тем более корабли – дорогие игрушки. То, что Португалия окажется на победившей стороне, ничего ей не даст, кроме морального удовлетворения – выиграет, как всегда, только Британия.
– Вы так уверенно говорите о трех годах войны, как будто сам Господь поделился с вами своими планами, – в голосе священника появилась язвительность, а его «протопиндосская мова» стала для меня более понятной. Быстро же товарищ очухался… Уважаю. Все-таки точно не простой священник захудалого колониального поселения. Английский язык, немного русский, латынь само собой, родной португальский тоже. Если он ему вообще родной. Так что как пить дать выкормыш последователей Игнатия Лойолы.
– И с кем это вы разговаривали посредством этой черной коробочки? Что за дьявольские игры?
– Ну, дьявол касательства к радиостанции не имеет, только пытливый человеческий ум. Вот, можете посмотреть, – я отстегнул с плеча микрофон и вынул из кармана саму рацию.
– Корпус из специального материала, называется «пластик». Аппарат небольшого радиуса действия, позволяет связываться с владельцами других подобных устройств на расстоянии в три английские морские мили. Посредством него я поговорил со своим человеком в доме местного коменданта, дона Эухенио-как-его-там. Вот если нажать на эту кнопочку, черную такую, можно поговорить.
Время шло, и неумолимо приближался рассвет, однако я решил не торопиться. Все-таки отец Серхио – ключевая фигура в моих планах. И если на него слишком сильно нажать, можно обрести вместо спокойного поселения, куда будут перебираться люди из нашего времени, «горячую точку». То есть одни проблемы, которые нам ну совершенно ни к чему.
– С кем поговорить?
– Сейчас в радиусе действия прибора находится около десятка таких же. С владельцем любого из них можно общаться. Что вы хотите узнать?
– Что с солдатами в форте.
Ну точно иезуит! Вон, никаких криков, слова про дьявольские козни – только привычный стиль общения, не фанатичный выкрик. И рацию вертит в руках спокойно, а не пытается перекрестить. То есть привык, что постоянно появляется что-то новое. Просто именно такого еще не видел.
– Секундочку. – Я взял у него микрофон.
– Хант всем. В сети новый абонент, позывной – Падре. – После чего протянул обратно священнику.
– Нажимаете на кнопку, представляетесь и задаете свой вопрос. Все очень сложно в изготовлении и крайне просто в использовании.
