— На все!
— Вдвойне забавно, — процедил инкуб, наклоняясь над воинственно выпятившим нижнюю челюсть мальчишкой. — Неполноценный ангел и упрямая суккуба… Неужели ты готов ради нее даже умереть?
— Да!
— Смешно. А убить за нее ты способен?
И вот тут Марти запнулся. Убить разумного для жителя Неба — серьезное испытание. Далеко не каждый способен оправдать перед собственной совестью такой поступок. Бывало, ангелы развоплощались и за меньшее, а осознанное убийство… Даже бывалый воин Неба не пойдет на это без прямого приказа — мне отец рассказывал.
Впрочем, Мартин сумел удивить не только меня.
— Я найду причину, чтобы всей душой пожелать вашей смерти, — решительно вскинул подбородок ангел и слабо засветился. — А если у меня не получится ее оправдать… Для вас ведь главное знать, что я могу это сделать. Не так ли?
В оглушительной тишине, в которой я слышала только бешеный стук собственного сердца и видела лишь медленно расползающийся по залу Свет, инкуб вдруг рассмеялся. Я даже глаза скосила, чтобы убедиться, что не сошла с ума, но он действительно смеялся. Тем тихим, пугающим до дрожи смехом, от которого кровь стынет в жилах. И после которого остается неприятный, царапающий душу скверными предчувствиями осадок.
— Глупая позиция, — так же внезапно прекратил улыбаться преподаватель и, втянув когти, отступил. — Но я тебя услышал. Погаси свой Свет. Не калечь подругу. Никто не собирается ее убивать.
Мартин недоверчиво прищурился.
— Откуда мне знать, что вы не обманете?
— Я могу убить любого из вас прямо сейчас, несмотря на твои возражения и личную просьбу вашего директора. Тем не менее вы по-прежнему живы. Разве это не повод мне поверить?
Я выразительно посмотрела на растерявшего задор ангела, молча веля ему заткнуться и делать что велено. Демонам действительно нельзя доверять, но вампиры, как и высшие, свое слово держат. Так что, если этот пообещал нас не трогать, значит, еще поживем.
— Ладно, — наконец додумался до чего-то полезного ангел и послушно погасил Свет. — Я попробую.
— Благодарю, — иронично хмыкнул Мессир и, к моему удивлению, просто отошел в сторону. — Класс — упор лежа! Еще сорок отжиманий. На кулаках. Начали.
— Ты сумасшедший, Марти, — шокированно пробормотала я, ощутив, что ничья сила меня больше не сковывает. Руки до сих пор слегка подрагивали, в коленках поселилась предательская слабость, а в голове просто не укладывалось, что мы так легко отделались. — Он мог раздавить нас обоих, а ты его еще и провоцировал!
Мартин, шмыгнув носом, начал отжиматься.
— Надо же было узнать границы его терпения. Ты сама меня этому учила, помнишь?
— Кто же такие вещи в лоб делает? Думаешь, я бы вернулась живой от Князя, если бы не знала меры? Хорошо еще, что ты его развеселил, а не разозлил, не то не знаю, что бы тогда с нами было.
Ангел тихонько фыркнул.
— Жаба не позволит ему кого-то искалечить. И убить нас тоже не дадут, так что я почти не рисковал.
— Какое же ты все-таки дитя… Чтобы сделать больно, не нужно калечить тело. Достаточно просто сломать волю, а демоны, можешь мне поверить, большие специалисты в этой области.
— Встать, — сухо прозвучал голос преподавателя, заставив меня прикусить язык. — Отойти к стене. Разбиться на пары. Ангел, ты сидишь внизу и ни во что не вмешиваешься. Суккуба сегодня занимается со мной.
Я предупреждающе сжала плечо Мартина, чтобы не лез на рожон, и настойчиво подтолкнула его к стене. После чего спокойно подошла к терпеливо ожидающему инкубу и вопросительно на него посмотрела.
— Взлетай, — велел Мессир, убедившись, что возражать ему не рискуют. — Я хочу знать, как ты маневрируешь.
Лететь так лететь. Не задавая лишних вопросов, я послушно взмыла под потолок, ожидая, что Мессир, как приличный вампир, вырастит крылья и взлетит следом. И оказалась неприятно поражена, обнаружив, что для смены положения в пространстве крылья ему не нужны. Он просто призвал Тьму, сотворил из нее некое подобие опоры и, не сходя с места, взмыл вверх едва ли не быстрее меня.
— Уворачивайся, — приказал он, когда мы поравнялись.
Я все-таки открыла рот, чтобы уточнить, чего мне стоит опасаться, но инкуб не пожелал больше ждать, поэтому без предупреждения швырнул в меня невесть откуда взявшийся сгусток огня и сухо добавил:
— Не калечить тебя я не обещал.
ГЛАВА 7
— Вот же гад! — простонала я, без сил опускаясь на известняковую плиту перед закрывшимся входом. — Сорок раз подряд… в упор… по одному и тому же месту!
Мартин, которого выкинуло на улицу следом, неумело погладил меня по голове.
— Ничего, Хелечка. Зато остальным еще хуже приходится. Нас-то уже отпустили, а парней он будет гонять до полуночи.
Я ожесточенно стерла сажу с лица и сердито посмотрела на друга.
— Думаешь, мне от этого легче?
Мартин огорченно вздохнул, а я с трудом поднялась на ноги и попыталась оценить нанесенный инкубом ущерб.
Вопреки своей угрозе, калечить инкуб меня не стал, зато поизмывался вдосталь и со вкусом. Перво-наперво погонял по всему залу, заставив волчком крутиться в попытке увернуться от его точных ударов. А когда я устала, одним мощным толчком впечатал в стену и, убедившись, что я надежно увязла в губке, начал прицельно расстреливать в упор.
На мое счастье, волосы почти не пострадали — они, как оказалось, огнеупорные, а вот об одежде этого сказать было нельзя. Длинный подол и развевающиеся рукава сослужили мне плохую службу — проклятый инкуб каким-то непостижимым образом успевал гасить периодически расходящееся по юбке пламя, но мерзавец делал это не сразу. Позволял, тварюга, сгорать моей одежке по чуть-чуть. Буквально по пол-ладони за раз. После чего отступал, со смешком рассматривал результат, затем примеривался снова, и всего за час неприкрытых издевательств оголил мне ноги до самых бедер! А под конец еще несколькими ударами спалил рукава рубахи и превратил меня в огородное пугало с закопченным лицом, одетое в не поддающиеся опознанию тряпки! К тому же пугало беспомощное, растрепанное и невероятно злое.
— Я ему отомщу! — прошипела я, поняв, что мои ноги были прекрасно видны всем заинтересованным на протяжении как минимум половины урока. — Призову Свет и спалю к такой-то матери, если он еще раз посмеет лапы свои протянуть!
— Может, пойдем? — откровенно струхнул ангел, когда в ответ на мой вопль в здании кто-то раскатисто и зловеще рассмеялся. — Вон конец занятия скоро, как бы Ишейн за нами не увязался.
Да. Это еще одна придумка нового учителя — в отличие от других занятий, начало и конец его урока теперь ознаменовывались таким вот зловещим хохотом, от которого даже у меня в животе все скручивалось в холодный узел.
