Кто он, разглядеть я так и не сумела — на незнакомце был плащ с низко надвинутым капюшоном. Но вот голос… его я бы ни за что не перепутала — хрипловатый, низкий, полный рычащих ноток и непередаваемого презрения, от которого хотелось взять что-нибудь потяжелее и запустить на этот звук.
— Хоть на что-то ты оказался годен, — бросил незнакомец, и под его сапогами смачно хрустнуло несколько камешков — неподалеку от Города имелся замечательный галечный пляж. — Но не надейся, что и на этот раз обойдется без наказания. Ты заставил меня ждать, Рисьяр. А я этого, как ты знаешь, не люблю. В телепорт обоих. Живо. Ведьма наверняка почуяла, где нас искать.
До меня донесся тихий, быстро удаляющийся стон, в котором я с беспокойством признала голос однокурсника-вампира, а следом за ним с земли подняли и меня. После чего без особых церемоний пронесли несколько шагов и зашвырнули в открытый портал.
В последний момент мне показалось, что на берегу стало как-то избыточно ярко, словно к портальному зареву добавился еще один источник света. Затем кто-то рявкнул что-то неразборчивое, зашипел, невнятно ругнулся. Сквозь нарастающий шум и грохот в ушах мне даже послышалось, как кто-то настойчиво зовет меня по имени… но, наверное, просто показалось.
А еще мне вдруг с горечью подумалось, что ведьмы никогда не врут. И их предсказания обязательно сбываются. Ведь я узнала голос того, кто меня похитил. Только, к несчастью, это уже ничего не меняло.
ГЛАВА 18
К сожалению, я плохо переношу телепорты и очень редко выхожу из них веселой и бодрой, поэтому торжественность прибытия оценить по достоинству не смогла. Проще говоря, меня страшно мутило, в глазах все плыло, однако господину Арлахху, чтоб у него клыки повываливались, на это было плевать. По его приказу меня, полуоглушенную, волоком протащили по холодному каменному полу. Доставили в какой-то зал и небрежно швырнули в ближайший угол, даже не позаботившись приковать к стене.
Довольно самонадеянно с их стороны. Но им же хуже. Сейчас приду в себя, избавлюсь от отчаянно просящегося наружу ужина и пойду все крушить.
— Хеля-а-а… — Как назло, в этот момент меня кто-то настойчиво потряс за плечо, отчего тошнота еще больше усилилась и мне совсем поплохело. — Хеля, очнись! Тебе нельзя спать!
«Разве я сплю?» — вяло удивилась я, с трудом сдерживая рвотные позывы. Но вскоре, поскольку тряска не прекращалась, со стоном перевернулась на бок, неимоверным усилием заставила себя открыть глаза и мутным взором уставилась на бледное, упорно расплывающееся лицо, которое показалось мне знакомым.
Кажется, я поймала глюк… откуда здесь взялся Мартин?!
— Хель! Наконец-то! — воскликнул ангел, когда я недоверчиво на него уставилась. — Вставай скорее! Нам пора уходить!
У меня в голове все перепуталось: Рисьяр, мини-порт в фамильном перстне, рисьяровский дальний (или близкий?) родственничек, с которым мне намедни напророчили встречу — ладно, это я еще могу понять. Но каким образом здесь оказался Мартин? У меня что, видение? Бред? Малыш сейчас растает?
Однако, как я ни всматривалась, светящийся силуэт ангела никуда не делся. Это действительно оказался Мартин — живой, невредимый, только подозрительно бледный и то и дело беспокойно озирающийся по сторонам.
Придя в себя, я резко села, мигом забыв про тошноту, и, схватив сумасшедшего мальчишку в охапку, огляделась.
Мы и впрямь очутились в каком-то зале. Судя по виднеющемуся неподалеку возвышению, тронном.
Хм. Ничего так у кого-то жилплощадь. Внушительная. Стены каменные, щедро украшенные лепниной и барельефами. Вдоль каждой — целая вереница колонн, по изображениям на которых можно прочитать всю скучную историю вампирской расы. Дверей нет. По крайней мере, я ни одной поблизости не увидела, поэтому и не понимала, каким образом нас сюда доставили.
Потолок у зала оказался высоким, с безвкусными витражами, поэтому внутри было отвратительно светло, а на сером полу весело перемигивались солнечные зайчики, похожие на сыпь у страдающего ветрянкой тролля.
Трон выглядел обычным. Что значит — был пафосным до идиотизма, непременно черным, с металлическими ножками в виде опирающихся на когти звериных лап. И с дурацкими шипами на спинке, которые, вероятно, должны были внушать страх и ужас перед величием хозяина замка.
Освещение старинное, факельное, что сразу навеяло печальные мысли о скупости здешнего правителя. Тяжелая люстра над троном не в счет — в ней насчитывалась всего пара сотен свечей, которые для столь просторного помещения были сродни одинокой блохе на медведе. Зато ее расположение обнадеживало — надеюсь, удерживающая ее цепь однажды перетрется и многозубчатая «корона» очень удачно приземлится на голову хозяина замка. Венчая его на царствие, так сказать, посмертно.
Эх, мечты, мечты…
— Как ты тут оказался? — осведомилась я, закончив с осмотром и сурово взглянув на Мартина.
Тот слабо улыбнулся.
— Почувствовал, что ты в беде, и переместился.
— Прямо сюда? — поразилась я, решив, что мальчишка сделал новый скачок в развитии и теперь может свободно разгуливать по мирам.
— Нет. Сперва на пляж. А потом меня вместе с вами… — Ангел неожиданно смутился. — По голове ударили, гады, но я быстро очнулся. И видел, какой дорогой вас понесли.
— Нас? — Я опустила глаза вниз и с подозрением оглядела валяющегося неподалеку не подающего признаков жизни вампира. — А его-то зачем сюда притащили?
Мартин пожал плечами, а я наклонилась и, с некоторым трудом перевернув Рисьяра на спину, помрачнела — он выглядел еще более скверно, чем в парке. В уголках глаз застыли капельки крови. Такие же алые дорожки подсыхали возле ноздрей и вокруг ушей. Дышал вампир тоже через раз. И это при том, что серьезных повреждений я на нем не заметила.
— Надо снять перстень, — тихонько заметил Мартин, когда я бегло ощупала однокурсника на предмет скрытых повреждений. — Арлахх сказал, что, пока перстень на нем, Рисьяр будет подчиняться.
У меня сузились глаза.
— Даже так?
Я прежде не слышала, чтобы кровососы владели магией разума, но каких только гадостей не придумаешь, находясь в изгнании. Теперь хотя бы понятно, почему Рисьяр вел себя так странно. Но если с ним сделали то, о чем я думаю, парня можно назвать героем, ибо сопротивляться ментальному воздействию с таким упорством может далеко не каждый.
Ухватившись за перстень, я попыталась стянуть его с безвольной руки, но не преуспела — проклятое кольцо сидело как влитое. Более того, при внимательном рассмотрении оказалось, что на его внутренней поверхности есть шипы, которыми эта дрянь впивалась в кожу. И при попытке содрать кольцо отчаянно не желала отпускать выпирающую костяшку на последней фаланге.
— Прости, клыкастый, — пробормотала я, резким движением ломая сустав и с отвращением срывая с изувеченного пальца окровавленную железку. — Перелом у тебя скоро срастется, а вот поджаренные мозги, увы, не восстановятся.
