Книга Очищение организма на физическом и энергетическом уровнях, страница 31. Автор книги Лууле Виилма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Очищение организма на физическом и энергетическом уровнях»

Cтраница 31

Чем сильнее человек желает откровенничать, тем сильнее он желает на самом деле облегчить свою душу, показать, что там скрывается, и тем самым продемонстрировать свою честность. Чем эмоциональнее откровения человека, тем хуже он помнит, о чем говорил.

Изливая душу, человек обычно наговаривает на себя, сгущает краски, чтобы за свое признание получить у слушателей добавочный балл – и получает. Позже выясняется, что Ваши откровения стали общественным достоянием, будучи искаженными до неузнаваемости. Вы зализываете свои раны и думаете, что пострадали из-за собственной доверчивости, чем укрепляете свое недоверие. Доверие и откровенность – это две противоположности, составляющие единое целое.

Недоверие современного человека обретает невероятные масштабы, можно сказать, оно стало тотальным. С этим мне приходится сталкиваться изо дня в день, и я вижу, как оно мешает человеку исцелиться или поправиться. Иной готов скорее умереть, чем поговорить с родителями, но без разговора с родителями на душе легче не станет. Говорить же с родителями невозможно, ибо их непонимание оборачивается обвинениями. Иному родителю даже после смерти ребенка нельзя сказать того, в чем ребенок мне доверился, хоть это и следовало бы сделать. Поэтому иные тайны так и остаются навсегда тайнами. Бывают и прямо противоположные ситуации – родитель не смеет раскрыть свои мысли ребенку, поскольку знает, что его ждет суровое осуждение. Люди не смеют делиться даже прекрасными, трогательными воспоминаниями.

Меня тоже не обошли стороной трагедии, связанные с недоверием. Многие, кому я разъясняю сущность их стрессов, не понимают, что речь идет об их собственных стрессах, иначе говоря, об их плохом отношении к кому-то или чему-то. Поскольку человек состоит из своих родителей, а отношения с родителями у большинства не в порядке, я рассказываю о том, как стресс влияет на отношение к родителям. Если человек отпускает этот стресс на свободу, то осознает, сколь превратно он понимал своих родителей, и отношения выправляются. Точно так же, сидя на своей кочке, человек оценивает супруга и детей. Мне без конца приходится повторять, что плох не сам человек, а наше мнение о нем.

Больше всего боли причиняет мать, которой нельзя довериться, но которой дети желают доверять, как святыне. Злоупотребление доверием со стороны матери умерщвляет душу ребенка и взращивает в нем злость, а порой делает из него преступника. Если Вы желаете почитать мать как святую, то высвобождайте из себя как свою мать, так и желание доверять матери, пока не почувствуете, что именно можно доверить матери. Мать – самый обычный человек, у которого имеются свои недостатки и достоинства, и это следует учитывать, чтобы ни себе, ни ей не сделать больно.

Мы боимся высказать ближнему то, что у нас на душе и что для нас очень важно, ибо боимся ближнего обидеть, а в итоге лишь губим себя. Осмеливались ли Вы сказать заботливо хлопочущей матери: оставь меня в покое и дай побыть наедине с собой, потому что сейчас это для меня важнее всего? Осмеливались ли Вы сказать супругу, сколь плохо Вы о нем думаете? Что Вы не понимаете, что это значит, но надеетесь, что он Вам поможет разобраться? Осмеливались ли Вы сказать ребенку, что в минуту крайнего отчаяния Вы желали от него избавиться? Вероятно, не осмеливались. Если Вы хоть раз пытались откровенничать, желая облегчить душу, то уже никогда не захотите вновь увидеть эту трагическую картину. Лучше будете ходить с камнем на сердце и говорить, сколь дорога для Вас правда. Допустим, кто-то из членов семьи, поверив Вашему правдолюбию, высказывает Вам же нелестное суждение о Вас. И что же? Вы закатываете ему такую трагическую сцену, что она до конца жизни останется в памяти обоих.


Что не забывается, то не прощается.

Что не прощается, к тому относятся беспощадно.


Страх перед ссорой смыкает Вам уста, и Вы молча переживаете, пока не лопается терпение. Слова, созвучные Вашей потребности, которые в малых дозах слегка задели бы ближнего, извергаются теперь на него грязным потоком неразумных обвинений. Сами знаете, что бывает в таких случаях. Страх довериться вырастает в недоверие. Державший Вас в неослабном напряжении страх в результате бессмысленной ссоры оборачивается знанием, что ближнему ничего нельзя доверять. Вы желали наладить отношения, а добились их полного разрыва. Ведь обмен холодными репликами ради соблюдения приличий для Вас общением не является.

Недоверие дает о себе знать непонятным давящим ощущением в локальном участке центра верха живота. Поскольку недоверчивость – это страх, он боли не причиняет, однако тяготит, ущемляет, мешает, отвлекая на себя внимание от важных вещей. Чем тверже Ваша уверенность в том, что никому нельзя доверять, тем сильнее напряжение в поясе вплоть до несгибаемости. Неважно, худой ли Вы или толстый. Иной человек говорит: сгибаться-то я сгибаюсь, когда наклоняюсь, но предпочел бы это место не тревожить. Другой в оправдание своей неспособности согнуться ссылается на застывшую спину либо боль, которая по сути является все той же проблемой.

Чем сильнее недоверие, тем дольше пища вынуждена застаиваться в желудке, вызывая ощущение его наполненности, вздутие в подгрудной области, выпячивание и утолщение верха живота, а там уже и симптомы, характерные для болезни желудка, и нарушение обмена веществ во всем теле.

Если недоверие рождает злобу, возникают болезни, при которых воспаляется привратник желудка, а также развивается язва, которая при заживлении рубцуется, и тогда на помощь должен прийти хирург. Если желудок больной, то больна и поджелудочная железа, и тогда человек теряет форму. При всем желании ему не удается вернуть животу плоскую форму. Ношение пояса, ремня либо корсета может восприниматься более мучительно, чем смерть.


Чем больше человек желает лишь одного хорошего, тем менее он способен обходиться малым. Неспособность обходиться малым ведет к утолщению талии. Печаль, она же бессильная злоба, из-за того, что все равно ни одно из желаний не сбудется, превращает талию в бочонок.

Особенности талии говорят об особенностях настоящего в целом и об особенностях текущего момента в частности.

Пока человек просто счастлив, талия у него тонкая и гибкая, словно тростинка. Если человек принуждает себя ловко провернуть некое дельце во имя подлинного блага, талия у него тонкая и негнущаяся, словно рукоятка кнута. Кто жалеет себя в такой ситуации, тот расхаживает с запавшим животом. Страх не добиться желаемого хорошего и ощущение трагедии – «Господи, что же теперь будет?» — делает талию болезненно тонкой. Трагизм являет собой испуганное чувство вины.

Кто желает добиться хорошего, чтобы поделиться с другими либо перед ними похвалиться, у того талия становится тонюсенькой. О таком человеке говорят – красиво-то красиво, да дотронуться боязно. Как знать, еще переломится. В этом страхе есть доля истины, ибо когда трагика перерастает в трагедию, это может повлечь за собой катастрофические последствия. Чем больше человек гордится своим красивым тонким станом, тем с большим правом он настаивает на исполнении своих желаний и тем страшнее его гнев, если желание не достигается. Причем такой человек всегда уверен в своей правоте, ибо окружающим он желает только хорошего.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация