Как выяснилось, Амдуат был не другой планетой, не каким-то подземным царством и уж тем более не громадной пещерой, а чем-то более удивительным.
Был он огромным, действительно огромным, куда больше Земли пузырем, надутым в непонятном Ничто (можно сказать, Хаосе). Или, скорее, некоей вытянутой в этом Ничто спиралью, чьи концы сливаются друг с другом, при этом не соединяясь в обычном смысле слова.
На внутренней поверхности этого пузыря и существовали все его обитатели – от самого Апопа Предвечного, местного Владыки, до последнего раба, продавшегося потустороннему миру за ящик водки (были и такие).
Как такой пузырь мог образоваться, путеводитель не объяснял, да археолог и не понял бы, поэтому оставалось просто принять сей факт к сведению.
Амдуат – целый мир, с пустынями, огромными озерами-морями, с островами, где могли поместиться целые страны, реками и горными хребтами.
Мир, который гораздо больше Земли. Только одна небольшая область царства, Уэрнес, где он сейчас пребывал, заметно превосходила Египет его мира.
Тут жили самые разные человеческие племена и народы, потомки тех, кто попал сюда различными путями. Но кроме них и уже знакомых Дане демонов Амдуат был населен всевозможными удивительными существами.
Иные из них были подобны зверям и птицам, иные – рептилиям и даже насекомым. И это не говоря о сонме неразумных тварей вроде исполинских жуков с собаку величиной. (Вообще-то земная наука утверждала, что насекомых размером больше мыши или крысы существовать не может, но, видать, местные жуки этого не знали и прекрасно себя чувствовали.)
Их фотографии вызывали у Даниила смешанное чувство любопытства и опасения.
Река Урн, по которой он плыл сейчас, оставляла далеко позади все земные реки – и Амазонка, и Волга были бы достойны звания лишь ее второразрядных притоков.
Извилистым зигзагом протекала она по всему Амдуату, через все более-менее обитаемые его земли, свиваясь в не поддающееся воображению кольцо и соединяя все местные царства – от Уэрнеса и крайних пустынь до области вечной ночи – Хетемит, где терпят муки враги Амдуата, включая и некоторых богов.
И правил в этом мире не кто иной, как Великий Змей – Апоп. В классической мифологии – владыка разрушения и зла, повелитель всех темных сил.
В буклете же он, напротив, характеризовался с самых, что называется, лучших сторон и самыми превосходными эпитетами.
Говорилось, что он устрашает даже богов, и те уже давным-давно не смеют посещать Амдуат без особого на то соизволения.
С восторгом сообщалось, что его длина 450 локтей (в построчном примечании соответственно в футах, метрах, аршинах и так далее).
Тут же приводилась история, как местный властелин вздумал в своем натуральном виде прогуляться по столице, Сокарису Вечному, и как при этом разрушил двести двенадцать домов, из них – два стоэтажных небоскреба.
Автор буклета выражал неподдельное восхищение мощью и силой владыки, при котором процветали равно и люди, и демоны, и все мыслящие и бессловесные твари, и смертные, и бессмертные. Триста лет назад за особые заслуги перед царством местные аристократы упросили государя принять звание «Отца Отечества». Поэтому Апоп зачастую именовался в буклете этим титулом или попросту «Батькой».
Упоминалось в этом справочнике для неофитов и еще кое-что, весьма заинтересовавшее Даню. А именно – проходы, соединяющие Амдуат с Верхним миром (как он догадался – так тут называлась Земля) и, как было обтекаемо сказано, «со множеством других мест». Интересно, каких же?
К сожалению, подробно на этой теме автор не останавливался, но археолог твердо решил разузнать как можно больше и быстрее об этих порталах. Ведь, как бы то ни было, жить тут вечно он не намерен. С Упуатом или без него, но он вернется к себе домой.
– Любопытствуете, молодой человек?
Подсевший к нему старичок, показавшийся гостю знакомым, доброжелательно смотрел на него.
– Да вот, – решил Даня поддержать беседу со старожилом (надо же хоть немного прояснить ситуацию), – в конце концов мне тут жить… Да, простите, не представился. Даниил Сергеевич Горовой. Можно просто Даниил. Археолог.
– Приятно встретить соотечественника и коллегу, – оживился дедок. – Матвей Семенович Каплун, к вашим услугам.
Тут Даня только что не открыл рот от изумления, вспомнив, где он мог видеть собеседника.
Перед ним сидел не кто иной, как академик Каплун, умерший сорок лет назад!! Тот, по чьим учебникам учился и он, и его профессор! Корифей новейшей египтологии, чья слава соперничала со славой Шампольона, расшифровавшего иероглифы, и Картера, отыскавшего гробницу Тутанхамона! Открыватель древних гробниц и засыпанных песками храмов. Человек, нашедший десять тысяч свитков из хранилища главного Храма Тота (считавшихся пропавшими еще при царице Клеопатре).
Тот, кому он (да и любой археолог) временами жутко завидовал.
Но почему он в столь жалком виде? И откуда эти странные следы на худых старческих запястьях, похожие на ожоги от раскаленных браслетов?
– Терпение, молодой человек, терпение, – уловив теснившиеся в голове Дани вопросы, сказал его кумир. – Я давно не разговаривал с соотечественником. Как там Москва? Или у вас теперь другая столица?
– Нет, Москва, – ответил Даня. – Стоит, как и прежде.
– Ну, хорошо, хорошо, – радостно кивнул старик. – И университет на месте?
– А что ему сделается?
– Ну, слава… слава богам! – вздохнул ученый. – А помню, было время, все только и говорили, что Москва провалится, Москва утонет, а первым рухнет университет! Ох, не любили они нас, эти предсказатели и астрологи! Меня вот эти маги и колдуны дважды официально прокляли за то, что я разоблачил их вранье насчет древних текстов, которые они якобы там где-то нашли.
Он коротко хихикнул:
– Впрочем, что я, старый болван, на мозги вам капаю своим славным прошлым! Вас, видимо, интересует, как я сюда попал и как дошел до жизни такой? А пуще – что за жизнь в Амдуате? – Старичок перевел дух. – Знаете, я ведь попал сюда случайно. В предсмертном бреду начал цитировать один древний свиток – над его расшифровкой я как раз работал в последние дни… Вдруг оранжево-желтая вспышка – и бац… Первое время не верил, думал, всё, что я вижу – это все тот же предсмертный бред. Не сразу поверил, ох, не сразу. Окончательно только где-то месяца через три после суда, уже в каменоломнях. Когда увидел самого Говарда Картера, прикованного к тачке. Семь лет от звонка до звонка отбыл…
– А за что вас, Матвей Семенович? – распираемый жалостью к старику, спросил Даня.
– Активная пропаганда лженауки, злостное осквернение святынь да плюс поедание священных крокодилов. Да, пару раз в загранпоездках попробовал рагу из хвоста крокодилов. Но насчет крокодилов – это так, мелочь, пристегнули старый закон. Собственно, главное – то, что я распорядился списать как-то кучу совсем уж сгнивших папирусов, на которых ни единого иероглифа разобрать уже было нельзя. Ну, сторож музейный, вместо того чтобы их сжечь, как я сказал, решил не возиться и вынес на помойку. А это оказались гимны Апопу и прочим местным обитателям, написанные какой-то древнеегипетской сектой поклонников Тьмы.
