– А почему обязательно пьяных, и зачем нам вообще лаборатория? – спросил Данька.
Кириешко улыбнулся.
– Так ведь что охраняют? Это официально там производятся магические ингредиенты, а так уже лет сто гонят сикеру и варят брагу.
– И что ты предлагаешь, дружище? – нахмурился Менес. – Затариться всем этим пойлом и двинуть прямиком к воротам. Дескать, тут дармовое угощение, налетай?
– Вовсе нет, почтенный Майонез, вовсе нет. От лаборатории ведет очень старый тоннель, построенный, судя по значкам, задолго до нее самой. У него несколько выходов, и один из них рядом с тюрьмой. Про него если и помнят, то не охраняют.
– Постой, приятель, – фамильярно оборвал его Упуат, – тоннель – это хорошо, но пьяные кентавры что – тоже обозначены на карте?
– Отнюдь, господин мой, – с готовностью ответил капитан. – Просто я кое-что выяснил своими методами. Вычислил, что принадлежат лесоразработки Дому Мехен, и…
– Так ты что, идиот, сунулся на Мехенское подворье?! – испуганно спросил Упуат.
Не хватало еще проблем с Великим Змеем Мехеном, могущественным магом и чародеем, соратником самого Ра и главой официальной местной оппозиции.
– Ну что вы, уважаемый Проводник, как можно? Побродил вокруг, посидел в ближайших кабаках, потолковал с людьми и бесами, мол, хочу поступить на службу в ваш славный Дом… И все выяснил. Должен сказать, служба тут ведется из рук вон плохо. Хотя тамошняя каторга и считается местом ссылки для особо важных преступников, охраняют ее чисто формально. Основной расчет на то, что заключенным некуда бежать, и на магию. Ситуация, когда кто-то попытается освободить их извне, даже и не прогнозируется.
Упуат поглядел на капитана с явным уважением. Вот что значит школа.
– Кажется, ты стоишь тех денег, которые были на тебя потрачены. Зоркий и цепкий. У тебя в роду соколов не было?
– Разве что сталинские, – Кириешко был явно польщен похвалой экс-бога. – Я ведь потомственный чекист.
– Хотя странно, – с подозрением продолжал нетеру, не понявший идиомы. – Все это ты выяснил из пьяной болтовни стражников?
– Ну, это профессиональные навыки, меня специально учили, как и о чем спрашивать в таких случаях…
– Ладно, – вступила дотоле молчавшая шаманка, – а вот что ты говорил насчет тамошних магов?
– Точное число неизвестно, но туда обычно владыки Дома ссылают провинившихся. Итак, через тоннель мы выходим непосредственно к периметру «зоны» и дальше начинаем…
– Ясно – начинаю действовать я, – кивнула Эйяно. – После того как я разбираюсь с магами, хватаем твоих друзей, Упуат, и уходим, используя жемчужного скорпиона. Но вот скажите мне, что мы будем делать после всего этого?
Кириенко пожал плечами:
– Вообще-то, насколько я понимаю, власть тут живет по принципу: «Анархия – мать порядка». Однако же побег каторжников такого уровня вряд ли пройдет незамеченным. А что скажет уважаемый Майонез?
– Не Майонез, а Менес! – в который раз поправил хозяин. – Не можешь запомнить, зови Нармером.
– Хорошо, хорошо, Номером так Номером, – примирительно развел руками Владилен Авессаломович. – Если тебе так нравится…
Фараон-объединитель в сердцах сплюнул.
– Сейчас самое главное – освободить узников и отсидеться до Суда. В принципе, вас не должны трогать до того, как вы войдете во Дворец Двух Маат…
– Эх, мать-перемать! – некстати запел капитан, но был остановлен суровым взглядом волчка и заткнулся.
– Повестка – ваша самая надежная защита. Хотя в наши времена с соблюдением закона стало похуже, чем раньше. Постарел Апоп, что ли, не следит за судебной властью. Поговаривают, – понизил голос хозяин гостиницы, – что и в Зале Двух Истин уже дерьмецом попахивает. Так что лучше вам на пару дней где-нибудь схорониться. А там сядете на барку «Месектет» и прямехонько в место Седьмого Часа на разбирательство. На святой-то Ладье вам уже ничего не страшно.
– Плавали, знаем! – скривился Данька, припомнив обстоятельства своего путешествия на «суперлайнере».
– То была не настоящая ладья, – изрек Упуат, который, как и все присутствующие, знал о мытарствах Горового в первые дни пребывания в Амдуате. – Так, средство передвижения для туристов. Подлинную еще отыскать надобно.
– А что, если спрятаться в Сокарисе? – вдруг предложила Эля. – Город огромный, да и кому придет в голову искать беглецов прямо под носом у Апопа? Кроме того, есть ведь заброшенные кварталы, городские подземелья…
Менес рассмеялся.
Из его дальнейших слов стало ясно, что сунуться в пещеры, протянувшиеся под Сокарисом, – не самый легкий, зато надежный способ самоубийства.
Подземелья Сокариса были, как выяснилось, местом жутким и почти легендарным. Говорили, например, что даже когда в незапамятные времена сюда явился еще молодой Апоп, то эти пещеры уже существовали и были населены. Их жителей, правда, никто не видел, и неспроста. Те, кто отваживался углубиться в подземелья, больше не появлялись на поверхности – причем как люди, так и демоны не из самых слабых.
Именно поэтому был отклонен проект строительства метро в Сокарисе с использованием естественных тоннелей, ибо даже в верхних ярусах было небезопасно.
Справедливости ради, на поверхность неведомые демоны не поднимались (поговаривали, их сдерживала магия Апопа), да и в погреба и подвалы домов можно было спускаться смело. Но вот искать убежища в пещерах – это лишь от полного отчаяния.
– Ладно, потом разберемся, – вновь принял на себя командование Упуат. – Предлагаю выступить завтра в полночь.
– А почему завтра? – вдруг спросила Эля. – Разве до сегодняшней полуночи мы не успеем подготовиться?
Они осторожно пробирались через туман, затягивающий лес. Ночной воздух пах тиной и сыростью.
Место Шестого Часа была краем болот, густых чащ, чем-то напоминающих эвенкийскую тайгу, множества речек, наполняющих великий Урн.
Земли эти, так непохожие на окрестности Сокариса, принадлежали Дому Мехен, ведавшему лесами, охотой и почему-то – хмельными напитками.
И именно в одном из его каторжных лагерей вот уже шестое тысячелетие и томились старые знакомые Дани и сородичи Упуата.
Даня вздрогнул при этой мысли. Пять тысяч лет! Не найдут ли они вместо представителей древней мудрой расы – жалких дряхлых безумцев? Может, зря они все это затеяли?
– Стой! – донеслась до археолога команда идущего в авангарде Кириешко. – Кажется, пришли.
И в подтверждение слов капитана из-за туманного мглистого полога донеслась хриплая песня, которую выводили несколько луженых глоток.
Слов было не разобрать, и пели на каком-то незнакомом языке. Порой слышалось истеричное ржание.
Осторожно раздвинув промокшие ветви, Данька увидел весьма забавную картину.
