Доктор раскрыл толстый журнал, провел пальцем по нужной странице и объявил:
— Тринадцатого ноября, в пятницу.
— Надо же! День-то какой нехороший, — поежился Крячко. — И по какой причине она была у вас? В смысле, от чего лечилась?
— Извините, но такие тайные медицинские подробности я не могу разглашать, — развел руками Корецкий.
Крячко незлобно улыбнулся, сел на стул и повертел удостоверением перед глазами доктора.
— А придется, — заметил он. — Только не говорите, что не помните. Я ведь весь персонал на уши подниму, если понадобится.
Доктор немного смутился. Он не сомневался, что Крячко именно так и поступит. Кашлянув, он сказал:
— Екатерину Сорокованову я помню хорошо. Поступила к нам полгода назад. Привезли прямо из дома.
— На «Скорой»? — уточнил Крячко.
— Что? Нет, родственники привезли. Сказали, что заподозрили неладное. Мы ее осмотрели и тут же госпитализировали.
— А диагноз?
— Шизофрения. С диагнозом затруднений не было — симптомы типичные.
— Какие симптомы? — уточнил Крячко.
Доктор усмехнулся уголком рта.
— Вам это так интересно? Слышала голоса, не могла спать, аргументируя это тем, что во сне она слышит еще больше голосов. Параноидальный синдром ярко выраженный…
— Что-что? — переспросил Крячко.
Доктор усмехнулся отчетливее.
— Повышенная подозрительность. Ей казалось, что ее преследуют. На каждом шагу. Вон видите, лампочка висит? — Доктор ткнул пальцем вверх.
— Вижу, — немного растерялся Крячко.
— Так вот она не просто так там висит! — вдруг горячо заговорил доктор. — Это особая камера. Да-да! Скрытая! Замаскированная под лампу! И висит она здесь для того, чтобы просвечивать каждого насквозь и одновременно облучать. Каждый, кто проходит под этой лампой, получает огромную дозу облучения. Вы, например, получили ее уже в гигантском количестве, потому что сидите прямо под лампой. Так что вас в самое ближайшее время ждут мутации.
— Чего? Что за бред??? — выпрямился на стуле Крячко.
— Это то, что говорят наши пациенты, обуреваемые параноидальными симптомами, — спокойным голосом пояснил врач.
— А-а-а, — протянул Крячко, покосившись на лампу, и на всякий случай отодвинулся от нее подальше. — И у Екатерины такие же симптомы?
— Ну, примерно. Они все одно и то же говорят.
— Так-так, — помотал головой Крячко. — И она все полгода провела у вас?
— Да.
— Вплоть до тринадцатого ноября? — уточнил Крячко.
Доктор подтвердил и это.
— А домой ее не отпускали? На выходные там или праздники?
— Молодой человек! — с легким укором сказал Корецкий. — Это же вам не гастрит в стадии обострения! Конечно, нет. Она все время была под наблюдением.
— Как проводилось лечение? И как она реагировала на него?
— Вам препараты перечислить? — с издевкой спросил врач. — Или все методики? И реакцию организма? В терминах?
Он явно намекал на медицинскую некомпетентность Крячко.
— Нет, я имею в виду, агрессивно, может быть? — примирительно произнес Крячко. — Не хотела лечиться, выплевывала таблетки, бросалась на персонал?
— Отнюдь нет, — покачал головой врач. — Наоборот, лечение принимала покорно и даже с радостью, потому что считала, что у нее просто что-то с нервами. А так — она абсолютно нормальный человек. Вот пройдет курс лечения — и заживет прежней жизнью.
— Но потребовалось полгода… Скажите, это много или мало?
— Нормально, — пожал плечами врач.
— И в каком состоянии ее выписали?
— В удовлетворительном, — кратко сформулировал врач.
— То есть она вылечилась?
— Молодой человек! — доктор посмотрел на Крячко. — От шизофрении нельзя вылечиться! Это же вам не ОРЗ, которое проходит без следа! Шизофрения — тяжелое расстройство психики. Это психоз. Он не излечивается. Его можно лишь купировать, продлив ремиссию на возможно долгий срок. А почему вы все-таки этим интересуетесь? Что-то случилось с Катей?
Он вдруг пристально посмотрел на Крячко, и глаза его расширились.
— Вы говорили об убийстве… Неужели?
— Нет-нет, — заверил его Крячко. — С Катей все в порядке — во всяком случае, надеюсь на это. Речь о молодом человеке, с которым она встречалась до того как попасть сюда. Насколько мне известно, именно после этого они расстались.
— Да, возможно, так оно и было, — согласился доктор. — К ней приходил молодой человек пару раз в начале лечения, потом пропал. Возможно, не смог терпеть ее поведения. Что ж, его можно понять. Может быть, теперь, когда она более-менее пришла в себя…
— Увы, — отрезал Крячко. — Он убит.
— Надо же! — Врач поцокал языком. Он не выразил бурных эмоций. Видимо, за годы практики в психиатрической клинике привык ничему не удивляться и сдерживать себя. — И вы, наверное, подозреваете Катю?
— Мы проводим проверку, — осторожно сказал Крячко. — Скажите, она была одержима своим молодым человеком?
Этот вопрос сейчас волновал Крячко больше всего.
— В определенном смысле. Смотря что вы понимаете под одержимостью. Она была одержима выздоровлением «от нервов», стремлением вернуться в обычную жизнь. А парень… Она пару раз упоминала его, но назвать это одержимостью нельзя.
Крячко немного подумал, повозился на стуле и спросил:
— А как вы думаете, она способна на убийство?
— Смотря на какое, — уклончиво ответил доктор. — Думаю, что на определенного рода убийство способны многие из нас. Когда нам угрожает опасность, например. Или нашим близким… В Уголовном кодексе это квалифицируется, кажется, как самооборона?
— Да ну бросьте вы, я не об этом, — поморщился Крячко. — Речь не о самообороне! Яд в бутылке с вином не похож на самооборону. Я имею в виду месть, например? Из-за того, что он ее бросил.
— Не думаю, — покачал головой Корецкий. — Она была очень пассивна и спокойна. Вряд ли она пошла бы на такое. Но вот кое-что я обязан вам сообщить.
— Да-да, — Крячко обратился в слух.
— Перед выпиской у нее на тумбочке лежала книга о Медичи. Она ее читала. Не знаю, имеет ли это отношение к вашему расследованию, но говорю как есть. При этом опять же подчеркну: я не считаю ее убийцей.
— Медичи, значит… — повторил Крячко. — А кто ее забрал из больницы?
— Сестра забрала старшая. Она и привезла. Матери у них, насколько я понял, нет. Сестра замужняя, двое детей. Живет в Москве.
— А Екатерина в Москвореченске?
— Зарегистрирована именно там. — Доктор снова заглянул в учетный журнал.
