Гуров чувствовал необходимость скоординировать свои действия с коллегами. Главный из них, Станислав Крячко, в очередной раз поехал в Москвореченск… И только Лев успел подумать о Крячко, как тот ввалился в кабинет, и не один, а в компании каких-то мужиков!
— Так, Лева, на месте? Очень хорошо! Тут вот у нас сразу трое новых подозреваемых по делу, — весело объявил Стас.
Среди них выделялся представительный мужчина средних лет с волнистыми светлыми волосами. Услышав слова Крячко, он выступил вперед и сказал:
— Почему подозреваемых? Это досадное недоразумение. Мы уже все объяснили вашему коллеге и готовы объяснить вам. Вы следователь? Как ваша фамилия?
Гуров, не отвечая, перевел взгляд на Крячко. Тот глазами показал ему отойти в сторонку.
— Слушай, Лева, они-то лохи полные и в убийстве Никонова вообще, скорее всего, не при делах. Но кое-какую информацию интересную подкинули. И вот с ней бы надо разобраться.
— Вот ты и разбирайся, — поморщился Гуров. — А у меня тут нарисовалась полная непонятка. Мне бы с ней разобраться.
— Что за непонятка? — тут же проявил интерес Крячко. — Поделись, вместе подумаем!
— Да… Сам не понимаю, ерунда какая-то! Наркоманы, причем, судя по всему, левые. Но именно им звонил по телефону Никонов, будучи в Москве. Представляешь?
Но Крячко уже не слушал. «Непонятка», о которой он услышал только краем уха, показалась ему пустяшной, и он снова вернулся к своим проблемам:
— Лева, Лева, это займет десять минут! Никуда твои наркоманы не денутся, я потом тебе с ними помогу. Давай по-быстрому устроим этим журналистам перекрестный допрос!
— Что за информация? — перебил его Гуров.
Крячко в двух словах рассказал ему о том, что Никонов собирался поменять место работы. Гуров пошевелил бровями и обратился к Коршунову:
— А вы знали о поездке Никонова в Москву?
— Да, знал, — ответил Геннадий Николаевич. — Мы с ним, собственно, об этом договаривались.
— С какой целью он сюда приезжал? — задал Гуров вопрос, который не давал ему покоя второй день.
— Он готовил материал для нас. Видимо, здесь ему это делать было удобнее.
— Для вас? То есть вы знаете, что за материал!
— Я знаю лишь, что в Москве живет один из фигурантов дела, которым занимался Олег.
— Что за материал, что за дело?
— Олег не раскрывал мне этого. Он лишь говорил, что это будет репортаж об убийстве. Таковым было мое условие — написать интересную статью, которая могла бы стать его дебютом в нашем издании.
— И вы совсем не знаете, о каком убийстве идет речь?
— Нет. Зачем? Я бы прочел это в статье.
— Он приезжал только за этим? — уточнил Гуров. — Он практически никуда не выходил из отеля!
— Нет, не только за этим. У меня было к нему еще одно поручение. Он должен был позвонить одному человеку и договориться с ним о встрече.
Гуров вперил немигающий взгляд в Коршунова и медленно произнес:
— А вашего человека, случайно, не Николай Петров зовут?
— Да, — с легким удивлением подтвердил журналист.
Гуров тяжело вздохнул.
— Зачем? — выразительно спросил он. — Зачем вы просили Никонова ему позвонить? Он же наркоман. Зачем он вам понадобился?
— Он проходил свидетелем по одному делу и, по моему убеждению, дал ложные показания. Это дело об убийстве в баре. Петров в то время находился там и не мог не видеть убийцу. В свое время мне не удалось убедить его дать правдивые показания, и я надеялся, что это получится у Олега.
Гуров молчал. Он понимал, что, по всей видимости, это совершенно левая история. Однако на всякий случай спросил фамилию убитого, а также следователя, который вел это дело.
— Ну что, мы теперь можем быть свободны? — с надеждой спросил Коршунов. — Вы же понимаете, что задерживать нас здесь у вас нет оснований. Если мы вам понадобимся, вы всегда можете найти нас в областной администрации.
Гуров, утомленный бестолковой суетой первой половины дня, лишь махнул рукой.
— Ну что, Стас, — проговорил он, когда они с Крячко остались вдвоем, — похоже, слова этого Коршунова подтверждают нашу версию. Никонов приехал в Москву за материалами по делу о наезде на Анастасию Юрьеву. Поэтому он и поселился в «Аркаде»! Он вышел на Абрашину!
— А она это подтвердила?
— Нет, — покачал головой Гуров.
— Почему? Неужели Никонов перед ней так и не раскрылся?
— Не знаю, может, просто наблюдал, присматривался?
— Шантаж исключаешь? С его стороны? — нахмурился Крячко.
— Думаю, вряд ли, — сказал Гуров. — Он бы не стал говорить Коршунову о готовящемся материале, потому что в случае, если бы начал шантажировать Абрашину, ему нечего было бы представить своему новому шефу. Кстати, тот факт, что Никонов собирался сменить работу, еще раз говорит о том, что все эти статьи про мэра его не интересовали. Никонов не собирался дописывать эту статью.
— Да ладно, мы это уже проехали! Нас сейчас интересует Кораблев. Вот кого надо брать за жабры!
— Оказывается, это не так-то легко. Есть у меня одна наметка… Но это на вечер.
— А Петр где? — спросил Крячко.
— Петр в министерство укатил.
Крячко расплылся в улыбке.
— Значит, до вечера отдыхаем! — подмигнул он Гурову.
Но у того был такой озабоченный вид, что стало ясно — отдыхать он не собирается.
* * *
В пивном баре за столиком у окна стояли двое мужчин. Один, постарше, с хмурым похмельным лицом, отщипывал кусочки рыбных снеков, лежавших на столике, запивал их пивом и рассказывал свою грустную историю. Другой, помоложе и постройней, внимательно слушал.
— …Короче, все сложилось так, что вытурили меня. Хорошо еще, что по собственному желанию. Короче, остался я без работы. А времена сейчас сам знаешь какие. Жена весь мозг проела, живем-то на ее зарплату, а она привыкла особо деньги не считать. Я всегда хорошо зарабатывал! Тут просто случай такой вышел… несчастный. Случай, понимаешь? А мне он работы стоил. Так я, это… У тебя если есть возможность, может, поможешь? Может, замолвишь за меня словечко перед начальством? Знаю, я и так перед тобой в долгу, но я привык по счетам платить. Так что не переживай — расплачусь потом сполна. Не пожалеешь.
— Не знаю, попробовать надо, — задумчиво говорил собеседник. — Вообще-то нам нужен такой, как ты: здоровый, крепкий, с опытом в охране. Но не от меня это зависит. От хозяина.
— Да это я впираю, о чем базар! Мне от тебя нужно только, чтобы ты словечко замолвил! Скажи, что человек свой, надежный. Вот поверь — не пожалеешь!
— Хорошо, — после некоторого раздумья кивнул молодой. — Я сейчас позвоню.
