Сергеев тем временем посмотрел сквозь шторы в окно. Так и есть – на набережной, прислонившись к парапету, стоял ничем не примечательный человек в одежде мастерового. Он делал вид, что ему нечего делать и, маясь от скуки, наблюдает, как артель грузчиков выкатывает на причал с пришвартованной рядом баржи бочки с соленой рыбой.
«Ясненько, – подумал Виктор, – а вот и посланец от любезнейшего Александра Христофоровича. Общение с самодержцем не проходит без последствий. Впрочем, как любит говорить Шурик – на то и щука в реке, чтоб карась не дремал. Скверно только будет, если эти ребята сядут нам завтра на хвост, когда мы всей компанией отправимся на Черную речку.
Впрочем, Николка с Дениской должны будут присмотреть, чтоб о тайне нашего портала никто не узнал. Естественно, кроме тех, кому об этом знать положено. Надо переговорить на эту тему с Николаем Павловичем. Я знаю, что он сильно не любит, когда даже самые верные его слуги суют нос в личные дела монарха».
Виктор решил послать на разведку Ольгу Румянцеву. Пусть она сходит с княгиней, прогуляется немного по Невскому и посмотрит – один филер дежурит у дома на Фонтанке, или их несколько. А заодно подкупит кое-чего из того, что в XIX веке считается обычными вещами, а в XXI веке – антиквариатом. Расходы на лечение княгини будут солидные, так что надо подумать и о финансовой подпитке этого мероприятия.
Посовещавшись с Кузнецовым, Виктор пришел к выводу, что лучше всего для этого подойдут часы знаменитой часовой фирмы Breguet. Шумилин, имевший связи среди антикваров и коллекционеров, помнится, говорил ему, что те могут стоить очень больших денег. Правда и в XIX веке такие часы считались дорогим удовольствием, но князь Одоевский был готов на любые расходы для того, чтобы его любимая супруга стала счастлива.
Едва женщины вышли из дома и прошли несколько шагов в сторону Невского, как меланхолично стоявший на набережной «мастеровой» неожиданно оживился, достал из кармана своего жилета носовой платок и вытер им лицо. Похоже, что это был условный сигнал.
В этом Ольга убедилась, заметив человека в чиновничьем вицмундире, который до того сидел на каменной тумбе у ворот и делал вид, что с увлечением читает «Северную пчелу». Увидев сигнал напарника, филер аккуратно свернул газету и, поднявшись с тумбы, побрел следом за женщинами.
«Информация к размышлению, – подумал Виктор, – работают ребята, конечно, грубовато, но дело свое знают… Значит, будем пока делать вид, что мы глухие, слепые и умишком грабленные. Ни к чему нам пока конфликтовать с ведомством господина Бенкендорфа. Да и с “голубыми мундирами” Леонтия Дубельта тоже пока цапаться не стоит».
– Виктор Иванович, о чем задумались? – спросил князь Одоевский, подойдя к Сергееву. – Что вы там такого удивительного увидели?
– Ничего особенного, Владимир Федорович, – улыбнувшись, ответил отставной майор, – просто наблюдаю за тем, как люди графа Бенкендорфа охраняют наш покой. А их начальник, наверное, ломает сейчас голову – что за таинственные незнакомцы поселились в квартире князя Одоевского? Вокруг них происходят разные странные вещи, да и государь, вот, общается с ними запросто, словно со старыми знакомыми…
– Ах, вот вы о чем, – вздохнул Владимир Федорович, – действительно, до вашего появления мы с княгиней жили тихо, спокойно. Только вот что я вам скажу, уважаемый Виктор Иванович, я ни за что теперь не согласился бы снова вернуться к прежней жизни. Человек, заглянувший за край мироздания, никогда не вернется к праздному и спокойному существованию.
Да и бояться нам нечего – ничего противозаконного мы не совершаем. Тем более что сам государь знает о вашем существовании и даже готов отправиться в ваше время. А что может сделать даже такой влиятельный человек, как Александр Христофорович? Ведь он, в сущности, человек не злой. Служака – да, лихой вояка – да, повеса… – тут князь улыбнулся. – Вы, наверное, помните случай, когда молодой еще Бенкендорф в 1808 году в Париже увел любовницу самого Наполеона, небезызвестную мадемуазель Жорж. То-то Бонапарт рвал и метал. Как он был зол на Александра Христофоровича!
Князь засмеялся.
– Я думаю, Виктор Иванович, что все будет хорошо. И как там в одном вашем фильме говорилось, «тот, кто нам мешает – тот нам поможет».
Сергеев рассмеялся в ответ.
– Владимир Федорович, да я ничего не имею против того, чтобы безопасность державы и монарха бдительно охраняли. Для нас важно, чтобы информация о нашем существовании не стала известна врагам России. В этом, как мне кажется, мы с милейшим Александром Христофоровичем найдем общий язык.
Вернувшаяся через несколько часов Ольга рассказала, что она несколько раз замечала слежку. Филеры менялись, но вели своих подопечных они довольно грубо, практически не скрываясь.
А на следующий день все «отъезжающие» стали готовиться к поездке в будущее. Ольга решила выйти с Алексеем пораньше, взять извозчика где-нибудь на Каменоостровском проспекте и уже оттуда отправиться на рандеву с императором. Ну, а князь с супругой выедут отдельно и к половине седьмого окажутся у церкви Иоанна Предтечи на Каменном острове…
* * *
До точки открытия портала добрались без особых происшествий. Запланированная встреча у церкви Иоанна Предтечи состоялась точно в назначенное время. Николай I приехал на Каменный остров в легкой открытой пролетке, запряженной двумя лошадьми. Он был в ней один, не считая, конечно, кучера.
Император, отправляясь в межвременное путешествие, оделся просто, без излишней пышности. На нем был темно-зеленый мундир Преображенского полка и треуголка. Рядом с ним на сиденье стоял небольшой саквояж. О содержимом его можно было лишь догадываться. Взяв его в руки, Николай вылез из пролетки и велел кучеру отправляться домой. Вышколенный служитель Конюшенной части Дворцового ведомства и глазом не моргнул. Выслушал приказ монарха и послушно исполнил его. Похоже, что Николай уже не раз таким способом сохранял инкогнито, отправляясь в одиночку к очередной своей пассии. Император был весьма охоч до женского пола и порой заводил любовные интрижки даже с мещанками. И потому не жаловал тех слуг, которые страдали излишним любопытством, а также тех, кто не умел держать язык за зубами.
Когда пролетка скрылась за поворотом Каменноостровского проспекта, император перекрестился на храм и с улыбкой посмотрел на Виктора, Алексея, Ольгу и чету Одоевских.
– Ну что ж, господа, в дорогу. Покинем здешний мир и отправимся в мир будущего. Надеюсь, что это посещение не повлечет за собой непоправимых последствий.
Николай сел в экипаж князя, провожавшего супругу. Кучер, с опаской поглядывавший на царя – по всей видимости, он узнал его, несмотря на все старания Николая сохранить инкогнито, – взмахнул кнутом, и лошади резво рванули с места.
Не доезжая полуверсты до точки открытия портала, решили остановиться. Наемный экипаж отпустили с миром, а кучеру князя велели ждать здесь возвращения хозяина. Ну, а потом все пешком отправились к месту перехода. Приближаясь к нему, Сергеев услышал стрекотание бензинового моторчика прямо у себя над головой. Он с удивлением посмотрел вверх и увидел кружащийся в синем небе небольшой коптер. Летательный аппарат с четырьмя моторчиками и видеокамерой медленно парил над шагающими по тропе людьми.
