К тому времени Денис, обезоружив своего противника ударами нунчаков по локтям и предплечью, тем же коронным ударом ногой отправил инглиза в нокаут. Никифор же, изловчившись, нагайкой выбил трость из рук своего оппонента, а потом довольно жестко швырнул его на землю и, достав из кармана веревки, стал вязать британцу руки.
Мистер Паркер, окинув подбитым глазом поле боя, понял, что игра проиграна, и бросился к карете. Кучер, который до того момента весьма индифферентно наблюдал за побоищем, схватил вожжи и приготовился «кнутом зажигания» с ходу включить «третью скорость» своей квадриги.
Добежав до кареты, мистер Паркер распахнул дверцу и, схватив с подушки сидения маленький «дорожный» пистолет, обернулся и выстрелил в Шумилина. Пуля попала Александру в грудь, но броник удержал ее. Правда, ощущение было незабываемое – словно лягнул здоровенный жеребец.
Британец, который приготовился вскочить на подножку кареты и скрыться с поля боя, неожиданно взмахнул руками и упал на землю. В его правом бедре торчал метательный нож морпеха. А подскочивший к карете Никифор, схватив за рукав кучера, легко, словно тряпичную куклу, сдернул его вниз.
Шумилин огляделся по сторонам. Небольшой пятачок у цирка напоминал место сражения. На земле лежало несколько неподвижных тел. Поляк, которому Александр прыснул в глаза перцовым газом, завывая от боли, стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, и скреб пальцами глазницы. По щекам его ручьями текли слезы. Второй «крестник» уже немного отошел от удара и с кряхтеньем пытался разогнуться, но у него это плохо получалось. Мистер Паркер сидел, прислонясь к колесу кареты, пальцами зажимал рану на бедре, из которой сочилась кровь, и с ненавистью смотрел на Шумилина. А перед ним с издевательской ухмылкой стоял Денис и вытирал сорванным с шеи британца галстуком свой метательный нож.
– Ну что, дядя Саша, – сказал он, – это была славная охота. – Потом, заметив, что Шумилин морщится от боли, посерьезнел и спросил: – Что, эта скотина все-таки в вас попала?
– Попала, да, слава богу, броник выдержал, – сказал Александр. – Давай, Денис, хватит трепаться. Вы быстренько с Никифором обшарьте этих уродов и свяжите их. Очухаются – вам снова придется их гасить.
Потом, почувствовав, что наступает «отходняк» – руки начинают трястись, а ноги подгибаться, он подошел к карете и присел рядом с британцем.
– Хау ду ю ду, мистер Паркер, – сказал Шумилин, – как вам понравилось начало нашего знакомства? Поверьте, продолжение будет не менее увлекательным…
* * *
Кончилась же «битва при Фонтанке» следующим образом. Через несколько минут после того, как всю польско-британскую шайку-лейку связали по рукам и ногам, из дома на Фонтанке, в котором располагалось III отделение, примчался сам граф Бенкендорф, и с ним десяток конных жандармов. Потом подъехали две казенные зарешеченные кареты, куда упаковали всех побежденных. Победители же погрузились в «трофейную» карету, на которой приехал мистер Паркер со своими спутниками.
По дороге Александр Христофорович от души отчитал Шумилина, который так и не сумел скрыть дырку от пули на своем сюртуке.
– Ах, Александр Павлович, – с досадой говорил он, – ну вы же не мальчик, в самом-то деле. И зачем вам надо было лезть в эту свалку? А если бы с вами что-нибудь случилось? Государь мне голову бы за это оторвал!
– Все в порядке, Александр Христофорович, – Шумилин попытался успокоить расстроенного графа, – вы видите, я цел и почти невредим. Зато мы задержали всех этих мазуриков, и теперь вытрясем из них всю правду. Денис у нас умеет не только метко стрелять и ножи кидать. Он может даже сфинкса на набережной Невы разговорить.
– Все шутите, Александр Павлович, – Бенкендорф немного успокоился, но все еще, уже скорее по инерции, продолжал ворчать: – А я вот почти уверен, что государю уже доложили о случившемся.
Граф как в воду глядел. Через полчаса после того, как задержанных выгрузили у ворот III отделения, а Бенкендорф пригласил Шумилина со спутниками в свои апартаменты, прикатил сам Николай Павлович. И опять бывшему оперу пришлось выслушивать упреки в свой адрес, только на этот раз из уст самого монарха.
– Не ожидал от вас этого, честное слово, не ожидал, – распекал император Шумилина. – А вы, молодой человек, куда смотрели?! – обратился он к Денису. – Почему не остановили Александра Павловича и дали ему влезть в драку? Ведь его могли убить! Увижу Виктора Ивановича, расскажу ему, какой легкомысленный у него племянник!
Потом царь грозно посмотрел на Никифора, который при виде разгневанного монарха как-то весь скукожился и бочком-бочком двинулся к двери, стараясь улизнуть.
– А ну, куда! – громовым голосом заорал царь. – Стоять! Ты кто такой?!
Казак замер на месте, ни жив ни мертв от страха.
– Ваше величество, – Шумилин попытался успокоить императора, – это Волков Никифор, казак, которого дал нам в помощь граф Бенкендорф. Без него мы бы не справились с супостатом.
Николай успокоился и уже благосклонно посмотрел на Никифора.
– Молодец, хвалю, – сказал он, потом пошарил у себя в кармане, достал золотой полуимпериал и протянул его казаку. – Возьми пока. Надеюсь, что и дальше ты будешь служить мне так же исправно.
– Рад стараться, ваше императорское величество! – гаркнул во всю глотку Никифор, вытягиваясь в струнку.
– Ну что, Александр Павлович, пойдемте, посмотрим на ваших обидчиков, – уже спокойно сказал Николай. – Покажите, что называется, товар лицом.
– Боюсь, что лица у них как раз будут не совсем товарные, – с улыбкой сказал Бенкендорф, – господин Шумилин со своими помощниками неплохо над ними поработали.
Действительно, поляки, которые первыми попали под раздачу, со своими разбитыми мордами выглядели весьма живописно. Увидев императора, они задрожали и побледнели.
– Ну что, бездельники, по Сибири соскучились?! – грозно произнес Николай. – Мало вам было бунтовать в Царстве Польском, так вы сюда, в Петербург приехали?
– Ешчэ Польска не згинэла… – прохрипел один из них, пытаясь показать свой шляхетский гонор, – …кеды мы жыемы…
– Все ясно, ваше величество, – сказал Шумилин, – это недобитки Хлопицкого и Скржинецкого. Быстро они забыли урок, который преподал им в свое время Иван Федорович Паскевич.
– Да, забыли – напомним, – лаконично сказал Николай. – Но этими разбойниками можно будет заняться чуть позднее. А я бы хотел посмотреть на их хозяев – британцев.
Естественно, что первым, к кому они отправились, был мистер Паркер. Ему уже перевязали раненую ногу и привели в чувство. Из-за большой потери крови инглиз был очень слаб, но при виде императора, Бенкендорфа и Шумилина приободрился.
– Вы не имеете права меня держать под стражей, – с ходу заявил он, – я знал, что Россия варварская страна, но чтобы настолько…
У Николая от возмущения встопорщились усы. Но Шумилин, не дав ответить императору, первым начал разговор с британцем:
