Поняв, что больше никаких подробностей не добьюсь, я направилась к лестнице на второй этаж. Поднявшись в номер и разорвав конверт, я прочитала отпечатанное на принтере лаконичное сообщение:
«Если хотите узнать, кто Ваш тайный недоброжелатель, приходите сегодня в семь часов вечера в городской парк. Приходите один, Вас встретят у входа».
– Ловушка? – затравленным зверем взглянул на меня Столетов, когда я прочитала ему это вслух.
– Скорее всего. Но сходить нужно. Это хоть какая-то зацепка. Кто знает, может быть, она и вправду поможет выйти на этого самого недоброжелателя.
– Наверное, это опасно, – нерешительно проговорил Столетов.
– Городской парк – людное место, и в семь часов там полно народу. Не думаю, что кто-то отважится совершить там нападение. Скорее всего, тот, кто должен будет встретить вас там, предложит пройти еще куда-то или проехать. Но тут уже я буду начеку, и, если почую что-то неладное, мы просто откажемся. А между тем за теми, кто придет на встречу, можно будет проследить. Глядишь – куда-нибудь да выведут.
– Так вы пойдете со мной, – с таким облегчение выдохнул Столетов, как будто вывез в гору хворосту воз. – А я уж было…
– Разумеется, я пойду с вами, Игнат Семенович, это даже не обсуждается. И я уже сказала – вы можете обращаться ко мне на «ты».
– Да, я все забываю… Что поделать – привычка, – смущенно улыбнулся Столетов. – Да, на «ты». Но я к тому, что там ведь написано, чтобы я шел один.
– Да мало ли что там написано! Не хотят так – вообще ничего не увидят. Я не собираюсь подвергать вас новой опасности. Достаточно утреннего случая.
– Да, конечно. Но я к тому, что если они поймут, если увидят, что я не один, могут ведь сами-то и не появиться.
– Могут. Это худший вариант развития событий, но для нас он чреват только потерей времени и ничем другим. А если отпустить вас одного, даже при условии, что я буду неподалеку, – это увеличивает риск в разы. Мы ведь не знаем, что у них на уме.
– Или знаем, – невесело усмехнулся Столетов.
– Вот именно. Поэтому мое предложение – идти вместе и действовать по обстановке.
– Что ж, пожалуй. Хорошо, сделаем, как вы… как ты говоришь. Но я могу посоветоваться с Сергеем? Надеюсь, от него нет секретов?
– О, разумеется! Напротив, посоветоваться очень даже нелишне. Может быть, он подскажет что-нибудь интересное или даже поможет чем-то. Он ведь, как я понимаю, заведует внутренними делами этого города?
– Заведует не заведует, – тонко улыбнулся Столетов, – а некоторое отношение имеет.
– Вот-вот. Поговорите с ним. Будет очень интересно узнать его мнение.
Оставив Столетова в номере, я вышла к машине, но никуда не поехала, а решила прояснить один немаловажный вопрос.
Я очень хорошо запомнила, что новое местоположение моего клиента отследили по звонку, и не сомневалась, что за перемещениями, и моими, и Столетова, продолжают следить. И меня это совершенно не устраивало.
Поэтому, садясь на водительское сиденье, я вместо ключей вытащила телефон. Отыскала в списке контактов номер старого друга и эксклюзивного технического специалиста Гены Шмакина и нажала на кнопку вызова.
К Гене я довольно часто обращалась с некоторыми техническими вопросами, поэтому звонок мой его, кажется, не удивил.
– Снова какие-то проблемы? – догадливо поинтересовался он после первых приветствий.
– Да вот, понимаешь, совсем замучили меня неусыпным вниманием. Никакой личной жизни.
– Да что ты! Ну это да, это, конечно, безобразие. Это нужно немедленно устранить.
– Вот я как раз…
– А конкретно-то что? – перебил Гена. – Всунули прослушку в машину, лезут в почтовый ящик? Что?
– Не совсем. Пасут по телефону. Знаешь, есть такая услуга: «Узнай, где сейчас близкий человек»? Вот они и узнают.
– Выбрось телефон, – немного подумав, коротко и ясно резюмировал Гена.
– Не пугай. Неужели все так фатально? Разве нельзя поставить что-нибудь этакое? Антирадар какой-нибудь на трубу, чтобы меня не видели.
– Оно, может быть, и можно, но боюсь, что и ты тогда не сможешь никого видеть. Ты ведь не хочешь, чтобы во внешнюю среду шел сигнал, по которому тебя ловят, правильно?
– Типа того.
– Ну вот. А если сигнала не будет, то и другие абоненты тоже не смогут тебя увидеть.
– То есть, если кто-то позвонит, я буду «не абонент»?
– Именно. Оно тебе надо?
– Похоже, что нет.
– Вот и я думаю, что нет.
– А что же мне делать? Так и ходить под прицелом?
– Так и ходи. Видно, судьба твоя такая. Если уж совсем допечет, отключай трубу, вытаскивай аккумулятор. Тогда точно никто не увидит. Но и сама ты, разумеется…
– Да уж поняла. Умеешь ты, Гена, настроение поднять.
– А я не виноват, что ты такими делами занимаешься, не бабскими. Шла бы вон курами грилеванными торговать, никому бы и в голову не пришло узнавать, где ты сейчас, человек ты наш близкий.
– Ладно, Гена, с тобой все ясно. Похоже, снова мне, как обычно, придется рассчитывать только на себя.
– Я буду держать кулаки, – язвительно подпустил напоследок верный товарищ, и на этом наш продуктивный разговор закончился.
«Черт бы тебя побрал! – мысленно возмущалась я, выруливая на городскую трассу. – И в страшном сне не снилось мне это удовольствие – все время ходить под колпаком. Что же это за всемогущий магнат такой, что из Москвы даже в далекий Тарасов дотянулась его длинная рука и воротит он здесь, что хочет?»
Впрочем, пора было подумать о сегодняшнем вечере и о том, как лучше подготовиться к тому, что может ожидать нас в городском парке.
Бронежилет и револьвер предполагались как само собой разумеющееся. Но, учитывая, что в таком людном месте, как городской парк, вряд ли наши тайные враги решатся осуществить диверсию, необходимо было продумать и стратегию поведения, которая позволила бы вычислить тех, кто мне был нужен, даже если бы они сами этого не захотели.
«Людное место выбрано, скорее всего, именно потому, что так легче остаться незамеченным, – думала я, подъезжая к дому. – Нас-то они по-любому найдут, один телефон чего стоит, а вот мы их… Даже Милютин, видевший лица нападавших, не уверен, что сможет узнать их при свете дня. И телефоны их мне неизвестны, нет возможности отследить «близкого человека». Трудновато будет среди сотен незнакомых людей, прогуливающихся вечером по парку, вычислить кого-то, кто нужен только тебе, но тоже совершенно незнакомого».
Образ черной кошки, спрятавшейся в темной комнате, как живой стоял у меня перед глазами, когда я поднималась по лестнице к себе в квартиру.
– О! – приветствовал меня изумленный возглас тети Милы. – Сегодня ты рано. Что, уже все закончилось?
