Но тут произошел конфуз: клочок пластбумаги приклеился к его руке. Кок повторил попытку, но тщетно. Он отчаянно затряс кистью, пытаясь стряхнуть бумажку. Шли минуты, а треклятая метка не отлипала.
Наконец сконфузившему Такомбе удалось стряхнуть бумажку в руку капитана.
На обратной стороне ее, на уже пожелтевшем слегка клочке, были отпечатаны три слова: «Продукт следует выбросить».
– Ты испортил свою поваренную книгу, – стараясь сохранять ровное выражение лица, произнес Хук, саркастически усмехаясь.
Но у него это плохо получилось. И все словно впервые увидели, что их капитан – капитан грозного корсара – всего лишь немолодой низкорослый толстяк с заметным брюшком, круглой физиономией и оттопыренными ушами, чем-то похожий на плюшевого медведя.
Уловив общее настроение. Флинт решил, что пора заканчивать комедию.
– Задниц, Поппер, вперед! – распорядился он. – Доставить… бывшего капитана в изолятор! Доберман, Боберман, заступить на охрану изолятора! Никого не впускать без меня, в разговоры с арестованным не вступать! Выпо-олнять!
Двое амбалов из абордажной команды подхватили
Хука под руки и потащили его по коридору туда, где в бывших салонах третьего класса была оборудована тюрьма.
Переворот закончился быстро и бескровно.
Императорский дворец, гостевое крыло
– Этого не может быть! Скажи, что это неправда… – выдавила наконец Милисента, когда прошло минуты две после того, как Аурелия замолчала. – Это ведь неправда?! Ну скажи, что ты молчишь!! – Милисента перешла было на крик, но тут же сорвала голос и закончила хриплым шепотом: – Ты ведь пошутила?
– Увы, ваше высочество! – печально произнесла заместитель коменданта. – Если бы это оказалось шуткой, то я бы первая была этому рада не меньше вас. И сами посудите: разве я бы посмела так шутить с вами?
– Что делать, Милисентушка, – вдруг всхлипнула Сара. – Такова, видать, судьба твоя. Уж и не знаю, что там было и чем особым ты прогневила свою матушку, а делать нечего. Переживи уж. Не голову, в конце-то концов, рубят…
– Когда? – спросила Милисента спустя еще минуту, и голос ее дрожал и хрипел, словно она сейчас разрыдается. Но глаза ее были сухи.
– Завтра, в это же время, – выдохнула Аурелия. – Сами знаете: все такие приговоры приводятся в исполнение ровно через сутки после их объявления. Прошу, ваше высочество, не винить меня – я лишь передаю вам волю…
– Знаю, – как-то преувеличенно спокойно бросила Милисента. – А теперь оставь меня. Оставьте меня все. Ты сказала, я выслушала.
Их ухода она почти не заметила. Может быть, от нее ждали истерики и слез, но глаза принцессы по-прежнему оставались сухими.
Слишком невероятным было то, что уготовила ей мать-императрица.
Услышанное ею было невозможно и немыслимо. Но тем не менее реально и неизбежно. Это было. Приговор – позорный, неправильный, абсурдный, а главное – несправедливый – был вынесен и обжалованию не подлежал: некому было обжаловать.
Несправедливый!!! Вот что самое страшное. Потому что и позор, и чужие ошибки, как бы они ни были мучительны, пережить легче, чем несправедливость. В эти минуты больше всего на свете Милисенте хотелось быть виновной по-настоящему. Насколько было бы легче ей тогда!
«Мама, что же ты делаешь со мной?!»
Но как могла она?! Ведь она – ее мать?! Пусть даже дочь и в самом деле нарушила какие-то там царственные планы… (Да, вот легла бы под эту трансвеститскую мразь – и никаких проблем бы не было! Может, еще и удовольствие бы получила!)
Но вот так – не выслушав, даже не повидав, без всякого суда (да, здесь же не какая-нибудь там Земля!)…
И письмо, в котором она всё объяснила матери, осталось непрочитанным. Или, не известно, что хуже, ей просто не поверили.
И завтра, в эти часы, ее, как какую-нибудь воровку или дебоширку, устроившую пьяную драку в захолустном кабаке, разложат на скамье и… Нет, не надо думать, невозможно думать об этом – иначе можно сойти сума!
Не раздеваясь, только сбросив туфли, Милисента легла на койку. И хотя было как будто не до сна, но она тут же провалилась в густую мглу – всё-таки принцесса очень устала за этот день, словно кто-то выпил из нее все силы.
«Звездный череп». Каюта капитана. Несколько часов после свержения Хука
Флинт бесцеремонно закинул ноги на стол – как-никак теперь это была его каюта. Посмотрел на свет фужер с янтарной жидкостью, подмигнул своему отражению в зеркале на стене, мысленно чокаясь.
Он уже вполне освоился здесь. Барахло Хука уже два часа как безжалостно выкинуто за борт, включая и непонятно как оказавшийся у него специальный бухгалтерский микрокомпьютер и все двадцать томов «Краткой истории космического пиратства». И в самом деле – зачем Флинту читать про пиратов? Всё, что надо, про себя он и так знает!
Единственное, что сохранилось в неприкосновенности, – это содержимое бара. Похоже, прежний хозяин не слишком-то к нему прикладывался, хотя здесь были собраны лучшие напитки с захваченных кораблей.
Флинт сделал глоток, смакуя божественный вкус напитка – настоящий коньяк, хранящий аромат настоящей дубовой бочки. Не шутка! Не каждый президент может себе позволить пить столь благородный напиток.
Новый атаман «Звездного черепа» довольно усмехнулся.
То ли еще будет!
Сейчас в его руках громадные деньги, но это мелочь по сравнению с тем, что ему обломится, когда один очень богатый и хитрый тип на Икарии получит его послание, сопровожденное отрывками кое-каких записей.
Хушински раскошелится! Хочет не хочет, а раскошелится! Не зря Флинт с помощью Таблетти соорудил ту схемку, что позволяла ему записывать якобы не поддающиеся расшифровке переговоры Хука с хозяином. Ох, как много там интересного! Появись это в Инфосети или кое в каких высоких кабинетах – и «Икарийскому крокодилу» – так обзывали босса желтые газеты конкурентов – не помогут ни его миллионы, ни связи, ни даже сам легендарный Энрико Прирезник!
Нет, этого стервеца он выдоит по полной программе!
А там уж – Флинт найдет полученным деньгам должное применение. На фронтире не так уж дорого обойдется приобрести пусть и не слишком уютную, но вполне пригодную для жизни планетку, набрать всякую голытьбу в качестве колонистов – и вот через пару лет он уже будет пожизненным президентом и безраздельным владыкой целого мира. А если удастся договориться с какой-нибудь завалящей монархией, то и герцогом или князем. Князь Флинт! – чем плохо звучит? А король Флинт?! Нет, лучше остановимся на князе – нужно быть скромнее и не зарываться.
Но для начала нужно отловить мусорщиков. Ха! Амазонки встретят в назначенном месте «Искатель» с грузом, только хозяин у него будет уже другой! Он бы мог даже попытаться захватить сурминий, не отдав им этого типа, которому предстоит обслуживать ту богатенькую кобылку!
