Оглушенный выстрелом из рогатки часовой валялся неподвижно.
Нет, вот он начал, кажется, приходить в себя, со стоном приподнимаясь…
Подождав, пока он сядет, ошалело хлопая мутными глазами, Азиза отправила его обратно в забытье, засветив пяткой в лоб.
…То, что она искала, нашлось через три минуты, когда она уже порядком замерзла. У стены стояли три бронированных штурмовых скутера, предназначенных для защиты от катеров противника.
– Ладно – где наша не пропадала! – подбодрила девушка себя, забираясь в кресло машины и активируя генератор. – Наша пропадала везде! Одним разом больше – одним меньше…
…Десантный полувзвод только-только успел развернуться в стандартную конфигурацию «оборона основных коммуникаций при абордаже».
Установили переносные щиты, соединенные углепластиковыми тросами, заблокировали проход парой шариковых мин, а дюжина бойцов, как и было предписано наставлением, устроились под потолком вниз головой, вцепившись в потолок «когтями» скафандров наподобие летучих мышей и приведя в готовность излучатели и скорчеры.
Они только-только успели всё это сделать, когда наскоро заклепанные ворота вдруг выгнулись, как надуваемый мыльный пузырь, и с громовым треском лопнули. В образовавшуюся дыру просунулся бронированный острый нос легкого штурмовика.
– Матерь Божья! – совсем потеряв голову, выкрикнул ближайший к входу сатанист (видно, из новообращенных), прежде чем передняя опора катера походя снесла ему череп.
В следующий же миг скутер тяжело рухнул на палубу, и носовые маневровые дюзы плюнули плазмой во все стороны.
Крик, визг обожженных защитников отсека (мало чем отличающийся от визга осмоляемых живьем свиней), чад мгновенно испарившегося пластика…
Затем скутер вновь поднялся и целиком вплыл в отсек. На его уплощенной корме, во всех распахнутых люках, в открытой кабине – везде устроились молодые и симпатичные женщины. И у каждой в руках было что-нибудь стреляющее.
И через считаные доли секунды всё это взорвалось огнем…
Когда стрельба прекратилась, живых солдат Лиги в зоне видимости не было.
Щиты отлетели к стенам, впечатавшись в них и сплющив пытавшихся укрыться за ними «черных».
А из устроившихся на потолке уцелел лишь один, напоминавший сейчас висящий где-нибудь в уютном фермерском погребке хорошо прокопченный окорок…
«Адский сад». Административный сектор. Час спустя
– Да что же там такое, в конце концов? – вспылил архижрец Третьей дредноутной эскадры, созерцая переполох в командном отсеке.
Это был огромный полусферический зал, стены и потолки которого являлись одним огромным экраном. Этот экран разделялся на сотни более мелких полей, на каждом из которых давалась своя информация. Сейчас значительная часть из них была залита тьмой: внутренние телекамеры были обесточены одновременно с аппаратурой связи.
Сюда архижрец явился с требованием немедленно обеспечить его доставку к опекаемой им пастве, сейчас доблестно борющейся за слово и дело Сатаны, в противном случае он дойдет до самого Великого Гроссмейстера!
А вот теперь выясняется, что даже и связи нет!
Более того, происходило нечто непонятное: никто не рвался к нему облобызать руку, никто не кланялся, завидев золотой знак на большой цепи, никто не выражал почтения и даже словно бы не обращал на него внимания.
– Я спрашиваю, когда будет восстановлена связь? – почти закричал он.
Тут на него наконец обратили внимание.
– Извините, коллега, но это неизвестно. На корабле бунт, – бросил ему пробегавший мимо командор Черного легиона.
– То есть как бунт?! И кто же посмел?! – налившись пунцовой краской, вопросил жрец.
– Девки взбунтовались!
– Какие еще девки? Жертвенные?
– Ну да, а еще пленницы с того пирата и два походных борделя!
Архижрец зло махнул рукой:
– Теперь часа на два драчка, не меньше…
– Нет, меньше, – уточнил какой-то майор. – Сейчас выпускаем «Ангелов Ада».
Никто не удивился тому факту, что против полубезоружных девиц готовились выйти в бой лучшие бойцы Темной Лиги.
Мышка бежала, хвостиком махнула…
Из древнего фольклора
Мышка устала бежать. Уже давно она поняла, что заблудилась в этих переходах враждебного корабля-гиганта, что уходит всё дальше и дальше от места, где ее подруги готовы принять бой.
Нет, она не бросила их, не струсила – просто, забывшись от волнения, свернула не туда и мгновенно потерялась в этих лабиринтах.
Несколько раз мимо нее проносились группы по пять-шесть человек сатанистов, но всякий раз громкий топот предупреждал ее об их появлении заранее, и она успевала юркнуть в боковые коридоры.
Внезапно за ее спиной раздался звук открываемой двери и удивленный возглас.
Обернувшись, Мышка увидела, что на пороге ближайшей каюты стоит еще молодая невысокая и упитанная женщина в черном пеньюаре, с недоумением рассматривающая ее.
Потом глаза женщины радостно загорелись.
Мышка обреченно сползла по стене – вот сейчас эта баба поднимет тревогу, ее схватят и убьют, может быть, убьют не сразу, а сначала вдоволь покуражатся над ней, беззащитной, доброй, никому не сделавшей в жизни зла…
Не было больше сил ни бежать, ни сопротивляться.
Женщина между тем, оглянувшись, повертев головой туда-сюда, стремительно подскочила к Мышке и, схватив ее за руку, рывком подняла на ноги.
– Быстрее давай ко мне! – зашипела она. – Или хочешь, чтобы тебя тут увидели?
Уже через несколько секунд Мышку втащили в богато отделанную прихожую и захлопнули дверь. Затем женщина столь же решительно поволокла ее в комнату, где устроила на огромном, украшенном балдахином и множеством подушек диване.
– Так, милочка, будь спокойна, теперь тебе ничего не грозит, теперь с тобой больше ничего не случится, – тараторила хозяйка. – Да больше ничего – это уж точно! На вот, оденься! – На колени ей шлепнулось черное длинное платье, расшитое каббалистическими знаками. – И выпей, выпей. – Почти силком спасительница влила в нее полстакана виски. – Выпей: это тебя успокоит. А я пока что-нибудь придумаю. – И с этими словами она стремительно исчезла за дверью в другую комнату, а может, на кухню или в столовую.
И тут Мышка едва удержалась, чтобы не расплакаться от радости. Страх и напряжение медленно отпускали ее из своих железных когтей.
Выходит, и здесь, на корабле этих ужасных сатанистов, нашлась добрая душа, которая готова, рискуя всем, помочь ей спастись!
Она будет вечно молить Господа за эту чудесную женщину, кто бы она ни была; если у нее будет когда-нибудь дочь, то она назовет ее именем своей спасительницы, если надо, она готова стать ей служанкой на всю оставшуюся жизнь!
