Книга Сиротка. Расплата за прошлое, страница 98. Автор книги Мари-Бернадетт Дюпюи

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сиротка. Расплата за прошлое»

Cтраница 98

Она легла, аккуратно натянув одеяло до подбородка, положив руки ладонями вниз по обе стороны от своего тела, которое никогда не дрожало под ласками. «Я так глупо влюбилась в Пьера Тибо десять лет назад, это было огромной ошибкой. Во-первых, он был женатым человеком, отцом семейства. Во-вторых, он уже тогда много пил. Мин утверждает, что сейчас он и вовсе опустился. Жена выгнала его из дома».

Индианка мельком вспомнила лицо Овида Лафлера. Тошан не так давно намекнул ей, что она могла бы попытать счастья с ним. Но, несмотря на свою обольстительность, образованность и преданность народу монтанье, Овид внушал Мадлен лишь искреннее уважение.

«Если бы я могла полюбить кого-нибудь из моего народа, такого же достойного и доброго мужчину, как Шоган! Брат мой, я даже не смогла с ним попрощаться… Он умер. Боже, прими его душу!» Она снова принялась молиться. Суматоха, поднявшаяся вокруг тяжелых родов Шарлотты, заглушила ее боль по безвременно ушедшему старшему брату. Но теперь та вернулась с новой силой. Уткнувшись в подушку, Мадлен зарыдала.


По другую сторону коридора Акали, Киона, Лоранс и Мари-Нутта только что задули свечу, которая освещала комнату, пока они укладывались спать. Четыре девочки наболтались вволю, расчесывая друг другу волосы. Большую часть времени заплетенные в косы или собранные в пучок, теперь они свободно струились по их плечам и спинам, облаченным в белые ночные сорочки. У каждой девочки была своя узкая железная кровать. Устав не меньше взрослых от тревожных событий дня, они пожелали друг другу доброй ночи и теперь хранили молчание, что не мешало бродить их мыслям.

Лоранс вспоминала вчерашнюю дорогу в машине Овида Лафлера: она могла часами любоваться его изящным профилем, поджидая момента, когда он бросит на нее взгляд в зеркало заднего вида. И какой взгляд! Его глаза были цвета молодой весенней листвы.

«Через три года мне исполнится шестнадцать, — подсчитала она, — в этом возрасте мама вышла замуж за папу. Овид намного старше меня, но меня это не смущает. Он такой красивый и умный!»

Она улыбалась, представляя себя в белом платье, с венком из цветов апельсинового дерева. «Он будет преподавать, а я — готовить ему вкусную еду. И рисование я не брошу. Я смогу продавать свои акварельные пейзажи и зарабатывать себе на жизнь. Конечно, сначала он должен влюбиться в меня. Он ведь до сих пор не женат». Ей бы хотелось, чтобы эти три года ожидания прошли скорее.

Акали не мечтала о том, чтобы стать невестой. Она хотела учиться, чтобы впоследствии обучать детей народа монтанье. Травма, которую она получила в мерзком пансионе, откуда ее вытащила Эрмин, не прошла без следа. Из-за этого она не доверяла религии белых и отдавала предпочтение историям бабушки Одины. Девочка видела себя стоящей перед классом в черной юбке и белой блузке, со стопкой учебников на столе. «Я буду доброжелательной, терпеливой и спокойной учительницей», — пообещала она себе.

Что касается Мари-Нутты, то она как раз спрашивала себя, чем займется в жизни. С тех пор как Овид Лафлер задал ей этот вопрос, она пыталась что-нибудь придумать. Но ее ничто по-настоящему не интересовало. «Я не хочу выходить замуж, рожать детей и заниматься домом, как говорит Иветта, важно поджимая губы. Нет, мне хочется остаться свободной, — думала она, покусывая ноготь большого пальца. — Я могла бы стать медсестрой… Нет, иногда бывает очень неприятно заниматься больными. Учительницей я быть не хочу, наверняка Лоранс выберет эту профессию, может, Акали и Киона тоже».

На самом деле Мари-Нутту не привлекали младенцы и дети в целом. Животные тоже ее не вдохновляли. «Чем же я буду заниматься?» — встревожилась она и схватила за руку Киону, лежавшую на соседней кровати.

— Эй! Кио! Скажи, ты случайно не видишь, кем я буду, когда вырасту?

— Не смей коверкать мое имя, Нутта! — рассердилась девочка. — И вообще, отстань! Я ничего не вижу. Ты довольна? Никем ты не будешь. Дай поспать!

Раздосадованная, Мари-Нутта представила себе довольно тоскливое будущее, без мужа, без детей и профессии, а значит, и без доллара в кармане. Ей оставалось рассчитывать только на милость своих родителей.

— Киона, — тихо спросила она снова, — если ты не видишь моего будущего, это значит, что я скоро умру?

В ответ она получила шлепок по руке, за которым последовала оскорбительная реплика:

— Нет, это значит, что ты будешь сидеть посреди пустого места и грызть ногти, которые у тебя и без того в плачевном состоянии.

— Тише! — прошептала Акали. — Когда вы будете учиться в интернате, вас будут наказывать за разговоры в спальне.

— Придумала! — торжествующе воскликнула Мари-Нутта. — Я открою магазин, да, небольшую лавку с разными красивыми вещами, украшениями, платками и духами. В Квебеке или в Шикутими.

Обрадовавшись, она успокоилась и закрыла глаза, чтобы лучше представить свой магазин: деревянные стены, выкрашенные в зеленый и розовый цвета, искусно сделанные полки и красивая витрина для дорогих флаконов. Две минуты спустя она уже спала.

Киона поняла это, прислушавшись к ее дыханию. Лоранс тоже уснула. Акали еще бодрствовала, но странную девочку это не беспокоило. Как обычно, ложась спать, она, как заправский ученый, анализировала все, что необычного случилось с ней за день, паранормального, по выражению ее отца. «Я снова видела маму, но на этот раз во сне. Она сказала мне, чтобы я вставала и шла спасать Шарлотту. Но я могла увидеть этот сон просто потому, что Мин очень тревожилась за Шарлотту и велела всем щупать ее лоб, чтобы убедиться, что у той нет температуры. Я также почувствовала, что Онезим хочет увидеться со своей сестрой. Увы! Это ничего не доказывает. Любой старший брат, даже очень разгневанный, может решиться на прощение».

Все чаще и чаще Киона задавалась вопросом о своем мистическом даре. Тайком она прочла книги об этом феномене, которые покупал Жослин. Обладая не по годам развитым умом, она старательно запоминала все, что с ней происходило.

«Билокация — это точно, — размышляла она. — Мин видела меня в Квебеке на этой большой террасе возле “Шато Фронтенак”. И в других местах тоже. Тошан также видел меня во Франции. Но что касается остального…»

Остальное! Киона думала о покойниках, которые показывались ей без предупреждения, в любом месте, как, например, Симон Маруа в доме Лоры Шарден, Бетти в глубине кладбища тем зимним вечером в Валь-Жальбере. Были также сцены жизни бывшего рабочего поселка, красочные, живые и шумные, появлявшиеся за одну секунду. Она невольно являлась их частью. И это ее пугало.

«Может, это просто галлюцинации, — надеялась она всей душой. — И я больна, редкой и еще неизвестной болезнью. Поэтому я вижу все эти вещи. Я не открывала двери в прошлое, нет! Это невозможно».

По ее щекам текли слезы. Она вытерла их яростным движением. «Я никогда не смогу вернуться в Валь-Жальбер. А ведь я так люблю Маленький рай, своего отца. Но если я вернусь туда и увижу Эрмин в своем возрасте, меня это убьет, я знаю. И никто не может прийти мне на помощь. Хотя нет, мой отец понял, до какой степени я напугана».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация