И тут она услышала:
— Глянь-ка, все-таки сняла клиента…
Она оглянулась и увидела двух теток. Одна была тощая и нескладная. Пряди коротких светлых волос уныло свисали вдоль впалых щек. Тоскливые носогубные складки, морщинистые веки… Вытянутая физиономия этой женщины напоминала морду афганской борзой. Ее приятельница, маленькая и круглая, была похожа на не слишком надутый воздушный шарик. Сначала Яна хотела бросить в ответ что-нибудь грубое и резкое, но внезапно остановилась, подошла к обидчицам, вынула из пальцев одной незажженную сигарету и бросила в ближайшую урну. Оторопевшие женщины не нашли что сказать в ответ. Яна мило улыбнулась и с большим чувством изрекла:
— Счастья вам, милые дамы! Большого женского счастья! Надо быть добрее друг к другу! А зависть — плохое чувство! — Она подхватила Евгения под руку.
Тетки окаменели.
— Ты знаешь, Женя… — сказала Яна. — Можно я тебя так буду называть? Мне как-то сложно бывает потом с «вы» переходить на «ты».
— Так ты и начала. Так что продолжай.
— На «вы», мне кажется, только в России принято, а в Европе иначе…
— Я — русский. У меня двойное гражданство, я сохранил российское.
— Это неважно… Дело в том, что у нас в стране жуткая ситуация… На одного свободного мужчину приходится десять свободных женщин, и все хотят… — вдруг сказала она.
— Хотят? Чего? — В его темных глазах промелькнуло подобие усмешки.
— Того самого, Женя, того самого… Конкуренция — жуть! А если ты еще страшная как крокодил, как эти вот две особы, шансов — ноль! Мне их так жалко! — Яна честно посмотрела Евгению в лицо, и он прыснул со смеху.
— Как эти две? — повторил он. — А я-то решил, что ты…
— Ангел? Ошибаешься! Жизнь закалила меня! — вздохнула Яна.
Они вышли из здания аэропорта, и ее спутанные пряди волос, выбившиеся из небрежно заплетенной косы, развевались на ветру.
— В борьбе за российских мужчин? — уточнил Женя.
— Нет, тут я уже сошла с дистанции. — Яна старалась придержать волосы рукой.
— А что так? — усмехнулся он.
— Возраст! — вздохнула Яна, снова вызывая у Евгения смех.
Она строго посмотрела на нового знакомого:
— Смешинка в рот попала?
— Извини… Если бы я знал, что здесь существует такая проблема, давно бы вернулся на родину.
— Не сомневаюсь. Тут ты пользовался бы популярностью, — хмуро кивнула она.
— Да я и в Дании не загнил, — ответил Евгений, продолжая веселиться.
— Не сомневаюсь, — нервно повела она плечиком. — Мне бы помыться после кладбища… Ой? Я это вслух сказала? Кстати, а где твой багаж?
— Багаж? Вот… — показал Женя на кожаную сумку.
— И это все?! — искренне удивилась Яна.
— Все…
— Ты даже чайку не попьешь? — уточнила она.
— Не понял?
— В смысле, на один день? — Яна подумала, что хоть он и все понимает и хорошо говорит по-русски, но ей все равно будет с ним тяжело.
— А, ты об этом… Яна, у меня всегда с собой кредитные карточки, и английский — второй родной. Никогда не беру много вещей. Все, что мне нужно, я приобретаю на месте.
— Странная тактика, то есть — неэкономная. Ну, да ладно… Куда тебя устроить на ночлег? К себе не возьму! — сразу же предупредила Яна. — Хотя… слушай! Я же могу поселить тебя в квартире Клавдии Ивановны! У меня ключи есть. Тем более что ехал ты к ней…
— А Клавдия Ивановна не будет против?
— Она? Нет… Женя, не волнуйся, но Клавдия Ивановна умерла, ей теперь вообще все равно! — ляпнула она.
— О, Дева Мария! Когда? Как это произошло? — ахнул он.
— Ой, извини, что без подготовки! Совсем недавно… Так получилось, что я оказалась последней, с кем она успела поговорить перед смертью, и она рассказала о тебе, о том, что ты хочешь приехать. Телеграмму тоже получила я и вот решила встретить…
— Как жалко! Я так хотел ее увидеть… Мы разговаривали по телефону, мне показалось, что это была очень милая женщина, — искренне опечалился Евгений.
— Она и была милой, доброй и безобидной, — подтвердила Яна. — Так поживешь у нее в квартире?
— Ты сказала, что ты ее соседка? Значит, ты живешь рядом? — Евгений ответил вопросом на вопрос.
— В этом же доме, этажом выше, — сказала Яна, не совсем понимая, что это может изменить.
— Тогда, если пустишь, я с удовольствием.
— Поехали! — кивнула она. — Может, я хоть сейчас доберусь до дома и наконец-то помоюсь. Извини, к тебе это не имеет никакого отношения! Это личное!
— Проблемы? — поинтересовался Евгений.
— Не у меня… Там, у друзей… Они сейчас на кладбище…
— Ого! Тоже? Здесь что — все умерли? Почему?
— Они живы… Но кто-то похоронил моего знакомого, хотя он и жив. Долгая история, и тебе не надо во все это вникать! Бежим к стоянке такси!
— Я заказывал для себя автомобиль, — пояснил Евгений, осматриваясь. — Мне сообщили его номер…
— Трансфер?
— Угу… А вот он! — обрадовался Женя, и они подошли к черному, представительского класса «мерседесу».
— Ого, — оценила Яна, вдруг сообразив, что именно на таком ездил ее Ричард.
— Господин Сальме? — Водитель выскочил из машины и засуетился. — Садитесь, пожалуйста.
— Яна, назови ему адрес, — попросил Женя.
Они уселись на мягкие сиденья.
В машине был роскошный кожаный салон, тихо звучала музыка, был включен климат-контроль. Водитель был чисто выбрит, одет в униформу и улыбался. Яна почему-то именно сейчас вспомнила водителей маршрутки и содрогнулась… Она назвала адрес, машина плавно тронулась с места.
— Ты очень давно не был на родине? — придвинулась к Евгению Яна, представляя, что сейчас она услышит его ностальгические воспоминания, а заодно почувствует аромат парфюма и ощутит ту мужскую силу, то обаяние, которые источал неожиданный гость из далекой Дании. «Нет, я точно старею, — подумала Яна с содроганием. — Что же я творю? Скоро буду к молоденьким мальчикам приставать, чтобы хоть рядом постоять, а они станут предлагать перевести старушку через дорогу, не понимая, зачем бабка вообще шляется по улице…»
— Я? — не оборачиваясь, спросил он, не замечая ее весьма странного выражения лица. — Нет… Что ты… В детстве родители часто привозили нас в Крым…
— Слава богу, это опять Россия. Все-таки не оторвался ты от родины…
— Знаю. И тогда это была одна страна. Было так интересно… Все мои сверстники летели в Ниццу, на Канарские острова, в Америку, на Кубу… Приемные родители были состоятельными людьми, и в престижном колледже, в котором мы учились, не было детей из бедных семей, — пояснил Евгений.
