Книга Девичьи игрушки, страница 71. Автор книги Андрей Чернецов, Владимир Лещенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Девичьи игрушки»

Cтраница 71

Однако ж пора. Пора…


Marlbrough s'en va-t-en guerre,

Ne sait quand reviendra.

Дом поручика не производил впечатления большого и роскошного. Двухэтажный деревянный особняк с неизменными колоннами и столь же неизменной резьбой. Никаких видимых признаков перестройки. Как видно, новый хозяин, вселившись сюда, отнюдь не был одержим духом преобразований. Что странно для бывшего жителя столицы. Как правило, тем, кто хоть немного пожил в больших городах, не очень уютно обитается в провинции. Вот и пытаются они пусть в малости, да подражать той своей, былой жизни.

Впрочем, поверхностное впечатление часто бывает обманчивым. Надобно и внутреннее убранство обозреть.

Что еще было непривычным, так это отсутствие гостевых экипажей у парадного крыльца. Ужель он один приглашен на прием? Или опоздал? Так нет же. Только-только прозвонили к вечерне.

На пороге Ивана встретил дюжий арап с булавой, одетый в ливрею и парик. Наверное, тот самый, что и приносил пригласительный билет к нему в гостиницу. Несколько дисгармонировала со всем его заправским видом машкерадная седая борода, прилепленная косо-криво, лишь бы живо. Но, присмотревшись, поэт разглядел, что никакая это не борода, а повязка, прикрывавшая всю правую щеку басурмана. Видно, зубы прихватило у бедолаги. Оно и не дивно по такой-то промозглой и холодной погоде.

Лакей как-то недобро посмотрел на гостя. Хрюкнул себе под нос неразборчивое, а затем распахнул дверь. Оттуда пахнуло теплом. Заслышалась и музыка.

Молодой человек прошел в сени, где попал в руки еще одного арапа. Сей был поприветливее первого. Заулыбался, оскалив белоснежные, идеальной формы и сохранности зубы.

– Милости просим, вашество! – на довольно чистом русском языке молвил слуга, низко кланяясь. – Как доложить прикажете?

Ваня протянул ему пригласительный билет. Арап развернул, пробежал надпись глазами. (Вот ведь диво – и читать обучен! Может, он и не арап вовсе, а ряженый русак с вычерненной дегтем рожей?)

– Прошу за мной, – снова поклонился чернокожий, указывая рукою на нарядную, резную дверь.

Они прошли. Сначала лакей, а за ним и поэт.

– Его благородие Академии Российской копиист Иван Семенов Барков! – громко и торжественно возгласил арап.

И вновь скрылся в прихожей.

Да уж, «благородие», скривился парень. Видали мы таких «благородий»…

По заведенным еще во времена Петра Великого ассамблейным уставам, ни хозяин, ни хозяйка не вышли приветить новоприбывшего гостя.

Тем более что как раз пора было начинать бал. Дамы и кавалеры уже выстроились в два ряда, друг напротив друга, приготовившись к контрдансу – церемониальному танцу, открывавшему празднества.

Барков повертел головой. Бальная зала была не огромной, однако ж приличных размеров. Тут вполне могло поместиться до десятка, а то и больше пар. Сейчас их было как раз десять.

К поэту подошел стройный вертлявый господинчик, по всей видимости, распорядитель бала, и указал место в мужском ряду. Пару Ване составила недурная на вид дама, рассмотреть все прелести которой мешало домино и лиловая полумаска.

Раздались звуки торжественной, медленной музыки, похожей на размеренный марш. Как на Иванов вкус, оркестр играл очень даже недурно. Не уступал даже иному столичному. Вот тебе и провинция. Где же откопал таких виртуозов господин поручик? И во что они ему стали?

Кавалеры и дамы принялись делать поклоны и реверансы сначала соседям, а потом друг другу. Затем первая пара сделала круг влево и опять встала на свое место. То же самое произвела вторая пара, а следом и прочие.

Церемониальные танцы, а паче же контрдансы, Иван не любил. Его откровенно утомляли хождения по кругу, бесконечные прогулки по залу, реверансы и поклоны. То ли дело хоть менуэт. Менуэт танцевали одна, две, а иногда и три пары. При исполнении менуэта можно было не соблюдать чинопочитание. Более того, протанцевав один раз, кавалер или дама могли повторять танец с новыми партнерами, выбранными по собственному желанию.

А лучшее время бала – это когда кончались церемониальные танцы, в которых принимало участие большинство гостей, и начинался «польский». Он хорош тем, что движения в нем непринужденные и естественные.

Среди своих однокашников Барков считался недурным танцором. По крайней мере старался не пропускать уроков Самуила Шмита, а пару раз ему даже посчастливилось поработать под наблюдением самого Жана Батиста Ланде, с именем которого связано открытие в России первой танцевальной школы.

Напарница, видимо, оценила мастерство своего партнера. Заулыбалась. Ее реверансы стали более радушными, а приседания – низкими. Ивану сверху открывались такие соблазнительные видения, что прямо горло перехватывало.

Пройдя так круга два-три, дама указала поэту веером на одну из открытых дверей, куда незамедлительно и просочилась. Чуток замешкавшись, молодой человек последовал за прелестной проводницей.


Это был кабинет, убранный в экзотическом вкусе. Здесь смешались предметы, привезенные откуда-то из знойной Африки (не оттуда ль, откуда и слуги-арапы), с вещицами явно восточноазиатского происхождения. Маски, ассагаи, копья и щиты, бронзовые бодхисатвы… И… фаллосы. В превеликом множестве и из самых разных материалов: бронзовые, деревянные, фарфоровые. Покрытые затейливыми письменами и инкрустированные цветными каменьями.

«Странный вкус у хозяина сей комнаты, – подумалось господину копиисту. – Или же хозяйки»?

А на ум тут же пришли те два гигантских столба, виденные им в провалившейся под землю часовне Никона.

Центром же интерьера покоев было чучело волчьей головы, висевшее над канапе, покрытым шкурой того же зверя. Не серый, а какой-то рыжеватый зверь хищно оскалил острые клыки и вперил в гостя желтые стеклянные глаза.

Дама подошла к восьмиугольному деревянному столику, на котором дымилась, расточая чуть слышный аромат лаванды, бронзовая курильница. Раскрыла лакированную коробку, стоявшую тут же, взяла оттуда щепоть коричневого порошка и бросила на угли. Над курильницей тотчас взвился клуб дыма. Да такого ядреного, что красавица ажио зашлась в кашле.

Помахала нежной ручкой, разгоняя веером облачко. В кабинете запахло чем-то непонятным. Иван не сумел бы четко сформулировать, чем именно. Ему помстилось, что так могут пахнуть неведомые дальние страны, в коих он никогда не бывал и вряд ли побывать поспеет. А еще в этом аромате чувствовалось кипение плотской страсти. Что как нельзя лучше гармонировало с расположившейся тут коллекцией.

Молодой человек смахнул пот со лба. Сделалось жарко и отчего-то стало тяжело дышать.

Между тем Лиловая Маска сначала уселась, а потом и полуприлегла на канапе. Полы домино распахнулись, представив восхищенному взору парня все великолепие юной женской фигуры. Указала веером на кресло, стоявшее подле ее ложа. И все молча, не проронив до сих пор ни слова.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация