Женщины были вышколены, однако не сумели скрыть в запахе негодования за то, что с ними заговорили, как с обычными даль’тинг. Запах Рожера обозначил понимание: жонглер поплатится за свои слова, но он всего-навсего читал заученный текст.
Аманвах повернулась к Энкидо и молниеносно задвигала пальцами. Арлен со времен Лабиринта немного знал красийский язык жестов, но этот было гораздо сложнее. Там, где шарум обошелся бы парой быстрых команд, Аманвах развернула целую беседу. Могучий евнух время от времени показывал знак «най», пытался отказаться, но Аманвах не уступала. В конце концов евнух поклонился и подошел к Рожеру. Опустился на колени, уперся лбом в землю и затем встал – это была клятва воина защищать своего кай’шарума, не щадя живота.
Но Рожер мотнул головой:
– Дамаджах приказала тебе, Энкидо, охранять ее родственниц. Ты останешься с моими женами.
– Тогда пойдет Каваль, – процедила Аманвах.
Рожер рассмеялся, но тоже нарочито.
– После того, как он хотел меня убить? Ни в коем случае. Я сам о себе позабочусь. К тому же, – поднял он скрипку, – ты всяко узнаешь, если я попаду в беду.
Арлен давно заметил связь инструмента с серьгой Аманвах, похожую на искрящуюся нить. После заката Аманвах услышит все, что будет сказано возле Рожера, и он об этом знал. Любопытно.
Арлен вскочил на Сумеречного Плясуна, подал Рожеру руку и без труда усадил жонглера позади себя.
Аманвах шагнула вперед, держа в руках маску, изготовленную из цветного шелка в тон пестрому сценическому наряду. В шелк были вшиты мозговые метки, а также те, что обеспечивали меточное зрение.
– Это подарок на Ущерб, который сохранит нашего достопочтенного мужа, – пояснила Аманвах. – Не снимай его.
Ее запах свидетельствовал об искренности. Какими бы мотивами ни руководились красийки – а Арлен знал, что мотивов много, – они, несомненно, любили Рожера.
Когда Рожер повязал шелковую маску, другая – жонглерская пала.
– Должен ли я преподнести что-нибудь в ответ?
Аманвах покачала головой.
– Подарки на Ущерб дарят жены. Подарок мужа – вернуться живым, с честью и сохранить копье.
Арлен учуял страх Рожера, но маска жонглера уже вернулась. Рожер со смехом сгреб в горсть свое мужское достоинство.
– Я уж поберегусь!
Аманвах не улыбнулась. Шмыгнула носом, резко повернулась и быстро пошла прочь, сопровождаемая Сиквах и Энкидо. Рожер проводил их взглядом. Арлен, круто развернул Сумеречного Плясуна и не дал ему досмотреть, повел свой отряд по дороге.
– Извинишься по возвращении, – произнес он тихо, чтобы не слышали остальные. – Тебе ничто не грозит, если рядом и Тюки, и Гаред Лесоруб.
Рожер покосился на Гареда, и между ними пробежала тень. От Гареда пахнуло гневом, а от Рожера – стыдом.
«Замечательно», – подумал Арлен, пустил Сумеречного Скакуна галопом и увлек отряд к границе.
– Почему сюда? – спросила Ренна, когда они въехали в округ Новобитель.
Меньше месяца назад они с Арленом наткнулись на лесорубов, что очищали этот край от демонов. Теперь в новейшем районе графства Лощина жило сотен двенадцать поселенцев, большинство из них – райзонцы, что поначалу бежали от красийцев мимо Лощины на север, надеясь укрыться в Энджирсе. Там их не приютили – город уже задыхался от наплыва беженцев.
Когда принц Тамос отправился на юг, дабы возглавить Лощину, ведя за собой сотни солдат, подводы с продовольствием и скот, все эти люди собрали пожитки и потянулись следом. Некоторые даже покинули переполненный город и хутора в надежде на лучшую долю в Лощине.
– Если бы я захотел атаковать Лощину, ударил бы здесь, – объяснил Арлен.
Тут имелось несколько недостроенных домов, но жители Новобители сосредоточились на прокладке улиц и возведении стен и заборов для формирования великой метки – последней в сети вокруг графства Лощина. Каждая великая метка – самостоятельный заслон, но, связанная с другими, могла в случае прямого нападения Втянуть энергию из тех, что не попадут под удар. В частности – из могучей метки Лесорубовой Лощины, которую для надежности сделали центром сети.
Великая метка ожила только прошлой ночью. Новобительцы возликовали, когда ее опробовали первые демоны. Врага отбросило, и народ пустился в пляс на освещенных улицах.
Арлен знал, что это хрупкое сооружение. Великая метка Лесорубовой Лощины образована булыжными мостовыми, бетунными дорогами, густыми купами древних деревьев, высокими зданиями и отведенным ручьем, который породил небольшое озеро. А великая метка Новобители – грунтовыми дорогами, густым кустарником, деревянными изгородями и свежими сельскохозяйственными посадками. Метку усиливают частично возведенные дома, груды камней, земляные валы и кое-где – старые деревья, но это не поможет, если демоны подожгут лес и забросают камнями ключевые структуры. И под началом мозгового демона даже маленький отряд подземников сумеет проникнуть за великую метку и хлынуть на улицы Новобители.
– Может, им это известно, – предположила Ренна. – Может, они рассчитывают, что ты пожалуешь сюда, а они ударят с противоположной стороны графства.
Арлен пожал плечами:
– Не стану врать и говорить, что не подумал так же, но какой у нас выход? Мы расставили дозоры с фейерверками по всей территории. Достаточно дать сигнал – и я приду раньше, чем догорит петарда. До тех же пор…
– Мы будем охранять слабый участок, – докончил Гаред.
Арлен посмотрел на местных жителей, многие были слишком молоды или стары для жаркой схватки, но стояли с копьями и наспех помеченными щитами, готовые защитить новую родину. Другие выстроились с ведрами в цепочки, чтобы тушить пожары, а самые сильные продолжали гнуть спины даже после заката и каждым взмахом заступа наращивали земляные валы, укрепляли великую метку.
У всех вырвался вздох, когда солнце наконец нырнуло за горизонт и землю накрыло покровом тьмы. Улицы Новобители озарились тусклым светом: великая метка Притягивала силу, что вытекала из Недр. Видимость в поселке сохранилась, но мрак дополз до самой окраины.
– Проклятый подземник поднимется точнехонько перед нами, а мы и не заметим, – сказал Гамон.
– Не, – покачал головой Гаред. – Лиша специально пометила мой шлем, чтобы я видел в темноте. Зад от переда не очень-то отличишь, но демоны сияют, как факелы. Я бы увидел, будь они здесь.
Рожер кивнул, его новая маска сообщала о том же.
– К меткам надо привыкнуть, но ты прав, – отозвалась Ренна, – демонов поблизости нет.
– Может, они в этом месяце и не заявятся, – встрял Эвин, но тут утробно зарычал Тень, и Арлен увидел, как ауры спутников окрашиваются страхом.
У всех, кроме Ренны; ее аура отразила нетерпение – голод.
– Они там, – облизнулась она, – но до них далеко. Я их чую.
