Дарел – крепкий тип, но давно уже не призывного возраста, и борода у него была больше седой, чем естественно-песочной.
– Достопочтенные господа, – поклонился он. – Чем могу служить?
– Сплюнь для начала это демоново дерьмо! – рявкнул Рожер. – Здесь только чины.
Хозяин откровенно расслабился и пошел за стойку, а Рожер и Гаред взяли себе стулья.
– Извините. Сейчас повсюду глаза и уши.
– Честное слово, – кивнул Гаред, – как будто боишься, что где-то стоит негодная метка.
– Выпить найдется? – спросил Рожер. – У меня жуткая жажда, и мне нужна не вода. Причем так давно, что сойдет и обеззараживающее средство.
Дарел харкнул в глиняную плевательницу.
– Когда город взяли, дама разбил все мои бочки с вином. А тем, что покрепче, облил все «грешное» в городе и поджег. Отобрал у моей внучки тряпичную куклу. Заявил, что платье на ней непристойное. – Он снова сплюнул. – Девчушка ее любила. Повезло небось, что саму не забрали.
– Неужто все так плохо?
Тот пожал плечами:
– В первую неделю пришлось туго. Дама явился с бумагой от пустынного демона, где говорилось, что город отныне принадлежит его племени. Кое-кто с этим не согласился, и шарумы жестоко обошлись с недовольными. После чего большинство смирилось.
– Значит, сдались? – рыкнул Гаред.
– Мы не бойцы – не то что вы, из Лощины, – ответил Дарел. – Я видел, как самому здоровому здешнему бугаю дама, который вдвое меньше, переломил руку, словно прутик, только за то, что он отказался кланяться. Мне пришлось поберечь себя и родных, мертвым-то это не сделаешь.
– Никто тебя не винит, – успокоил Рожер.
– Когда усвоишь правила, не так уж и скверно, – заметил тот. – Священная книга красийцев очень похожа на Канон, и среди них попадаются особо дотошные, как и у нас.
Он выдавил улыбку и перешел на шепот:
– А некоторые – лицемеры. – С этими словами он извлек маленькую глиняную фляжку и две крохотные чашки. – Вы пробовали кузи, ребята?
– Угу, – буркнул Гаред.
– Наслышан, – кивнул Рожер.
Дарел хмыкнул.
– Песчаный народ болтает о греховности пития, а сам гонит зелье, от которого с крыльца слезает лак.
Рожер и Гаред с любопытством взяли чашки. Рожер легко удержал свою даже увечной рукой. Чашка напоминала игрушечную для кукольного чаепития.
– Тут и глотка не наберется. Распробовать или залпом?
– Первые две залпом, – посоветовал Дарел. – Дальше легче пойдет.
Они опрокинули в рот содержимое чашек и выпучили глаза. Рожер пил с двенадцати лет и считал себя способным выдержать что угодно, но сейчас ему показалось, что глотнул огня. Гаред закашлялся.
Дарел лишь улыбнулся и снова наполнил чашки. Они повторили, и – хозяин оказался прав – пошло легче. А может, попросту онемели глотки и языки.
Гаред сосредоточенно пригубил третью.
– Похоже вкусом на…
– …корицу, – докончил Рожер, гоняя жидкость во рту.
– Красийцы любят кузи, – Дарел дернул себя за бороду, – а еще, побери их Недра, эти колючие лохмы, которые они заставляют отращивать всех мужчин. Приходится привыкать, но потом становится вроде и ничего. Мне разрешают вести дела, пока я плачу подати и соблюдаю их законы, а если захочу выдать замуж внучку, когда она закровит, мне можно будет не бояться, что белые ведьмы решат за нее.
Он вдруг побледнел и остро взглянул на Рожера.
Тот улыбнулся и поднял искалеченную руку:
– Не мочи штаны. Я женился на дама’тинг, но меньше их бояться не стал. Впрочем, придется, наверное, избавиться от привычки называть их белыми ведьмами. Все тайное рано или поздно становится явным, как говорил мой мастер.
– Точно, – согласился Дарел. – Истинно и справедливо.
– Так что ты сказал? – подтолкнул его Рожер. – Красийцы не столь уж плохи?
– Трудновато проглотить, – вставил Гаред. – Это как заявить, что сапог на хребтине не так уж плох.
Дарел налил себе и с умелым проворством выплеснул в рот.
– Не скажу, что не тоскую по старым временам, а многим теперь гораздо хуже, чем мне, но в целом красийцы никого не трогают, если не забываешь кланяться и ладишь с законом. Поспорил с соседом – идешь, как и раньше, к гласному, а тот уже, если не может разобраться, передает дело дама. Дама, как правило, справедливы, но слишком буквально понимают Канон. Я знаю дровосека, который лишился руки за кражу курицы, а другой изнасиловал девку, и ему пришлось наблюдать, как то же самое делали с его сестрой.
– И это, по-твоему, не так уж плохо? – Гаред сжал кулаки.
Дарел осушил очередную чашку.
– Плохо, но я не краду кур и никого не насилую. И думаю, в будущем такого станет намного меньше. Закон Эведжана суров, но ему не откажешь в действенности.
– Мальчишек тоже пускай гребут подчистую? – насупился Гаред. – У меня сын, я этого не потерплю!
Дарел вдумчиво выпил третью.
– У меня внука забрали. Хорошего мало, но в каждое новолуние его отпускают домой. На Ущерб, как они выражаются. С мальчиками обращаются жестко, они приходят с синяками и переломами, но красийским опять же не слаще. Они быстрее, чем мы, усваивают язык и правила, а дама говорят, что те, кто заслужит черное, станут полноценными гражданами, как шарумы-господа. А тех, кто не заслужит, вышвырнут и превратят в хаффитов. – Он улыбнулся и почесал шею. – Это не сильно отличается от моего удела, разве что заставляют носить колючую бороду.
Рожер выпил четвертую – или пятую? – чарку В голове зашумело.
– Сколько же мальчишек забрали из… А где мы находимся, кстати?
– Раньше был Эпплтон, – ответил Дарел, – а теперь – длинная абракадабра на песчаном наречии. Мы называем его просто Шарахвилль – по имени нашего, стало быть, племени. Здесь жило тридцать мальчиков, которые годами подошли для Ханну Паш, или как там его.
Рожеру пришлось опереться на Гареда, когда они поднимались по лестнице. Он хлопнул здоровую кружку воды и пожевал дурнолиста, но вряд ли удастся одурачить жен, если споткнется по пути к постели. К счастью, Рожер работал подмастерьем Аррика Сладкоголосого и хорошо насобачился казаться трезвым, будучи пьяным в стельку.
– Они набирают армию больше, чем у всех Свободных городов, вместе взятых, – произнес он тихо. – Лактону не выстоять.
– Надо действовать, – отозвался Гаред. – Найти Меченого, сражаться – что угодно. Нельзя сидеть сиднем и позволять им захватывать все, что южнее Лощины.
– Первым делом нужно предупредить Лактон, – решил Рожер. – У меня есть пара мыслей, но нужно выспаться, а перед этим, наверно, понадобится горшок, чтобы сблевать.
